— Дженни весьма привлекательна, — сказала Меган. — Она была замужем?

Мадлен засмеялась.

— Конечно! Дженни нравится мужчинам и охотно принимает их знаки внимания. Она вышла за Джеффри Уэста сразу по окончании колледжа. Прекрасная была пара. Дженни на мужа нарадоваться не могла. Все для него делала. И вдруг он заявляет, что влюбился в свою секретаршу. Не могу понять, как это случилось. Дженни к нему так и липла, носилась с ним как с писаной торбой.

— Вот и доносилась, что он от нее сбежал.

Мадлен смотрела на подругу во все глаза, и Меган пожалела о сказанном.

— Некоторым мужчинам не нравится, когда с них пылинки сдувают, — осторожно проговорила она. — Нельзя слишком сильно им докучать.

— Дженнифер ему не докучала, — с нажимом на последнем слове сказала Мадлен, ясно давая понять, что ей, Меган, чужой здесь, не позволено критиковать местных старожилов. Это прерогатива жителей городка.

— Я хотела сказать, — объяснила Мадлен, — что ей нравится заботиться о любимом человеке.

Меган почувствовала, как в ней вскипает что-то темное и злобное. Воспоминание о том, как Дженни липла к Натану, вызвало к жизни чувства, которые не просто озадачили и обеспокоили, но испугали Меган. Если Натан не интересовался Дженнифер как женщиной, тогда какого черта он сюда явился с ней? Но какое дело до этого ей, Меган?

Меган испытала облегчение, когда Паркс вернулся к столу. Он отдал Мадлен вино, а сам пригласил Меган танцевать.

— Смотрите в оба. Мадлен обожает разыгрывать роль Купидона, и, судя по тому, как на вас сегодня смотрят мужчины, могу сказать, что вы и оглянуться не успеете, как придете к ней в магазин за свадебным платьем.

— Мы с Мадлен знакомы недавно, но она уже достаточно хорошо меня знает, чтобы не верить в подобный поворот событий, — с улыбкой ответила Меган.

Паркс был хорошим танцором, и Меган, к собственному удивлению, отметила, что ей приятно танцевать.

— Мой опыт подсказывает, что хороший брак — подарок богов. Я не верю в улыбки фортуны и поэтому не планирую еще раз вступать в брак, Паркс, — добавила Меган.

Чья-то рука легла Парксу на плечо.

— Надеюсь, вы не делаете даме предложение, дружище? — спросил Натан, без обиняков отбивая у Паркса партнершу.

— Вы потеряете время зря, — ответил Паркс, подмигнув Меган. — Дама только что сказала, что она не из тех, кто выходит замуж.

Натан засмеялся и притянул Меган ближе к себе. У нее захватило дух. Никогда прежде она ничего подобного не испытывала. И когда его ладонь скользнула по спине, чтобы лечь на талию, по телу Меган побежали мурашки.

— Значит, вы все-таки пришли, — тихо проговорил он.

— Я выбрала меньшее из двух зол, решив прийти самой, не то Мадлен притащила бы меня сюда на буксире.

— Тогда я должник Мадлен.

Он привлек ее еще ближе к себе. Сквозь тонкую ткань шелкового платья она чувствовала каждый дюйм его тела, которое не просто касалось ее — жгло.

Когда-нибудь кончится эта музыка? Меган начала уже побаиваться, что сгорит заживо в его объятиях.

Наверное, стоило убежать, но он держал ее слишком крепко. Она могла бы попросить его отпустить ее, но боялась задеть его самолюбие. Поэтому она не знала, как поступить. Этот мужчина имел над ней странную власть.

Его рука крепче сжала ее талию. Он вел ее уверенно и властно.

— Я был бы разочарован, если бы не встретил вас здесь. Я нуждался в женщине, способной поднять мне настроение.

Тембр голоса Натана взволновал ее не меньше, чем его слова. Даже если эти слова были лишь данью вежливости.

— Вряд ли вашей спутнице понравилось бы то, что вы сказали.

— Спутнице? Какой спутнице? — Натан чуть отстранился и, глядя ей прямо в глаза, сказал: — Я здесь сам по себе. И сказать по правде, я рад, что пришел. Как правило, мне такие мероприятия не по душе, но у меня было предчувствие, что тут я встречу вас. — Он снова прижал ее к себе, поглаживая ее ладонью по спине. — Вы возбуждаете мужской аппетит, Меган Эшвуд.

Меган натянуто рассмеялась, стараясь не замечать приятного холодка, побежавшего по спине.

— Вы сегодня на редкость бойкий на язык.

— Бойкий?

