Туркмены, кочующие за Атреком, как бы вызывали Маркозова к переходу чрез эту реку, и уже в половине февраля часть красноводского отряда перешла границу для наказания их. Обстоятельства, заставившие перейти чрез Атрек в первый раз, были следующие. С первых чисел января, в окрестностях Чекишляра стали появляться из-за Атрека партии вооруженных туркмен, с намерением отогнать отрядных верблюдов, захватить нижних чинов, посылаемых за топливом, и пр. Одновременно с этим, старшины некоторых, кочующих в пределах нашей территории, туркменских родов, явясь к Маркозову в Чекишляр, просили его заступничества против атабаев и диаджи, которые, в отмщение им за преданность России, постоянно угоняли у них за Атрек верблюдов или подсекали последним ножные мышцы, Таким образом туркмены правого берега Атрека лишились весьма большого числа своих животных. На предложение, сделанное начальником отряда, чрез консула нашего в Астрабаде, губернатору Астрабадской области, о том, чтобы он распорядился придвинуть к берегу Атрека персидскую пограничную стражу и вообще принял меры к прекращению и предупреждению хищничества в наших пределах со стороны туркмен персидско-подданных, Сулейман-хан отвечал, что «во всех государствах и между всеми народами на земле повсюду бывают злоумышленники, и неодобрительные поступки таких неблагонамеренных людей, не ограничиваясь одною какою либо местностью, легко возможны везде; но они не могут дать повода к разным намекам и некоторым предположениям[68]». Губернатор, конечно, не хотел признаться что прекратить хищничество туркмен не в его силах, и что для спокойствия края, которым он управлял, был прямой расчет не только не прекращать разбоев туркмен, но даже усилить таковую деятельность их на нашей территории, чтобы тем отвлечь ее от своей, чему он и способствовал по силе возможности. Так, имелись сведения, что астрабадский губернатор обещал туркменам никогда не посылать к ним персидских войск, что бы они ни делали с русскими. Вместе с тем он уверил их, что за Атрек русские показаться не смеют[69]. Все это заставило Маркозова выдвинуть, как сказано выше, из Чекишляра вверх по Атреку колонну из 7 рот Ширванского полка, 4 горных орудий и небольших команд казачьей и саперной. Колонна эта, под начальством майора Мадчавариани, выступила 31 января к переправе Баят-хаджи, отстоящей от Чекишляра верстах в 90. Выдвинуть эту колонну далее не представлялось возможности, так как по недостатку верблюдов в отряде, снабжение ее продовольствием слишком затруднилось бы. Мадчавариани приказано было, по прибытии на место, устроить там укрепление и затем высылать части для патрулирования вверх и вниз по реке, чтобы, таким образом во-первых, удерживать население на левом берегу Атрека, а во-вторых, чтобы угрожая ему переходом чрез реку, вынудить кочевников к вступлению с нами в соглашение по найму верблюдов. В то же время Мадчавариани должен был войти в сношения с гокланами, старинными врагами юмудов, для пресечения этим последним возможности проходить чрез гокланские земли.

