Рыкачев строго придерживался правила: подвергать анализу каждый проведенный бой. И этот бой не стал исключением. Сделав выводы, он поделился ими с Шестаковым. Они вместе стали думать, как лучше бить ПЗЛ-24. Тут же со всем летным составом был сделан подробный разбор последних воздушных схваток и даны рекомендации, которые обрели силу приказа. Учитывая, что И-16 при той же скорости мог выполнять вираж с большим радиусом, чем ПЗЛ-24, было, рекомендовано в последующих боях бить ПЗЛ-24 сверху на скорости и сразу уходить вверх.

Новая встреча с ПЗЛ-24 подтвердила правильность разработанных мер.

Эскадрилье Рыкачева приходилось сопровождать не только бомбардировщики СБ, но и морские самолеты МБР-2. Серьезного опыта сопровождения еще не было, его нужно было отрабатывать в ходе боев. Но вот прошли два-три совместных вылета, и морские бомбардировщики стали высоко ценить боевые качества Ю. Б. Рыкачева и его подчиненных.

Авторитет Рыкачева как боевого летчика и умелого командира у морских летчиков еще больше повысился после того, как в одном из боев он сбил «мессершмитт», устремившийся в атаку на одну из летающих лодок (так называли морских бомбардировщиков).

В середине августа группа И-16 под командованием Рыкачева сопровождала МБР-2. Показались вражеские истребители. Их было много, значительно больше, чем И-16. Завязался жаркий бой. У Рыкачева были подвешены реактивные снаряды PC. Он выпустил оба снаряда сразу, как только оказался на удобной дистанции от одного из Ме-110. В результате прямого попадания «мессер» развалился на части.

Тут же Рыкачев инстинктивно почувствовал, что кто-то заходит ему в хвост. Развернувшись на 180 градусов, он увидел, как на него пикировал «мессершмитт» и открыл огонь. Рыкачев резко повел ручку вправо, в сторону противника, и тут же ощутил удары по самолету. Рванувшись вниз для выхода из-под атаки врага, он попытался развернуться влево и вверх, чтобы выпустить по уходящему «мессеру» очередь. Но самолет вяло отреагировал на движение рулями: плоскость вся была изрешечена, правый борт кабины разбит.

Следовало выходить из боя и делать посадку. Однако это было не так просто, шасси полностью не выпускалось. Раненный в ногу Рыкачев все же посадил самолет с полувыпущенным шасси и при этом разбил лицо о прицел и козырек кабины.

13 августа, когда у Рыкачева на счету было 57 боевык вылетов, из которых 50 совершены на штурмовку войск и техники противника, он был представлен к награждению орденом Ленина. А через три дня в должность командира вступил майор Шестаков, и капитан Рыкачеа стал его помощником. Объем работы значительно возрос, ответственности стало больше. Да и совершать боевые вылеты теперь приходилось чаще, поскольку к нему перешло непосредственное руководство боевой работой первой и второй авиаэскадрилий.

Во время проведения десантной операции при поддержке боевых кораблей Черноморского флота Рыкачев водил группы самолетов на их прикрытие.

В одном из таких полетов десять И-16, ведомые Рыкачевым, прикрывали эсминцы «Безупречный» и «Беспощадный», которые в свою очередь поддерживали высадившийся накануне десант. Едва стали видны эсминцы, как с запада на пересекающихся курсах появились десять «юнкерсов». Они также направлялись к эсминцам и опережали наши истребители на одну-две минуты. Рыкачев и его летчики знали о возможной с ними встрече и еще на земле договорились относительно плана и тактики защиты наших кораблей.

«Юнкерсы» нацелились на «Безупречный» и, перейдя на пикирование, сбросили серию бомб, поднявших огромные столбы воды. Корабельные зенитные орудия, ведя непрерывный огонь, не давали возможности нашим истребителям подойти к ним поближе.

