— Познакомьтесь, Мустафа, у него три тысячи пальм, — представляли мне того или иного жителя республики. Лишь потом выяснялись «несущественные детали»: возраст Мустафы, где он работает, женат ли…

Земля принадлежит государству, но власти охотно продают острова, считая, что их и без того слишком много. Цена кусочка суши определяется не по его площади, а по числу растущих на нем кокосовых пальм. Средний остров стоит около 50 тысяч мальдивских рупий. Это порядочная сумма: цена автомобиля — 6 тысяч рупий, велосипеда — 400 рупий, мешка картошки — 80. Однако есть люди, у которых десятки островов.

Еще одно богатство республики — морские раковины. Они продаются в магазинах, на рынках, даже у входа в министерство безопасности. Вообще магазины и лавочки в Мале повсюду. Японские магнитофоны и американские жевательные резинки, купальники из Австралии и стеганые теплые куртки из Норвегии (кому они тут нужны, непонятно)… Столица — «открытый порт», и иностранные товары не облагаются пошлиной.

В лавке на пристани хозяин достал из шкафа перламутровую блестящую ракушку и объявил фантастическую цену: десять тысяч долларов. А чтобы мы не сомневались в его честности, показал толстую потрепанную книгу — специальный каталог раковин (оказывается, есть такой!), где черным по белому написано: «единственная в своем роде, стоимость десять тысяч долларов».

Дары моря наряду с почтовыми марками приносят стране немалый доход. Как и туризм.

Туристы. Для них, кажется, не осталось белых пятен на карте. Джунгли Амазонки, дебри Африки, острова Фиджи — и туда добрались они.

Мальдивы, однако, долго не знали, что такое туризм.

В 1972 году на двух необитаемых островах решили создать туристские центры. Спустя три месяца на месте глухих прибрежных зарослей появились современные городки с гостиницами и ресторанами, быстроходными катерами, теннисными кортами.

Чтобы понять секрет таких быстрых темпов, надо знать трудолюбие мальдивцев. Нигде не встретишь праздношатающегося или скучающего человека. Митинги, собрания, торжественные церемонии проводятся поздно вечером, когда кончается работа. Даже заседания меджлиса (парламента) открываются в 21.00.

Целый день провели мы на прекрасном островке. Имя его — музыка вечного движения волн, шепот пены на золотом песке: Ку-рум-бо. Надев маску, погружались в волшебное царство: золотые, голубые, всех цветов радуги рыбы снуют по коралловым городам, прячутся в коралловых пещерах, мчатся наперегонки над острыми белыми шпилями. Уж на что знаменита подводным миром ланкийская Хиккадува, о которой рассказывал Артур Кларк, но и ей далеко до Курумбо!

У стойки бара, сделанной из катамарана, нас угощали кокосовым соком менеджер острова и его супруга. (На архипелаге «сухой закон», за его нарушение приговаривают к десяти годам тюрьмы.) Они женились всего три недели назад.

Девушка очень хороша: правильные черты лица, огромные темные глаза, тоненькая фигура, легкая походка. Мальдивские женщины с давних пор славились своей красотой. Сколько восторженных слов адресовал им еще в XIV веке путешественник из Танжера Ибн-Баттута! А он знал, что говорил. Ибн-Баттута объездил чуть ли не весь свет. Был в Мекке и Дели, Рабате и Дамаске, Бухаре и Самарканде. На Мальдивах провел больше десяти лет, обзавелся семьей. Его описание страны двух тысяч островов до сих пор считается лучшим в мире. На склоне лет, обосновавшись в городе Фесе в Марокко, он продиктовал рассказы о своих странствиях секретарю султана. Жительниц Мальдивов Ибн-Баттута назвал «королевами, равных которым нет нигде».

Правда, к женщинам относились далеко не как к королевам. Нам показали островок, на котором был женский рынок. Официально рабовладения в стране не существовало, однако богачи имели несколько жен, по существу — рабынь.

«Женщина на Мальдивах — слуга своего супруга, — писал Ибн-Баттута. — Она моет ему руки. Ей не разрешается есть за одним столом с мужем».

Настали другие времена. Женщины работают в государственных учреждениях, учатся в вузах, в том числе за рубежом, перестали носить паранджу.

