Предписание это было получено Маркозовым в Кизыл-арвате. Не говоря уже о том, что по смыслу данного ему предписания он не мог поворотить на север, но даже если бы оно застало его у кол. Игды, то и тогда он не в состоянии был бы двигаться к Хиве Дорога на Хиву от Игды пролегает по большому безводному и песчаному пространству, которое надо проходить как можно скорее. Когда у туркмен, находившихся при отряде, спросили, каким образом проходят караваны этот большой безводный путь, то они отвечали: «караваны идут четверо суток, день и ночь останавливаясь днем на несколько часов для корма верблюдов; при чем верблюды должны быть сильные и здоровые, не такие, как у вас». Движение от Игды к Кизыл-арвату вслед за этим тотчас же показало, с какими трудностями пришлось бы бороться отряду, вступив в пески на пространстве между Игды и хивинским оазисом. А между тем от Игды до Динара только 93 версты, тогда как от Игды до Змукшира, по имевшимся тогда сведениям, считалось 345 вер.
В Кизыл-арвате Маркозов простоял целый месяц, не будучи в состоянии тронуться куда либо, так как все верблюды посланы были назад, чтобы на них стянуть в одно место оставленные в тылу войска. По соединении всех частей у Кизыл-арвата, Маркозов перевалил Кюрендагские горы и двинулся к Чекишляру, куда прибыл 18 декабря 1872 г.
По приходе в Чекишляр, отряд оставлен был там на всю зиму, дабы в хивинском походе 1873 г. приняли участие люди, уже акклиматизировавшиеся и опытные в движениях по пустыне.
Из 1,600 верблюдов, состоявших во время рекогносцировки, до Чекишляра дошло только 635 голов; остальные пали от изнурения. Но и пришедшие в Чекишляр начали дохнуть, так что к началу хивинского похода их осталось только 500 штук.
В рекогносцировке 1871 и 72 гг. нашими войсками было пройдено 3,600 верст, при чем к хивинскому оазису исследованы были пути: 1) из Красноводска два направления: на Сарыкамыш и по Узбою и 2) из Чекишляра также два направления: по Узбою и по Атреку; оба эти направления сходятся у кол. Игды. От кол. Декча на сарыкамышском пути до которых наши войска доходили в 1871 г. и от кол. Игды до культурной части Хивинского оазиса имелись только расспросные сведения.
Указанные пути представляют следующие характерные особенности.
Путь от Чекишляра по Узбою пролегает большею частью по местности ровной. Окрестности Узбоя песчаные; чем дальше к северу, тем песчаные бугры увеличиваются, представляя весьма серьезные препятствия для движения. Самое большое безводное расстояние между колодцами 96 1/4 вер.; такое безводное пространство встречается только один раз. Корма для животных везде достаточно, в особенности на Узбое, где камыш встречается на каждом шагу. Вообще этот путь сравнительно удобен для движения отряда.
Путь от Чекишляра по Атреку и Сумбару представляет большие затруднения для движения отряда, потому что он проходит на значительном протяжении по гористой местности по которой во время дождей следование в горах совсем невозможно; грунт по берегам рек и в горах глинистый, на котором в дождливую погоду верблюды скользят и падают; наконец этот путь имеет стоверстный безводный переход (от Динара до Игды) по бугристым пескам.
Путь от Красноводска по Узбою, за исключением ближайшего к первому пространства в 90 вер., на котором колодцы содержат вредную воду, также удобен для движения отряда, как и путь от Чекишляра по узбою до Игды.
