– Хал? – Ее голос был едва слышен в холодном пустом коридоре. – Хал.

Он, как обычно, не ответил, но Хани это не остановило. Она рассказала ему о вчерашнем скандале, о неожиданном уходе Патрика, о том, как Тощий Стив сжег тосты, и ей пришлось занять место шеф-повара. Даже в тишине Хани практически слышала мысли Хала, мол, вот и очередное подтверждение ее комплекса правильной девочки. Она поведала, как выкрутилась с ланчем, похвасталась успехом, который снискал ее болоньезе, и почти со смехом рассказала о взбитых сливках из баллончика.

– Бог знает, что мне завтра делать. Стив сообразит завтрак, пока я открываюсь, но рассчитывает, что в десять часов я снова к нему присоединюсь. Не думаю, что они захотят два дня подряд есть болоньезе. В холодильнике есть здоровенная упаковка куриных грудок. Вот только какого черта мне с ними делать?

Хал предсказуемо не ответил. Хани даже не знала, впечатлил ли его рассказ или утомил. Пару минут спустя она затащила себя в квартиру, разогрела в микроволновке ужин и отключилась.

На следующее утро, выходя из дома, Хани застыла как вкопанная, услышал сквозь дверь голос:

– Запеки их.

– Хал?

– Куриные грудки. Разложи их на противни вместе с консервированными томатами и чесноком, добавь травы, если есть. Не забудь приправы. Накрой фольгой, и пусть томятся несколько часов. Запомнила?

У Хани так билось сердце, что она едва могла дышать.

– Разложить грудки поверх консервированных томатов. Добавить чеснок и специи. Накрыть фольгой и оставить томиться, – медленно повторила Хани.

– Подавай с вареным рисом и овощами, – прибавил Хал.

Она подошла к его двери и прижала ладонь к прохладной древесине. Затем повернула голову и прислушалась. И, кажется, почти уловила его дыхание.

– Спасибо, – тихо поблагодарила она.

– Только не убей никого. Твой хренов образ матери Терезы сильно пострадает, если кто-то из них подавится куриной косточкой.

Хал сел на пол в своем коридоре. Вчера он был рад услышать, как Хани возится с замком, хотя в жизни не признался бы, что волновался из-за ее позднего возвращения. А потом она остановилась у его двери и рассказала о своем дне – очередной последовательности невероятных событий, от которых Хал за голову хватался и гадал, как Хани и ее окружение вообще умудрились все это пережить. Сначала она стала героиней местной газеты. Потом встретилась с совершенно непонятными мужиками только потому, что они играют на пианино. А теперь исхитрилась накормить тридцать пенсионеров, хотя себе-то еле-еле готовила. Казалось, Хани каждое утро встает и воспринимает жизнь как фейерверк – потенциальную угрозу здоровью вкупе с высокой вероятностью украсить чье-то существование. Только вчера она украсила существование Хала самим своим присутствием, а он отплатил ей, рассказав простенький рецепт для «чайников». Похоже, Хал в большом долгу.

– Тощий Стив после проверки забыл закрыть курицу обратно, поэтому получилось суховато, но в целом неплохо.

– Я бы этого Тощего Стива выкинул пинком под зад, – сообщил Хал, слушая вечером отчет Хани за день.

Она пришла часов в восемь (снова поздно), устало окликнула его, и на этот раз он не стал ее игнорировать. Любопытство взяло верх над упрямством. Все-таки она готовила, а Хал был шеф-поваром.

– Смеешься? Стив – единственное, что стоит между мной и голодной смертью резидентов. Он знает больше, чем про себя думает, ему просто надо расслабиться и довериться своим инстинктам. А по добру ему нужен хороший учитель.

Хал сильно подозревал, что именно поддержка Хани вдохновляла Стива – он сам часто видел подобное на профессиональной кухне. Видел шеф-поваров, окрыленных похвалой, и бедняг, сломленных критикой.

– Тебе тоже нужно довериться своим инстинктам, Хани. Они хороши.

Никакого остроумного ответа не последовало. На самом деле Халу показалось, что Хани тихонько всхлипывает. Он не смог сдержаться, встал и взялся за ручку двери, готовый открыть.

– Ты что, плачешь?

Да уж, не особо тактично. Вот только она и правда плакала.

