нравилась ему по-человечески, без каких-либо намёков, да и какие намёки, если он гей? Нет, в его

жизни не было типичных историй о пробе обоих полов в постели и приходу к определённым

выводам. Не пробовал. Не пытался. Желания не возникало. Стопроцентный гей, как и Лёня.

— Ирочка, между прочим, учится на физмате. Неожиданно, да? — Сизов накручивал каштановый

локон на палец. У девушки были шикарные, густые, кудрявые волосы, вызывающие желание

прикоснуться.

— А вот это уже интересно, — Смирнов подался немного вперёд. — И как успехи?

— Пока всё отлично, — улыбнулась Киса. — Мне нравится. К тому же я учусь заочно, что даёт

определённую свободу.

— Согласен. А как с успеваемостью?

— Надеюсь на красный диплом.

— Хм, а вы репетиторствовать не пробовали? — ещё больше заинтересовался шатен.

— Почему же? У меня есть три постоянных ученика.

— А четвёртого не возьмёте?

— С каких пор Егору нужен репетитор? — Дмитрий искренне удивился.

— Олегу нужен. Он со своим спортом учёбу периодически забрасывает, а ЕГЭ никто не отменял.

— Выпускной класс? — Ира нахмурила тонкие тёмные брови. — Я только со средней школой

работать пробовала.

— Жаль, — Роман разочарованно вздохнул. — Придётся обращаться к учителям в гимназии, хотя

мне сказали, что они рады не будут. Зарплата у них приемлемая, и лишнюю нагрузку на себя брать

не хотят даже за деньги. Понимаете, я никогда не занимался подобными вещами и не знаю, где найти

хорошего репетитора. Меня подкупает ваша молодость. Вам ведь проще найти общий язык со

старшеклассником.

— Простите, — Киса замялась. — А он совсем спортсмен?

— В смысле?

— Ну… тупой?

— Нет, — Смирнов хохотнул. — Он часто уезжал на соревнования и много пропускал.

— Есть ещё одна проблема, и она гораздо весомее. Я ведь живу не здесь, я приехала на сессию и

брата навестить.

— Брата? — финансист замер.

— Она моя родная сестра, — Щербатый оскалился.

Роман переводил взгляд с девушки на мужчину и всё больше поражался. Как такая красавица могла

быть сестрой этого чудовища?

— Да, это проблема, — взяв себя в руки, выдохнул шатен. — Жаль, очень жаль.

— Может, всё-таки учителя в гимназии?

— Образование тот же рынок, — хмыкнул Дмитрий. — Предложи побольше, и они глотки друг

другу порвут, желая выцарапать Олега к себе в ученики.

— Лишь бы из этого вышел толк.

— Я уверен, что всё разрешится наилучшим образом, — Лёня облизал взглядом Смирнова. —

Засиделись мы. Не подбросите до дома, м?

Глава 12

Павел с трудом разлепил веки и тут же зажмурился от неяркого света, почему-то больно

резанувшего по глазам. Голова гудела так, будто его несколько раз от души приложили кувалдой.

Сахара во рту и прилипший к нёбу язык не добавляли положительных эмоций.

Собравшись, он снова открыл глаза, щурясь и взирая на мир маленькими щёлочками, привыкая к

свету и фокусируя взгляд. Белый потолок никаких отличительных черт, которые могли бы указать на

местонахождение несчастного парня, не имел, поэтому Крюков покосился в сторону, но увидел лишь

такую же белую стену. Слишком много белого его напрягло. Если бы это был рай, голова вряд ли

трещала бы так, будто её сунули в большой колокол и позвонили в него.

Сдавленно простонав, Павел скосил глаза в другую сторону и застыл, увидев рыже-красную

лохматую макушку, торчащую из-под одеяла. Такой цвет волос был только у одного знакомого ему

человека, и айтишник стал лихорадочно вспоминать, как вышло так, что он оказался в одной кровати

со своей новой подчинённой.

После ухода Романа с Дмитрием они танцевали, а потом пили. Много пили. Кто же знал, что

миниатюрная девушка может вливать в себя алкоголь, как обычную воду? Незаметно из Павла

Олеговича и Евгении они превратились в Пахана и Жеку, закрепив сей факт очередной порцией

спиртного и вальсом, который станцевали под совершенно дикую громыхающую музыку и смешки

окружающих.