Он неожиданно приподнял ее, оторвав от земли. У Меган захватило дух от восторга.

— Это потому, что я сейчас знаю, что делаю, — продолжал Натан. — Вы заморочили мне голову, леди. Но видеть вас тут, держать вот так… здорово помогает для прочищения мозгов.

— Сначала вы называете меня янки, потом утверждаете, что я морочу вам голову. Вы очень учтивы.

Натан остановился посреди танцевальной площадки, глядя на нее сверху вниз.

Меган поймала себя на том, что смотрит ему в глаза, потеряв всякое представление о пространстве и времени. Собрав волю в кулак, она сказала:

— Натан, люди смотрят. Кто-нибудь решит, что я наступила вам на ногу.

— На самом деле вы покалечили меня куда серьезнее. Вы коснулись моего сердца и наполнили его томлением. Вы ведь не станете разбивать мне сердце, правда, янки?

Натан Кинкейд, тот, которого она знала, никогда бы такого не сказал! Ее сердце бешено колотилось, а воздух стал разряженным, как высоко в горах.

— Вы что, пьяны? — спросила она.

— Я не абсолютный трезвенник.

Он усмехнулся и повел Меган в танце.

— А вы любите выпить?

— Иногда я не против отведать хорошего мартини.

— Я думал, вы предпочитаете коктейль «Манхэттен».

— Я не так часто пью, чтобы считать себя знатоком коктейлей, — сказала она, пропустив мимо ушей его колкость.

«Хотя сейчас ничего не имела бы против хорошего коктейля», — подумала Меган. Ей требовалось что-то горячительное, чтобы успокоиться. Какими чарами околдовал ее этот мужчина?

— Это второй танец. Проводите меня к столу. Мадлен…

— Мадлен меня не одобряет. Это вас беспокоит?

— Почему вы так решили?

Он прижал ее к себе теснее и рассмеялся. Меган уловила нотки сарказма.

— В Фармвилле фамилия Кинкейд не способствует установлению популярности. Вам стоило хорошенько подумать, прежде чем соглашаться со мной танцевать.

Меган могла бы напомнить ему, что у нее никто не просил согласия. Он просто забрал ее у Паркса. Но все равно, возможно, он был прав. Ей совсем не место в объятиях Натана Кинкейда, и в то же время она так славно чувствовала себя в кольце его рук.

— Мне нравится танцевать, — сказала Меган, — и я рада, что Мадлен настояла на том, чтобы я пришла.

— Так вам нравится танцевать со мной?

— Да, — призналась Меган.

— А может, еще как-нибудь потанцуем вместе? Только на этот раз пусть нас будет всего двое: я и вы.

— Натан Кинкейд, нелюдим, отшельник, приглашает меня на танцы… — Слово «отшельник» случайно сорвалось с ее губ.

— Кто?

— Мне не следовало этого говорить. Я просто повторила то, что о вас слышала.

— Наверное, это правда. Но в ваших устах это слово звучит как…

— Грубость. Превышение полномочий. Нарушение презумпции невиновности.

— Да нет, все не так. Я знаю, что Мадлен не единственная, кто меня не любит. Признаться, мне плевать, что они говорят или думают.

Меган нравилась в нем эта черта. Он был сам по себе и жил своим умом, да и говорил лишь то, что думал.

Натан коснулся пальцем ее подбородка.

— Но мне не все равно, как вы ко мне относитесь, — тихо добавил он.

— Натан, я…

— Голубой вам к лицу. И это мой любимый цвет.

Он улыбнулся, и она почти забыла о том, что они были не одни на танцплощадке. Хорошо, что она пришла.

— Мне не удастся уговорить вас уйти? — спросил он.

— Вы, наверное, могли бы и потому, я надеюсь, не будете пытаться.

Догадался ли он, насколько соблазнительно прозвучало его предложение?

Он не настаивал. И Меган почувствовала сильнейшее разочарование. Взяв Меган под руку, он повел ее через переполненную площадку к столу.

— Мы еще увидимся, — сказал он, — и в следующий раз на моих условиях. Только вы и я.

Меган опустилась на стул и посмотрела ему вслед. Натан, пробираясь сквозь толпу, шел к выходу. Один пришел — один ушел. Он не остался на ужин. Что означают эти его условия? Хотела бы она сама иметь столь же твердые убеждения. То, что, как она надеялась, могло перерасти в дружбу, обрастало неожиданными осложнениями. Его улыбка, голос, его прикосновения слишком сильно волновали ее. И все же ей хотелось встречаться с ним. На любых условиях, которые он сочтет нужным поставить.