Как сказано, о пути от Игды до границ оазиса имелись расспросные сведения. В 1872 г. Маркозов несколько дней простоял у этих колодцев; но к сожалению не проверил добытые расспросами сведения рекогносцировками хотя одиночных смельчаков. Маркозов был того мнения, что этот способ рекогносцировки путей не может быть применим в пустыне, на том будто бы основании, что невозможно точно измерить расстояния и нанести некоторые подробности, когда приходится скакать на целые сотни верст почти без отдыха, сворачивать с дороги, заслышав или завидев каких нибудь людей, и все время напрягать зрение и слух, чтобы не наткнуться внезапно на кого нибудь; когда, смотря по степени утомления, расстояния кажутся то необыкновенно малыми, то страшно великими, так что в указания часов, помимо воли, вводится поправка впечатлений. Между тем, если время дурно выбрано для движения отряда, то каждая лишняя верста значить много. На это можно возразить, что во всякой войне обстановка какого нибудь слабого разъезда, посланного для рекогносцировки путей, будет та же; однако, никогда не отказываются от посылки разъездов. Правда, ошибки в определении расстояний неизбежны, но оне никогда не могут доходить до тех огромных размеров, до которых доходят ошибки при расспросах о путях у азиятцев,
По расспросам, от Игды до Ортакую три мензиля, верблюжьих перехода, т. е. верст 60, самое большое — верст 70; на деле же оказалось, что это расстояние около 120 вер, Такую огромную ошибку нельзя сделать при рекогносцировке, какая бы поправка впечатлений ни вводилась в показания часов. Если бы начальник отряда, получив добытое рекогносцировкою сведение хотя бы о пути от Игды до Ортакую, сравнил его с теми сведениями об этом расстоянии, которые имелись из расспросов, у него может быть явилось бы сомнение о достоверности этих последних сведений и о дальнейшей дороге, как оно и действительно явилось, но, к сожалению, уже слишком поздно. Очень может быть, что постарались бы тогда или разузнать обстоятельнее о пути на Змукшир, или совсем не направили бы отряда по этому направленно.
По маршруту на Змукшир приходилось идти 10 дней по безводному пространству. Сколько нибудь значительный отряд в недождливое время года преодолеть это пространство не может. Но так как дожди бывают там с декабря по апрель, в неопределенное время, каждый год различно, то на этот путь и невозможно рассчитывать заранее. Во всяком случае безводное пространство надо проходить никак не позже марта. Таково было мнение Столетова[11].
О том, какого мнения был Маркозов о пути на Змукшир, можно судить по следующим выпискам из его донесений в кавказский штаб. В октябре 1872 г. он писал, что от кол. Игды ему оставалось одно: идти вперед и занять Хиву, что было и легко, и удобно. По поводу решения правительства произвести экспедицию в Хиву весною 1873 г. он писал, что на красноводский отряд ближе всего, дешевле и удобнее возложить самую серьезную роль в предстоящем походе. Опасаясь за то, что выработка общего плана действий против Хивы, согласованная между тремя военными округами, последует не скоро, он писал: «это тем более будет жалко, что, значит, не воспользуются опытом, который достаточно указал (?), что действия против Хивы всего удобнее и проще возложить на кавказские войска»[12]. В другом месте, по поводу того же предмета, говорится: «С возвращением отряда к берегу моря, немедленно приступлю к приготовлениям к весеннему походу, что, надеюсь, будет окончено к сроку, и совершенно ручаюсь, что не позже, как на 37—38-й день со дня выступления в степь, буду иметь счастье представить донесение, если не об окончательном покорении ханства, то о занятии его столицы»[13]. Следовательно, Маркозов не только считал движение в Хиву делом легким, но и полагал предоставить его отряду главную и первенствующую роль в хивинской экспедиции.
Путь от Красноводска на Сарыкамыш довольно затруднителен для движения войск от многих крутых подъемов и спусков. Наибольшие безводные переходы: в 87 1/2 верст (между Кум-себшеном и Узун-кую) и в 116 вер. (между Узун-кую и Дахли). Подножного корма мало. После рекогносцировки 1871 г. Маркозову дали знать туркмены, что колодезь Узун-кую, высеченный в скале, засыпан. Таким образом безводное пространство увеличилось до 203 верст (от Кум-себшена до Дахли). Это обстоятельство в связи с тем, что сарыкамышский путь длиннее пути на Игды, заставило между прочим Маркозова избрать последний.