– Это все ты виноват. Сказал мне доброе слово, а я так устала, а тут еще Тощий Стив чуть ужин не испортил…

Хал попытался сопоставить три куска информации, затем вздохнул и открыл дверь.

– Чай хочешь?

Она хлюпнула носом.

– Ага.

Он повел ее за собой на кухню.

– Хочешь, я заварю? – неуверенно спросила Хани.

– Отвали. Сам сделаю. Иди сядь пока в гостиной.

Дожидаясь, пока закипит чайник, Хал сделал ей сэндвич, а потом принес все на кофейный столик.

– Ты не должен…

По крайней мере, судя по звукам, плакать она перестала.

– Ешь уже, – грубо оборвал Хал.

Сэндвич с курицей, бри и салатом, конечно, не бог весть какое угощение, но хоть что-то он мог ей предложить.

– Вкусно, – некоторое время спустя сообщила Хани. – И чай хороший.

– Тебе лучше? – спросил Хал, хотя уже по голосу понял ответ.

– Немного. Спасибо.

– Виски хочешь?

– Лучше не надо, – рассмеялась она, а потом осеклась. – Хочешь скажу, чего я действительно хочу?

Опасность. Хал нюхом ее учуял. Волоски на шее встали дыбом.

– Хани…

Ее теплая и мягкая ладонь легла ему на колено, а пальцы стали поглаживать кожу в прорехе джинсов.

– Не следовало мне тебя приглашать, – тихо заметил он.

– А мне не следовало подходить к твоей двери после того, как ты так меня разозлил. Похоже, мы квиты. Не получается держаться от тебя подальше.

– Старайся сильнее, – нахмурился он, отвлекаясь на прикосновения ее пальца к его коленной чашечке.

– Я кое-что придумала. У меня есть для тебя предложение, – храбро заявила она и затаила дыхание.

Хал с трудом сглотнул.

– Какое?

Она сглотнула еще громче. Собралась с духом.

– Одна ночь, Хал. Ни свиданий, ни обязательств. Одна ночь. Покажи мне, что такое настоящий секс.

Черт, черт, черт. Как заставить себя сказать одно, когда думаешь другое? Хал понятия не имел, поэтому счел за лучшее промолчать.

– Знаю, ты против отношений. Мне они тоже не нужны. На самом деле, как по мне, из нас бы вышла ужасная пара. Я не прошу романтики, только секс. Бог знает почему, но когда ты меня касаешься, мне лучше, чем было с другими мужчинами. – Она пожала плечами, словно сама не понимала, в чем же дело. – Моему телу ты нравишься. – Ее голос сорвался, выдавая нерешительность, но проник во все уголки души Хала.

Хани придвинулась ближе, и Хал не смог отстраниться, потому что отчаянно хотел того же. А когда она коснулась его щеки, повернул голову и, повинуясь инстинкту, поцеловал ее ладонь. Ну какой мужчина смог бы отказаться от предложения переспать с прекрасной податливой женщиной? Особенно той, чьи руки сейчас обвили его шею, а губы оказались в миллиметре от его губ? Ни единого шанса устоять.

– Хани, мы уже это обсуждали, – пробормотал он ей в рот.

– Ты обсуждал, – выдохнула она, гладя его волосы и приоткрывая губы.

– Это плохая затея, – выдавил Хал, уже лаская ее языком.

Хани низко застонала и прильнула к нему.

– Это ты так думаешь.

Хал ее обнял, и она прижалась грудью к его торсу. Идеально.

– Для плохой затеи это слишком приятно. – Ее дыхание участилось. Хани прикусила губу Хала, затем лизнула. – Просто целоваться с тобой лучше, чем заниматься сексом с кем-либо другим.

– Хани, – выдохнул он, не зная, собирается ли остановить соблазнительницу или просто хочет произнести ее имя.

– Назначь срок, Хал, и я твоя. Завтра. Сегодня. Прямо сейчас. Покажи мне. Пожалуйста.

Она перемежала слова поцелуями, нежными и сладкими. Халу так хотелось согласиться, опрокинуть ее на диван и раздеть. Он уже представлял себе, каково это будет. Она права. Он мог разжечь ее желание так, чтобы Хани трепетала и неминуемо испытала бы оргазм. Просто исключительная девушка, и было потрясающе чувствовать себя тем, кто способен дать ей то, что не может никто другой. Пьянящее ощущение, головокружительное.