А на «Потемкине» ни души не видать, как будто это волшебное заколдованное судно, как будто это призрак. Одни лишь пушки ворочаются, не спуская намеченной цели… Казалось, что это сон, а не действительность» {272}.

Рулевой «Потемкина» большевик М. М. Костенко повернул броненосец форштевнем к «Ростиславу». Он хотел, вероятно, угрозой тарана или торпедной атаки заставить адмиралов отдать приказ стрелять в «Потемкин» и вызвать тем самым восстание на флагманских кораблях.

Адмиралы действительно испугались маневра «Потемкина»: Ф. Ф. Вишневецкий с «Трех Святителей» семафором напомнил А. X. Кригеру: «Потемкин» имеет боевые мины Уайтхеда» (торпеды. - Б. Г.).

В этот момент командир броненосца Д. П. Алексеев [99] совершил очередное предательство. Он передал в машинное отделение приказ: «Левой машине полный ход вперед, а правой назад». Маневр был сорван. Но «Потемкин» развернулся и снова направил форштевень в борт «Ростислава», которому удалось уклониться. «Потемкин» средним ходом прорезал строй эскадры и вышел в открытое море. На «Ростиславе» подняли сигнал: «Потемкину» стать на якорь», а затем Кригер приказал направиться вслед броненосцу. «Потемкин» развернулся и, дав полный ход, пошел навстречу эскадре. С него передали семафором: «Синоп», «Три Святителя», «Двенадцать Апостолов», стать на якорь». В ответ А. X. Кригер предложил: «Князь Потемкин-Таврический», прислать к адмиралу число людей, назначенных для переговоров». «Команда просит командующего эскадрой», - ответили с «Потемкина»{273}.

В 12 часов 55 минут революционный броненосец начал вторично прорезать строй эскадры между «Синопом» и «Георгием Победоносцем». Восставшие семафором передали на корабли: «Команда «Потемкина» просит комендоров не стрелять». Команды «Синопа» и «Георгия» вышли на верхнюю палубу и встретили потемкинцев криками «ура!»{274}. Социал-демократы «Георгия Победоносца» воспользовались этим моментом и выступили с призывом присоединиться к «Потемкину», на их корабле началось восстание.

Матросы «Синопа» не менее дружно приветствовали потемкинцев. А. Н. Матюшенко семафором передал на него призыв к восстанию. Социал-демократы «Синопа» сделали попытку поднять команду. Но революционные группы не смогли этого сделать: слишком мало осталось на корабле революционно настроенных матросов, почти все они были списаны перед выходом в море. По воспоминаниям матроса с «Ростислава», «на «Синопе» образовались две партии - желающих и не желающих присоединиться к «Потемкину». Победила партия нежелающих…»{275}.

В то время когда «Потемкин» во второй раз прорезал строй эскадры, почти вся его команда вышла на верхнюю палубу и криками «ура!» отвечала на приветствия «Синопа», «Георгия» и «Двенадцати Апостолов». А. М. Коваленко с трудом удалось удержать на местах хотя бы часть кочегаров и машинистов. Только адмиральские корабли - «Ростислав» и «Три Святителя» - не приветствовали «Потемкин». «Золотые черноморцы, [100] идем в Севастополь», - продолжал уговаривать Кригер. «Команда просит командующего эскадрой», - упорствовал «Потемкин»{276}.

В это время «Георгий Победоносец» вышел из строя кораблей и малым задним ходом направился к «Потемкину», а через несколько минут совсем застопорил машины. «Почему «Георгий» не по-боевому?» - запросил Кригер. «Команда «Георгия» желает свезти офицеров на берег и присоединиться к «Потемкину», - ответил командир «Георгия» И. Е. Гузевич. «Употребите все силы и следуйте за эскадрой!» - приказал адмирал. «Не могу, не могу!» - семафорил сигнальщик с «Георгия»{277}.

