– Вижу, в кого ты уродился мечтателем!..

– Отец совсем не мечтатель. Это дотошный ученый и неутомимый инженер-практик. Ты познакомишься с ним. Когда я еще малышом просил его поддержать мой проект морского метрополитена, он не посмеялся над ребяческой затеей, а серьезно объяснил, что в наше время прежде всего надо бороться за изобилие и отвоевывать у природы самые плодородные земли, где особенно много солнца. Поэтому для реконструкции Каспия, говорил он, надо не рыть туннели, а дать пустыням воду великих сибирских рек. Тогда вода, земля и солнце в содружестве с человеком сделают чудеса.

– Правильно! Помню плотину, которая поворачивала реку вспять.

– Мой туннель не ко времени пришелся, – смеясь, ответил Алексей.

– А может быть, теперь? – спросил Федор.

– Проблема морского транспорта из Каспийского моря в Черное уже решена… Суда но каналу Волго-Дон давным-давно плавают. Есть другие транспортные проблемы, которые пока еще не решены…

Алексей загадочно взглянул на друга. Федору очень хотелось расспросить Алешу о Жене.

– Вот так я и рос, – спохватился Алексей. – Часто с отцом путешествовал по пустыням и по стройкам. Летом, конечно. Зимой учился. Ну, вот и все. Подвигов никаких не совершал, опыта не приобрел. Другое дело ты, тебе и рассказывать.

– О чем говорить… Учился и учился. Вроде тебя. Ну и…

– Нет, – прервал Алексей, – ты не так… Вот когда ты еще в мореходку свою не поступал, наверное, в порт бегал, кораблями любовался. Знал корабли?

– Знал. И капитанов знал.

– А помнишь, ты про трехмачтовую шхуну рассказывал?

– Плавал и на ней в мореходке. С лоцманами увязывался. Иностранцев по Маймаксе проводили. Выучился на штурмана дальнего плавания, стал ходить на полярных кораблях.

– А приключения?

– Не приключения – просто работа.

– А за границей плавал?

– Приходилось.

– А как ты капитаном стал?

– Не по заслугам, Старшим помощником ходил на ледокольном корабле…

– Капитан умер во время рейса, – а ты блестяще справился, заменяя его в условиях труднейшего плавания.

– Знаешь?

– Я еще и не ото знаю! Сейчас все объясню, но прежде я должен рассказать, куда я тебя привел. Это имеет к тебе прямое отношение.

– Концертный зал?

– Совсем не то! Не угадал. Это «Дворец звуков» – первое опытное отделение Всесоюзного звукового фонда – фонотеки.

– Фонотека? Звукохранилище?

– Да, фонотека, – подобно библиотеке. В ней собрано все, что можно записать на пленку: выступления государственных деятелей, музыкальные произведения в различном исполнении, сцены из театральных пьес, доклады на любую тему, лекции… циклы лекций… И вот все это здесь перечислено. – Алексей показал Федору на толстую книгу в красивом пластиковом переплете, лежавшую на столике.

Федор взял в руки книгу и стал ее перелистывать.

– Выдают грампластинки?

– Нет, фонотека автоматизирована. Ею можно пользоваться с помощью любого домашнего или рабочего телефона. Достаточно набрать номер коммутатора фонотеки, а потом номер вот из этого каталога. Аппараты фонотеки сейчас же включат в твой провод заказанную стереозапись, и ты можешь прослушать ее.

– Это нужно? – спросил Федор, перелистывая книгу, словно хотел что-то найти.

– А как же! Понимаешь, по собственному телефону можно брать уроки иностранного языка, можно прослушать не только концерт по своему выбору, но и курс лекций… даже окончить высшее учебное заведение. И не надо захламлять квартиру комплектами грампластинок!

– Лекции лучше слушать в аудитории.

– Нет, ты недооцениваешь! Ты пойми… Сокровища звукохранилищ необъятны. Совершенно логической и естественной была мысль, это эти сокровища должны быть доступны всем. И теперь каждый из нас получает к ним доступ!

– Хорошо, – неохотно согласился Терехов. – Какое это имеет отношение ко мне?