На всем пути следования своего до Баят-хаджи, колонну постоянно тревожили мелкие неприятельские партии, которые пытались отогнать у нее верблюдов. Получив от Мадчавариани донесение о положении дел на Атреке, Маркозов послал из Чекишляра в его распоряжение сотню кизляро-гребенского полка, с приказанием принять решительные меры к прекращению доступа на наш берег туркменских шаек. Мадчавариани усилил казачьи разъезды на правом берегу Атрека. Один из таких разъездов, 8 февраля, наткнувшись на неприятельскую партию, был встречен ружейным огнем, который туркмены не прекратили даже и тогда, когда казаки прогнали их за Атрек. В тот же день начальник колонны получил сведение о появление значительной неприятельской партии выше Баят-хаджи. Предполагая, что она должна составлять прикрытие какой нибудь крупной кочевки имеющей намерение переправиться чрез Атрек, Мадчавариани двинулся вверх по реке, с сотнею казаков, ротою пехоты и двумя орудиями. Разъезды неприятеля постоянно показывались в виду наших войск. 9 числа, вечером, в погоню за одним таким разъездом было послано 15 казаков, но туркмены успели переправиться чрез Атрек и дали с противоположного берега нисколько выстрелов по казакам, из которых один был тяжело ранен. Узнав о случившемся. Мадчавариани повел казаков ускоренным шагом вперед и на рассвете 10 февраля, по следам другого неприятельского разъезда, перешел, верстах в 40 от Баят-хаджи, Атрек. Кавалерия, поддержанная ротою пехоты, начала переправу, Между тем неприятель, усиливаясь прибывавшими людьми, придвинулся к реке, и когда одиночные казаки показались на левом берегу, то он бросился на них и одного человека сильно изранил шашками. По переходе всей колонны чрез реку, партия туркмен стала отступать; наши войска преследовали ее до самого вечера. Неприятель потерял не сколько человек и лошадей убитыми и ранеными и 430 верблюдов, захваченных казаками во время преследования туркмен. Ки заставило князя Святополк-Мирского испросить разрешение на сформирование мангишлакского отряда.

Донося о переходе Мадчавариани Атрека, Маркозов добавил, что так как неприятельские шайки не перестают бродить в окрестностях Баят-хаджи и по всему течению реки, и такое положение дел, совершенно несовместное с достоинством нашего государства, не может быть более терпимо, то ему в скором времени придется перейти Атрек, для строгого наказания разбойников.

Возвратясь в Баят-хаджи, Мадчавариани отправил добытых верблюдов, под прикрытием сотни, в Чекишляр за провиантом. Едва ушли казаки, как неприятельские партии опять появились на правом берегу Атрека. Чтобы прогнать один из таких разъездов, Мадчавариани выслал небольшую команду казаков. Эта команда, преследуя неприятельский разъезд, в двух верстах от лагеря наткнулась на засаду человек в 100, а потому начала отступать. Во время отступления у одного казака пристала лошадь. Неприятель догнал его и успел нанести казаку три раны; но товарищи поддержали его, открыв огонь по туркменам. В это время в лагере уже поднялась тревога. Мадчавариани, с тремя ротами и двумя горными орудиями, двинулся против неприятеля, который быстро отступил вниз по течению Атрека. Это происходило 20 февраля. Затем 21, 22 и 24 чисел к Баят хаджи постоянно подъезжали туркмены и заводили с нашими войсками перестрелку. К описываемому времени обнаружилось, что путем добровольного соглашения с туркменами верблюдов получить нельзя, и вместе с тем стало известно, что их не будет и с Мангишлака. Наконец, Мадчавариани доносил, что кочевники, невидимому, намереваются переправиться в верховьях Атрека и уйти в пустыню чрез Кюрендагские горы, и что для воспрепятствования этому он выступил 25 февраля вверх по Атреку, с четырьмя ротами и дивизионом горных орудий, к которым на другой день присоединилась сотня кавалерии, посланная Маркозовым из Чекишляра.

Времени было потеряно уже слишком много; терять его еще больше не приходилось. Наступал март месяц, а с ним и самое благоприятное время для движения к Хиве. Надо было торопиться перейти Атрек, чтобы за этой рекой добыть силою то, чего не удалось достать мирным путем. 25 февраля Маркозов получил известие с Мангишлака о неудаче, постигшей Ломакина; чрез два дня войска его были готовы к выступлению, а на рассвете 28 отряд уже переправлялся чрез реку. План состоял в том, чтобы запереть туркменам путь на восток и теснить их туда с запада, угрожая в то же время с севера, чтобы не позволить им ускользнуть в пустыню. Хотя, конечно, было бы выгоднее теснить их с востока на запад, но Маркозов опасался, чтобы туркмены, теснимые его отрядом, не откочевали к самому Астрабаду, которому они могли бы причинить не мало вреда, а это повело бы к нескончаемой дипломатической переписке. На востоке же этого быть не могло, так как за р. Герме-руд, впадающей в Гюрген, между этой последней и р. Атреком живут гокланы, которые не упустят, случая пограбить юмудов.