— Я на это не куплюсь, — сказал Маркус.

— Нет, — возразила Сесилия. — Он рисковал своей свободой, возвращаясь сюда. Он мог просто уйти домой, где бы это ни было.

— Далеко, — сказал старик. — Очень далеко. Я не могу вернуться домой. Они найдут меня снова.

Маркус сдался.

— Ладно. Ты можешь остаться здесь. Отдыхай в доме. Не знаю, в безопасности ли ты здесь, но, по крайней мере, здесь не так опасно.

Старик благодарно кивнул.

— Как тебя зовут? — Спросила Сесилия.

— Генри, — ответил он. — Я — Генри, Серая Спина[2] .

Пока Генри спал на диване, оправляясь от пережитого, Сесилия провела Маркуса в свою комнату, где они могли поболтать наедине.

— Мы должны идти, — сказала она ему. — Сегодня, пока еще темно. Солнце скоро взойдет.

— Нет, — твердо сказал Маркус. — Мы не знаем этих лесов. Нам нужен свет.

— Но что, если их подкрепление появится раньше? Мы можем сразиться с группой из четырех охотников на медведей, но не более. Не вдвоем.

— Хотел бы я, чтобы остались только мы вдвоем, — заявил он, лаская ее щеку.

Прежде чем она успела ответить, Маркус поцеловал ее. Сиси хотела сопротивляться, но не могла. Только присутствие Маркуса удерживало ее в здравом уме. На этот раз в его поцелуе было что-то другое. Пыл, но в нем была связь, связь, которую он отказался показать ей раньше.

Это заставило ее хотеть его еще больше. Они обнажались так же, как обнажали свою связь. Это больше не просто секс. Маркус что-то значил для нее. Дежавю, которое она чувствовала, когда была рядом с ним. Пробуждение. Она не медведь, но почувствовала, что он — ее пара. Теперь она это знала. Это придавало особый смысл этой ночи.

Маркус уложил ее на кровать. Его член был уже тверд, но он не спешил. Мужчина нежно целовал живот Сиси, соблазнительно, скользя рукой по ее бедру, когда его губы коснулись ее плоти. Это было похоже на перышко, медленно скользящее по ее телу. Каждый поцелуй дразнил и возбуждал ее. Чем ближе он приближался к ее киске, тем влажнее она становилась. Сесилия хотела, чтобы он вылизывал ее, использовал свой медвежий язык, чтобы попробовать ее на вкус.

Когда мужчина, наконец, это сделал, ее пронзил электрический разряд. Его язык был шершавым и теплым, лаская ту часть клитора, которая доставляла ей наибольшее удовольствие. Девушка схватила его за волосы, сжимая их изо всех сил стараясь не закричать, пока Маркус двигал головой вверх и вниз, обводя языком ее розовые складочки, зажигая огонь внутри нее, который заставлял ее тело гореть от блаженства.

Готовая к нему, Сесилия подняла его голову к себе и поцеловала, заставив мужчину оторваться от ее киски, чтобы соединиться. Своей мускулистой татуированной рукой он широко раздвинул ее ноги и вошел в нее, наполняя ее своим членом. Когда Маркус скользнул в нее, они продолжали целоваться, их губы были неразлучны.

Сиси начала тяжело дышать, жар внутри нее поднимался с каждым толчком его члена. Он подвел ее к краю, а затем отправил и за край, окутав ее тело в дымке чистого, золотого блаженства. Они спарились, их судьбы соединились. Он — ее пара, и она — его. Сиси всегда принадлежала ему.

***

Девушка спала голая рядом с Маркусом, завернувшись в его объятия. Всего несколько коротких часов, пока солнце не поднялось, чтобы осветить их путь, но она была благодарна за то, что они вместе. Ее сон был глубоким и крепким от усталости. На этот раз кошмаров не было. Только умиротворение.

Когда Сесилия проснулась, она попыталась повернуться к своему возлюбленному, моргая от солнечного света, льющегося через окно, но не смогла. Что-то удерживало ее, ограничивало. Черт, ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что ее руки умело привязаны к кровати. И что она больше не голая. Ее фланелевая рубашка на ней, согревая.