Тогда Кригер приказал броненосцу «Двенадцать Апостолов» атаковать «Потемкин». «Двенадцать Апостолов» развернулся носом к мятежному броненосцу, но с него, прочитав семафор адмирала, подняли сигнал: «Броненосцу «Двенадцать Апостолов» остановиться». Матросы «Двенадцати Апостолов», зная о намечавшейся атаке, передали в машинное отделение приказ «полный назад». «Двенадцать Апостолов», не дойдя до борта «Потемкина» всего 3-4 метра, дал задний ход. Тогда командир «Апостолов» М. Н. Коландс нажал кнопку взрыва погребов, но минер Полещук успел перерезать провода. Другие матросы привели в негодность основные механизмы орудий и торпедных аппаратов. «Потемкин» почти вплотную обогнул корму «Двенадцати Апостолов» и направился к Одессе{278}. Революционные моряки просигналили: «Офицерам оставить корабли, сойти на берег».

А. X. Кригер понял, что дальнейшее соприкосновение с «Потемкиным» может вызвать восстание на кораблях, и поднял сигнал: «Практическая эскадра, повернуть всем вдруг вправо на 8 румбов». Корабли развернулись и направились в море. Кригер в последний раз поднял сигнал: «Потемкин». Жду уполномоченных» - и одновременно передал на «Георгий»: «Идите в Севастополь». Но «Потемкин» ничего не ответил адмиралу, а на «Георгии» выполнять его приказ не стали. Эскадра, выходя из бухты, развернулась на 16 румбов вправо и ушла в море. «Потемкин» последовал за ней. «Больше ходу!» - приказал в отчаянии Кригер, и корабли начали скрываться за горизонтом, оставив в бухте «Георгия Победоносца»{279}.

Позорное бегство царских адмиралов и присоединение [101] «Георгия Победоносца» подняли боевой дух потемкинцев и укрепили в них уверенность в возможности соединения с другими кораблями. Однако результаты «немого боя» могли бы быть гораздо большими Недостаточный уровень революционно-классовой сознательности матросов эскадры и отсутствие на кораблях крепких партийных организаций в результате проведенной командованием чистки и замены политически неблагонадежных малосознательными новобранцами не позволили выполнить план «Централки» о восстании всего флота. Следует отметить, что отрицательную роль сыграл также отказ потемкинцев от преследования эскадры вместе с «Георгием Победоносцем» с целью добиться присоединения других кораблей, тем более что матросы эскадры открыто выражали сочувствие восставшим, а на «Синопе» имела место попытка восстания. Выбранная потемкинцами тактика оправдала себя, но отказ от преследования эскадры не позволил сделать одержанную победу полной. Однако это не умаляет значения «немого боя», который показал бессилие царских адмиралов в борьбе с революционным движением. «Царское правительство, - отмечал В. И. Ленин, - оказалось без флота. Самое большее, чего ему удалось пока добиться, это - удержать флот от активного перехода на сторону революции»{280}.

2. Восстание и контрреволюционный переворот на «Георгии Победоносце»

Восстание на «Георгии Победоносце» - наименее изученная часть потемкинских событий. Исследование восстания и контрреволюционного переворота на «Георгии» способствует более полному изучению вопроса борьбы с внутренней контрреволюцией в условиях восстания.

Впервые проведенный анализ событий на «Георгии» показал, что большинство его команды, как и на «Потемкине», составляли новобранцы. В плане «Централки» он по уровню революционности занимал четвертое место после «Екатерины II», «Ростислава» и «Синопа». Но последние не присоединились к «Потемкину», и это еще раз показывает, насколько были ослаблены революционные группы на кораблях. Активное участие в восстании на «Георгии», команда которого включала 616 человек, приняли, по документам следствия, 76 человек, из [102] них 30 новобранцев. Явных врагов восстания насчитывалось 37 человек {281}. Таким образом, большинство занимало неустойчивую позицию. Соотношение сил, следовательно, было таким же, как на «Потемкине».

Количество членов РСДРП и других партий на с Георгии» неизвестно{*24}. Однако в ответ на запрос Севастопольского комитета о влиянии РСДРП на моряков их корабля участники восстания сообщали: «Расспрашивали товарищей о деятельности тех людей, под руководством которых они находились. Ответы, большей частью, получались симпатизирующие социал-демократам; но большинство товарищей - люди, мало знакомые с общим положением дела и неподготовленные. Из всего полученного материала… можем Вам ответить, что агитация социал-демократов стоит на высоте своего призвания»{282}. Приведенное письмо свидетельствует, что восстанием на «Георгии», как и на «Потемкине», руководили социал-демократы, но революционные группы были, подобно потемкинским, ослаблены и не имели достаточной подготовки.