Появившийся откуда-то поддатый мужик дал Копейкиной подзатыльник, обматерил их обоих и

загрузил в такси, почему-то тщательно ощупав задницу Крюкова. А после этого провал. Абсолютная

темнота и нещадная боль в висках при попытке вспомнить.

Плюнула огнем и зашипела,

Догорая, черная свеча.

У тебя лицо невинной жертвы

И немного есть от палача.

Такая, типа, садо-мазо,

Просто, садо-мазо,

Вся ты, садо-мазо,

Просто, садо-мазо,

Даже, садо-мазо,

Сердце, садо-мазо,

Бьется, садо-мазо,

Типа, садо-мазо.

Ты куда летишь, печальный призрак?

Вот он я, готический твой принц.

Ты выглядишь, как труп твоей собачки,

Которую насиловал фашист…

Тонкая рука, вынырнув из-под одеяла, пошарила по кровати и, нащупав телефон, прервала эту

«замечательную» композицию, вызвавшую у Павла нервный тик.

— Фак, — Женя резко села, моргая в попытках сбросить с себя остатки сна. — Доброе утро, — её

голос был немного хриплым.

— Доброе, — с трудом промычал Крюков.

— Вставай, нам на работу скоро, — девушка потянулась и соскочила с кровати так бодро, будто не

она накануне опрокидывала в себя стопки с алкоголем одну за другой.

Свободная длинная футболка задралась сзади, открывая айтишнику прекрасный вид на маленькие

крепкие ягодицы, затянутые в полосатые боксеры. Боксеры? Павел проморгался, но видение не

исчезло: на девушке были именно боксеры, а не кружевные рюшки и даже не аккуратные шортики.

Женские боксеры он увидел впервые.

— Я тебе сейчас сделаю очень крутое средство от похмелья, а потом ты примешь душ, и мы

позавтракаем, — Копейкина быстро вышла из комнаты, шлёпая босыми ногами по полу.

Павел с трудом поднялся и огляделся в поисках своей одежды. Джинсы и толстовка обнаружились в

углу на куче коробок. Вообще, комната не выглядела обжитой: голые стены, выкрашенные белой

краской, старый паркет, не прикрытый ковром, одинокий открытый шкаф с пустыми полками и

множество коробок, расставленных по всему свободному пространству.

Натянув джинсы, парень, пошатываясь, доковылял до двери и чуть не получил ею в нос.

— Извини, — Женя застыла на пороге. — Выпей, — она протянула стакан, улыбаясь. — Забудешь о

похмелье, как о страшном сне.

— Что это? — Крюков понюхал желтоватую жидкость, отдающую цитрусом.

— Всего понемногу. Через пятнадцать минут жду на кухне. Полотенце в ванной на крючке. Всё

необходимое найдёшь в шкафчике над раковиной.

— Спасибо.

— Пошевеливайся.

Павел расслабился под тёплыми струями воды. Как и говорила его коллега, он нашёл и новую

зубную щётку, и мужской гель для душа, и шампунь. Да тут все средства были мужскими, что очень

удивило парня.

Голова после выпитого зелья, весьма приятного на вкус, прошла, захватив с собой тошноту и

сухость во рту, что не могло не радовать.

Приняв душ, Крюков, влез в джинсы и вышел из ванной. Ориентируясь по запаху, он быстро нашёл

кухню, хотя в однокомнатной квартире это и так не составляло труда.

Женя стояла у гладильной доски, орудуя утюгом. Довольно странный выбор места для глажки

белья.

— Ешь, — девушка даже не обернулась. — Одежду я тебе дам, только потом верни.

— Ты не одна живёшь? — садясь за стол, поинтересовался Павел.

— Одна.

— А откуда у тебя мужские вещи?

— А у меня есть всё, как в Греции.

Внушительная гора жареной картошки и большой кусок курицы перевернули представления

айтишника о завтраке.

Погладив рубашку и брюки, Женя села напротив парня и с аппетитом принялась поглощать свою

порцию. Как в таком хрупком тельце могло умещаться столько? Как?

— Что? — Копейкина не выдержала пристального взгляда, направленного на неё.

— Между нами было что-то? — вопрос сорвался слишком неожиданно для самого Павла, думающего о совершенно других вещах.