Помогли опыт и хладнокровие Рыкачева. Подав сигнал наносить удар по «юнкерсам» па подходе к цели и при выходе из пикирования, он повел группу в атаку, стремясь отогнать вражеские бомбардировщики подальше от эсминца и бить их поодиночке. С первой же атаки Рыкачев сумел поджечь «юнкерс». Однако фашисты продолжали наседать, бросая свои машины из одного пике в другое и стремясь пробиться сквозь зенитный огонь эсминцев и атаки наших истребителей.

Рыкачев все же сумел отсечь пару «юнкерсов» от группы, заставил их отойти от кораблей. Став в круг, перешли к обороне и остальные Ю-87. А когда фашисты убедились, что прорваться к эсминцам они уже не смогут, то сбросили оставшиеся бомбы в море и стали уходить, отстреливаясь от преследовавших их истребителей.

Когда уже вышло время и горючее было на исходе, Рыкачев подал команду возвращаться. Все наши самолеты благополучно сели на свой аэродром.

Своеобразным свидетелем тех тяжелых боев, в которых участвовал Рыкачев, был его самолет И-16. К концу обороны города машина от многочисленных заплат выглядела пятнистой. Заплаты скрывали «раны» ее, полученные в воздушных схватках с врагом. Рыкачев не разрешал закрашивать эти заплаты, считая их своего рода боевыми отличиями истребителя-штурмовика. С другой стороны, они были как бы свидетельством самоотверженности технического состава, обслуживающего летчиков полка. Рыкачев высоко ценил труд техников, а со старшим инженером полка Н. Я. Кобельковым его связывала большая дружба, которая сохранилась и после войны.

30 сентября 1941 года «за отличное выполнение боевых заданий, проявленную при этом храбрость и геройство» капитан Ю Б, Рыкачев был представлен к высшей награде - званию Героя Советского Союза.

В день эвакуации полка из Одессы он совершил памягный для однополчан перелет в Крым на самолете «Савойя» во главе группы разнотипных машин полка: «Вульти», ПР-5, четырех УТИ-4 и четырех ИЛ-2. Дважды они встретили «мессершмитты» и оба раза ложными атаками УТИ-4 (у которых, кстати, оружия не было) «мессеры» были отогнаны. В «Савойе» находилось 18 офицеров летно-технического состава полка, и Рыкачев предпринял все меры предосторожности, чтобы благополучно достичь места назначения. Правда, уже у крымского берега вдруг выключились все три мотора, и пилот, выпустив шасси, пошел на посадку с ходу. Он садился поперек старта при ветре более 10 метров в секунду. Когда самолет развернуло на 90 градусов к направлению посадки, шасси не выдержало и надломилось. Люди при этом не пострадали.

Вместе со своей частью Рыкачев пришел в 11-й запасной авиаполк, где из состава 69-го ИАП сформировали еще один полк - 69-й литерный. Командиром был назначен Ю. Б. Рыкачев. Он воевал с этим полком в течение двух лет и, как и весь личный состав, хранил и приумножал славу защитников Одессы. Затем Рыкачев был заместителем командира дивизии, а с февраля 1944 года командовал соединением. Закончил он Великую Отечественную войну в должности командира прославленной 5-й гвардейской истребительной авиационной Валдайской Краснознаменной дивизии, имея на своем счету 280 боевых вылетов, 19 самолетов, сбитых лично, 7- в группе и 14- уничтоженных на земле.

Окончив в 1950 году Военную академию имени К. Е. Ворошилова, гвардии полковник Рыкачев находился на различных командных должностях. Затем он перешел на преподавательскую и научную работу в Военно-Воздушной академии, щедро отдавая свой богатый боевой к командный опыт молодым авиаторам.

В возрасте 59 лет Юрий Борисович закончил работу на важную военно-историческую тему и в декабре 1968 года ему была присуждена ученая степень кандидата военных наук.

Уволенный в запас по болезни в 1970 году, Рыкачев ведет большую военно-патриотическую работу, поддерживает связь с ветеранами Одесского гвардейского истребительного авиационного дважды орденоносного полка.