Паши летчики еще только заходили на посадку на своем аэродроме, как из штаба полка уже передали им благодарность от наземных войск. На такие штурмовки Королев вылетал по три-четыре, а то и по шесть раз в день. У него почти не было вылетов, которые не заканчивались бы встречей и воздушным боем с самолетами противника.

В том же районе, западнее Дальника, несколько дней спустя он атаковал и зажег истребитель противника ПЗЛ-24. Он видел, как фашистский летчик выбросился с парашютом из горящей машины. А самолет между тем не падал, он переходил из одного виража в другой. Это было необычное зрелище. Полюбовавшись на него, Королев предпринял еще одну атаку, и вражеский самолет стремительно понесся к земле.

Этот случай в полку долго помнили, комментируя его на разные лады, чаще всего в юмористической форме. Алелюхин, упражняясь в острословии, говорил, что необычное поведение сбитого фашистского самолета объясняется просто: он делал реверансы Королеву за то, что наш пилот так аккуратно поджег ею.

К концу августа, представляя младшего лейтенанта И. Г. Королева к очередному воинскому званию, командир полка писал о нем как о боевом летчике, который отлично выполняет задания и днем и ночью, проявляет бесстрашие в борьбе с врагом, тактическую смекалку, быстроту реакции.

Здесь, в небе Одессы, он возмужал, закалился в боях и, как отмечало командование, показал себя подготовленным командиром звена, настойчивым в повседневной работе, умело передающим спой опыт подчиненным.

За первые пять дней сентября боевой счет Королева увеличился до 98 вылетов, и он был представлен к награждению орденом Красного Знамени. «Товарищ Королев, - писал Лев Шестаков в наградном листе, - в воздушных боях и при штурмовках наземных войск противника проявил себя находчивым, смелым, не знающим страха командиром, достойным сыном социалистической Родины».

С каждым днем закалялся характер Королева, накапливался опыт, совершенствовалось боевое мастерство. При этом, будучи скромным по натуре, Королев никогда не кичился своими успехами. Более того, он старался все полезное перенять у товарищей. Многому он научился у командира части Льва Шестакова, принимал к сведению его советы, а затем этому учил своих ведомых.

Как- то в середине сентября Королев вылетел в составе десяти И-16 на прикрытие осуществлявших бомбардировку противника четырех ДБ-3 и трех Пе-2. Это происходило в районе Фрейденталя. Как это часто бывало, летчики полка не ограничились прикрытием бомбардировщиков, начали штурмовать вражеские войска. Во время выхода из восьмой атаки в воздухе появились шесть «мессершмиттов»: они рвались к бомбардировщикам. Путь им преградили верткие И-16. Увидев, что один из «мессеров» заходит молодому летчику Петру Осечкину в хвост, Королев бросил свой самолет между машинами противника и Осечкина. Бросок был резким, казалось, что самолет вот-вот свалится, однако Королев справился с ним. Заслонив своим И-16 машину товарища, он сорвал замысел врага, но и сам был обстрелян и ранен в ногу. Несмотря на ранение, Королев мастерски посадил самолет на свой аэродром.

При подведении итогов выполнения боевой задачи Шестаков поблагодарил Ивана за самоотверженность, а за рискованный маневр его не стал делать «разноса», поскольку видел, что Королев и без того страдает от ранения. Однако заметил, что в ином случае, не будь этого ранения, церемониться не стал бы, устроил бы Королеву головомойку.

Иван отказался ехать в госпиталь. Полковой врач Михаил Шаньков за несколько дней сумел поставить его на ноги, и вскоре Королев опять участвовал в полетах.