— Маркус! — Закричала Сиси.

Ответа не последовало. Она поняла, что и не последует. Он сделал это, чтобы защитить ее, сражаясь с охотниками на медведей в одиночку.

В конце концов, старик говорил правду. Маркус подозревал, что все это ложь, чтобы заманить их в ловушку, но охотники на медведей, как сказал Генри — три волка и пума. Они окружили его в медвежьей форме, глядя на него, охраняя пещеру, в которой находилась семья Йоханссон. Волки обратились, чтобы сражаться с медведем, но пума остался в человеческом обличье, высоко держа копье, ожидая шанса нанести удар.

Он не пожалел, что привязал Сесилию к кровати. Он бы очень хотел сделать это снова, если выживет. Так нужно было сделать. Она не позволила бы ему уйти без нее, но он отказался позволить ей рисковать собой, даже ради жизни семьи, которая спала в пещере.

Волк набросился на него, щелкнув челюстями. Его мех был густым, защищая его от укусов, но вес волка тащил его вниз, позволяя другим волкам наброситься. Громко рыча, Маркус стряхнул одного из них, но тот накинулся на него снова, еще более злобный, чем прежде.

«Сесилия», — подумал он, не обращая внимания на боль, когда один из волков, наконец, пронзил его мех зубами. — «Я должен защитить ее. Если я умру, она станет их пленницей. Нельзя этого допустить. Ведь, я люблю ее».

Это чувство нужно принять. Другое дело — полностью принять в свое сердце, убрав колючую проволоку, которую мужчина установил после войны. Силы вернулись к нему, он начал отбивался от волков. Он сражался за девушку.

Но, этого было недостаточно.

Его воля сильна, но его сила начала исчезать, и Маркуса начала поглощать темнота. Он оставался в сознании достаточно долго, чтобы увидеть Сесилию, стоящую в солнечных лучах, его последнее видение о ней, прежде чем он проиграл волкам. 

— Маркус! — Сесилия закричала, когда медведь упал на землю.

Она хотела побежать к нему, но не могла. Волки заблокировали ее, обратив на нее свое внимание. Девушка почти видела насмешку в их глазах. Для них она всего лишь человек, ничем не особенный. Происходящее было для них смешным.

«Посмотрим, кто будет смеяться последним», — подумала Сиси в ярости.

Генри отвязал ее, сказав странные слова перед уходом.

«Ты больше, чем кажешься. Если, есть сила исцелять, то есть сила разрушать. Помоги ему. Помоги им всем».

К ней подбежал волк. Пока он летел в прыжке, девушка махнула рукой в его сторону, представляя, как его нога ломается пополам. Волк вскрикнул и упал, приземлившись на бок. Когда он поднялся, то стоял только на трех лапах.

Остальные волки застыли в нерешительности. Теперь они знали, кто она такая. И Сесилия тоже.

Пока, волки застыли, их место занял пума. Он бросил копье, целясь в девушку, и превратившись в огромного кота. Сиси захотела выбить воздух из его легких, и он рухнул на землю, тяжело дыша.

Это не драка. Это бойня, и они это поняли. Волки бросились прочь, раненый прихрамывал позади. Как только пума отдышался, он сделал то же самое, недолго насмехаясь над ней, прежде чем убежать в лес. Она бы погналась за ними, убедилась, что они больше никогда не причинят вреда другим семьям, но Сесилия должна увидеть Маркуса. Он тяжело ранен.

Она сама смогла сконцентрироваться. Покой и свет, необходимые ей для исцеления, победили ее ярость, успокоили кровь, и она положила руки на Маркуса. Прошло немного времени, прежде чем он сел в своем человеческом обличье. Без колебаний он крепко обнял ее.

— О чем ты только думала? — Торжественно спросил он. — Я мог потерять тебя.

— Думала, о семье, которую нужно спасти. И паре, о котором нужно узнать больше, паре, который пробуждает во мне свет.

Вместе, плотно прижатые друг к другу, они пошли в пещеру, чтобы найти Йоханссонов и разбудить их. Сесилия вздохнула с облегчением, увидев, что семья спит спокойно и без травм.