Министерство юстиции издало указ об ограничении многоженства. Число жен определяется теперь месячным доходом мальдивца. Если его заработок меньше тысячи рупий, он может иметь лишь одну супругу, двух тысяч — две и так далее. «Потолок» — четыре жены.

Супруга менеджера — женщина новых Мальдивов. Она держится уверенно, со знанием дела дополняет рассказ мужа.

Молодожены считают, что скоро туризм станет важнейшим источником государственных доходов. Места в отелях забронированы на полгода вперед, включая самые жаркие месяцы — май и июнь.

— Я ездил в Америку, Европу, Австралию и убедился: у нас самые благоприятные условия, — делится мыслями менеджер. — Возьмите Багамские острова. На этом фешенебельном курорте не продохнешь, везде толпы людей. А на Мальдивах тишина и покой, к твоим услугам даже необитаемые острова, куда с удовольствием отправляются многие, особенно молодые пары. Другой немаловажный момент: отдыхать здесь раз в десять дешевле, чем на тех же Багамских островах. Но вот с питанием трудно, ведь, кроме рыбы, почти ничего нет.

— Нас беспокоит также, что приток туристов может повредить нашей культуре, нашей морали, — добавляет менеджер. — Подобных случаев сколько угодно, особенно в маленьких странах. Поэтому мы предоставляем гостям природу: море, солнце, пляжи, но стараемся не строить ночных клубов, баров.

Туристский бум на архипелаге вызвал немедленную реакцию в других странах, особенно соседних. «Следует признать: на Мальдивах отдыхать дешевле, чем у нас, и обслуживание там лучше», — написала газета «Таймс оф Цейлон».

Понятная ревность: от Мальдивов до Шри Ланки всего 560 километров, и, глядишь, туристы предпочтут ездить туда, а не в Коломбо.

Связи между двумя странами тесные и очень давние. На архипелаге сохранились руины буддийских храмов и дагоб, которые построили до нашей эры переселенцы с Цейлона. Некоторые антропологи полагают, что мальдивцы — потомки сингалов. Как одно из доказательств этой теории ученые приводят фонетическую близость мальдивского и сингальского языков. Много общего также в культуре и обычаях.

В первые столетия нашей эры островитяне торговали с персами и арабами, продавали им морские раковины и изделия из черепахи. Под влиянием арабов в 1153 году государственной религией стал ислам. Среди мечетей и минаретов, на каждом шагу встречающихся в Мале, монументальностью и красотой выделяется главная святыня — мавзолей Абдуллы Бархатулы Барбары. Этот арабский проповедник обратил мальдивцев в мусульманскую веру.

В 1558 году острова захватили португальцы, затем голландцы, англичане. Повторялась история Шри Ланки. Впрочем, на долю скольких стран Азии и Африки выпала подобная судьба! Архипелаг стал фактически английской колонией. Регулярно заходили туда британские военные корабли, а остров Ган был превращен в английскую военную базу.

Лишь в 1965 году после долгой борьбы Мальдивы добились независимости. Спустя три года они были объявлены республикой.

Ныне по пальцам можно пересчитать иностранцев, работающих на архипелаге, и почти все они из Шри Ланки: врачи, геологи, геофизики. И учителя. Просвещение — пока еще «узкое место» на Мальдивах. Лишь один человек из пяти умеет читать и писать.

Шри Ланка присылает соседу учебное оборудование, помогает строить школы. Многие мальдивцы учатся в университетах в Коломбо и Канди.

Мальдивский государственный гимн сочинил ланкийский композитор У. Амарадева. Он сказал, что это было не трудно сделать, так как мальдивская музыка похожа на сингальскую.

Хотя республика имеет дипломатические отношения со многими государствами, в Мале нет иностранных миссий. Единственное мальдивское посольство находится все в том же Коломбо.

Осторожность понятная: очень уж большой интерес проявляют США, Англия, а также Китай к маленькому архипелагу! Их прежде всего привлекает его расположение в Индийском океане.

Особенно стараются сыны Альбиона. Им обидно: столько лет хозяйничали тут — и вот на тебе! Но мальдивцы тоже не забыли о британском правлении, у них нет ни малейшего желания повторять историю. И они закрыли единственную иностранную базу на своей территории — английских ВВС на острове Ган.