– Прямое, – оживился Алексей. – Сейчас ты узнаешь. Дай сюда книгу, что ты там в ней ищешь? Лучше я найду. Так вот… через фонотеку можно услышать последние известия, но можно снова прослушать слышанное когда-то, давно-давно…

Алексей быстрыми движениями набрал на диске аппарата нужный номер. В кабине прозвучал отчетливый голос:

– Передаем беседу корреспондента последних известий с полярным капитаном Федором Ивановичем Тереховым…

Федор удивленно вскинул глаза. Худощавое, чуть скуластое лицо друга улыбалось. Алексей взволнованно зашептал:

– Это было в прошлом году, помнишь? Я сразу понял, что это ты… и даже хотел тебе написать. Но тут и появилась эта мысль, которая мне все карты спутала… Я не мог писать тебе о ней… надо было все как следует продумать.

«– Что было наиболее трудным в вашем рейсе на Землю самую северную? – слышалось в кабине.

– Труднее всего было выгрузиться, – звучал спокойный размеренный голос Федора. Казалось, что говорит сидящий за столом Федор, хотя его губы и не размыкались. – Легче пройти сквозь льды, добраться до острова. Потом недели стоишь на рейде, ждешь погоды.

– Что же мешает выгрузке?

– Прибой. Опрокинет у берега кунгас, промочит грузы. Нынче в бухте Хмурой мешали прибрежные льды. Пригоняло их приливно-отливным течением. Ждать долго бы пришлось. Комсомольцы корабля подсказали выход. Предложили взять на буксир айсберг, отломившийся от ледника. Впервые кораблю такую задачу ставили. С недоверием я отнесся, но рискнул. Удалось подтащить айсберг. Течение подхватило его, и он сел на мель между кораблем и берегом. По одну сторону айсберга набилось много льду – ледяной затор, а по другую сторону ветер угнал все льдины. Образовался ледяной мол. Под его защитой и прошла выгрузка…»

Алексей выключил звук и яркими, сияющими глазами уставился на друга.

– Федя! Какие замечательные ребята оказались на твоем корабле! Их смекалка пробудила у меня новую мысль… Я стал изучать условия плавания в арктических водах. Черт возьми! Я был потрясен и обрадован, когда узнал, что на расстоянии ста километров от берегов в сибирских морях глубина не больше двадцати-тридцати метров!

– Зачем это тебе?

– Слушай, слушай! У меня появилась идея. Она куда нужнее и выполнимее проекта– морского метрополитена. Это чертовски простая мысль! Мне врезался в память придуманный вашими ребятами ледяной мол. Вот я и задумался, Федя, над тем, что нужно сделать, чтобы плавать в арктических водах круглый год!

– Круглый год? Мечтатель!

– А разве ты сам не мечтаешь об этом?

– Мечтаю. Слежу за строительством атомного ледокола-гидромонитора. Будем плавить и резать лед водяными струями. Попробуем!

– Ах, это все не то, – отмахнулся Алексей. – Проблема требует коренного решения! А это мелочь, пустяк… Резать лед!.. Слишком хлопотно. Надо вопрос решать кардинально.

– Как?

– А ты мне ответь. Разве все полярные моря замерзают?

– Нет… Баренцево…

– Вот, вот! – перебил Алексей. – А почему это море не замерзает?

– Гольфстрим.

– Ага! – обрадовался Алексей. – А куда идет одна из ветвей Гольфстрима? Стремится пройти в Карское море, – ответил он сам себе.

– Пролив Карские Ворота, – дополнил Федор.

– А что там происходит?

– Даже в штиль – волны конические, вроде как водовороты, – ответил Федор. – Встречаются два течения: ветвь Гольфстрима и…

– И холодное течение, идущее из-под полюса, из Ледовитого океана. Оно нейтрализует теплую ветвь Гольфстрима. А вот куда уходят теплые воды великих сибирских рек?

– Севернее восемьдесят второй параллели встречаются, – сказал Терехов.

– Вот видишь, как напрасно тратится тепло!

– Не пойму.

– А вот если бы оставить все это тепло у сибирских берегов, если бы у берегов оставались только теплые воды Гольфстрима и рек!..

– Как это сделать?

– А ледяной мол, который соорудили в бухте Хмурой? Надо сделать такой мол, гигантский мол, отгородиться им от Северного Ледовитого океана… отгородить им часть полярных морей, чтобы у берегов вода была теплее и не покрывалась льдом. Построить этакую плотину… На расстоянии ста километров от берега… благо там мелко…