Нередко в боях за Одессу Королеву приходилось встречаться с воздушными разведчиками врага -»хейнкелями». Эти легкие бипланы со стрелком во второй кабине все чаще начали появляться над позициями наших войск для корректировки артогня, разведки целей переднего края и немало досаждали нашим, пока летчики полка не приспособились их уничтожать не только над полем боя, но и на аэродромах базирования. Охотником за двухкрылым разведчиком-корректировщиком называл Королева начальник штаба полка В. С. Никитин. Как правило, при встрече одиночек-»хейнкелей» Королев и его летчики не сбивали врага, а следовали за ним до аэродрома. Так, однажды Иван преследовал корректировщика до тех пор, пока тот не сел на свой аэродром в районе Хаджибеевского лимана. Он видел, как вражеский летчик, едва самолет остановился, покинул машину и бросился наутек. Королев с первой атаки уничтожил оставленный на поле «хейнкель». Затем вместе с подоспевшими нашими пилотами сделал еще один заход вдоль посадок, где стояли два других вражеских самолета, и накрыл их залповым огнем.

В другом случае звено И-16, ведомое Королевым, проследовало за «хейнкелем» до защищенного зенитной артиллерией вражеского аэродрома на Днестре. Там наши летчики обнаружили до двадцати самолетов противника. Сразу штурмовать аэродром, как вспоминал Королев, они не стали, поскольку сил было мало. Но спустя два часа, подготовившись, он повел группу на аэродром и удачно нанес по нему удар, уничтожив несколько машин гитлеровцев.

Уже па выходе из атаки Королев почувствовал рывок ручки управления, как будто бы по рулю высоты чем-то сильно ударило… Выйдя из-под обстрела зенитной артиллерии, он попытался так зайти с прямой на свой аэродром и посадить самолет, чтобы как можно меньше создавать нагрузку на руль высоты. Когда же сел и осмотрел с механиком управление, то поразился, как смог долететь: трубчатая тяга руля высоты была перебита прямым попаданием крупнокалиберной пули и держалась лишь на тонкой полоске металла.

Все боевые полеты в небе Одессы Королев совершил на одном и том же самолете И-16, бессменным «хозяином» которого был механик Г. И. Малкин. В боевых успехах Королева немалая заслуга принадлежала и его механику, человеку трудолюбивому и самоотверженному.

До последнего дня обороны Одессы сражался в составе 69-го истребительного авиационного полка лейтенант Иван Королев. В конце сентября 1941 года его представили к званию Героя Советского Союза.

В июне сорок второго, будучи заместителем командира эскадрильи, Герой Советского Союза И. Г. Королев участвовал в боях под Харьковом. Он освоил самолет ЛАГГ-3 и с успехом сражался с вражескими истребителями. По-прежнему гитлеровцы имели значительное численное превосходство в воздухе, и каждому из наших летчиков приходилось драться за троих, до боли в сердце сознавая важность момента, когда надо было всячески препятствовать наступлению врага, развивавшемуся в юго-восточном направлении.

26 июня во время возвращения с задания Королев вступил и схватку с двумя «мессершмиттами» и сумел один из них сбить меткой очередью.

- Повезло Ванюше, - отметил Серогодский.

3 июля в районе юго-восточнее Валуек Королев встретился с парой фашистских истребителей. Используя преимущество в высоте, Королев смело атаковал противника и с короткой дистанции подбил одну вражескую машину. Погнавшись за другим «мессером», он только тогда заметил выше себя еще одну пару истребителей противника. Они стремительно атаковали Королева и сумели повредить радиатор ЛАГГ-3. Наш летчик был вынужден совершить посадку в поле в расположении советских войск.

Кстати сказать, уязвимость системы охлаждения ЛАГГ-3 приносила авиаторам немало неприятностей. Малейшее повреждение ее выводило машину из строя и ставило летчиков в тяжелое положение.

8 июля в районе Новой Калитвы Королеву во время жаркой схватки с группой «юнкерсов» удалось сбить одну машину противника. Боевой вылет совершался в район станции Россошь, на которую почти беспрерывно в те дни совершали налеты вражеские бомбардировщики. Наших было всего семь ЛАГГ-3, а «юнкерсов»- более oдвадцати машин и столько же «мессершмиттов». До станции оставалось километров двадцать, и ведущий группы майор Шестаков решил пятеркой ЛАГГ-3 с ходу атаковать бомбардировщиков. Развернув группу навстречу «юнкерсам», Шестаков устремился на них в атаку с набором высоты, а пара ЛАГГ-3 выполняла роль прикрывающих.