В свете биографии и обзора авторитетных мнений о лирике С. А. Соколова, известного, впрочем, не только как поэт, но и как автор рассказов, несложно уяснить причины того, отчего он оказался вовсе забыт в наши дни, предварительно подвергнувшись маргинализации обоих уровней. Если до причин маргинализации второго уровня нам ещё предстоит дойти, то маргинализация первого уровня просматривается уже в том, что даже старшие собратья по перу едва ли не в голос отказывали ему в звании поэта, в лучшем случае говоря о неплохом эпигонстве. Так, в частности, В. Ф. Ходасевич отмечал: «Сергей Кречетов обладал большими организаторскими способностями, но ни как поэт, ни как теоретик он, разумеется, ни в малейшей степени не мог соперничать с Брюсовым. При самой горячей любви к поэзии он всё-таки был дилетантом. Дилетантство и недостаточная образованность нередко ставили его в затруднительное положение»[24]. A. Белый также дал С. А. Соколову нелицеприятную характеристику, упрекая того в невежественности, аляповатости, отсутствии вкуса, сгущённом эпигонстве и отмечая в его персоне лишь дарования пустопорожней велеречивости и делячества, а также обращая внимание на его интерес к спиритизму и презрение к религиозному официозу[25]. Когда в 1907 г. появился первый поэтический сборник С. А. Соколова «Алая книга», несмотря на свою скандальную славу лавров поэта автору не принесший, А. А. Блок писал о нём: «„Алая книга“ стихов Сергея Кречетова — почти сплошная риторика. К автору её можно обратить некоторые из основных упрёков, обращённых мной к Сергею Соловьеву: например, упрёк в том, что строфы и строки можно переставлять как угодно. С внешней стороны стихи очень гладки; в этом смысле у Сергея Кречетова была хорошая школа; наибольшее влияние оказали на него, по-видимому, Валерий Брюсов и Андрей Белый. Но влияние это было слишком внешне и не помогло автору „Алой книги“ стать поэтом. Оригинальных мыслей, образов и напевов у Сергея Кречетова совсем нет»[26]. B. Я. Брюсов написал разгромную рецензию, в которой отказал Кречетову в поэтическом даре. И. Ф. Анненский писал об «Алой книге»: «Кречетов немного нервен для барда. Но я люблю неврастеничность и — может быть даже искреннюю — этих строк „Алой книги“… О, какой это интересный документ, не для Кречетова, конечно, а для всех нас».

Три года спустя, в 1910 г., всё в том же «Грифе» вышел второй сборник стихов С. А. Соколова «Летучий Голландец» и был принят несколько теплее. «Оттаявший» А. А. Блок в своей рецензии написал: «Стихотворения С. Кречетова не прельщают новизной и свежестью. Главные недостатки их — подражательность и торжественность, далеко не всегда уместная, — сказались ещё в первой „Алой книге“ его стихов. Он склонен к шумихе слов, иногда переходящей в банальность („Корсар“), иногда — к модным сюжетам („Дровосек“).

Несмотря на то что С. Кречетов не нашёл своего, ему одному принадлежащего, мира, надо признать, что он любит мир поэзии вообще и любит его по-настоящему, заветной любовью. Если он не поэт, то у него есть заветное в искусстве, о чем сам он говорит в стихотворении, озаглавленном „Младшим судьям“:

По-видимому, любовь С. Кречетова к миру поэзии, где нет суеты и корысти, растёт. По крайней мере вторая книга его стихов и по строгости выбора и по форме значительно превосходит первую. Здесь С. Кречетов уже не только искусно подражает, он порою преломляет по-своему напев и размеры других поэтов. К сожалению, влияние на него оказывают пока исключительно представители „нового искусства“ и главным образом его русские современники. Его переживания стали бы глубже, сложней и разнообразней, если бы он причастился также поэзии других веков»[27].

Даже В. Я. Брюсов, несмотря на общий негативный тон своей рецензии и обвинений С. А. Соколова в подражательности, отметил, что «г. Кречетов сделал, бесспорно, значительные успехи в умении писать стихи». Рецензия Н. С. Гумилёва была несколько жёстче:

В самом деле, образ каждого стихотворения Сергея Кречетова заимствован у какого-нибудь другого поэта.

Нередки заимствования целых строк и не случайных, а определяющих настроение; так, в известном стихотворении Алексея Толстого строчка «Всё это уж было когда-то» у Кречетова читается: «Всё это было когда-то». От случайности не обережёшься, но в этих двух стихотворениях и образы схожи.

Кроме того, Кречетов не знаком с самыми элементарными правилами стилистики. Вот, например, отрывок из стихотворения «Проклятый замок»:

и т. д.

Краткость «Дневника происшествий» и резонёрствование вдобавок. И такую вещь автор думает выдать за благоуханную легенду средневековья!

Недостатков в книге Сергея Кречетова сколько угодно, но справедливость требует отметить и достоинства. Прежде всего — свободный и уверенный стих, особенно в анапестических размерах. Затем — звонкие, неожиданно радующие рифмы.

Вот строфа из стихотворения «Летучий Голландец», как образчик положительной стороны стихов Сергея Кречетова:

Читая рассказы и стихи С. А. Соколова, понимаешь, что он — натура по духу рыцарственная и, мало кому подобно, не устававшая в открытую воспевать активный, напористый героизм — воспринял начало Первой мировой войны с воодушевлением; с первым же военным призывом он ушёл добровольцем на фронт, где участвовал в походах в Восточную Пруссию. На фронте дослужился до чина поручика лёгкой полевой артиллерии и был награждён орденом св. Анны IV степени с надписью «За храбрость».