Один из таких эльфов, которого звали Лиа Безнадега, добрался аж до города Чэлис и, конечно, не смог устоять перед соблазнами городской жизни. Рассказывали, что белокурый эльф отличался такой красотой и обхождением, что у него отбоя не было от женщин. Ну а мужская часть города знала эльфа как завсегдатая питейных заведений. Посетители трактиров в изумлении наблюдали, как таинственный незнакомец без особых усилий побивал своих соперников в состязаниях «Кто больше выпьет?». Однажды на уличном рынке Лиа купил добротно сработанную мандолину, и вскоре, став виртуозным музыкантом, услаждал слух всех желающих своими дивными песнями.

Вскоре Лиа стал настоящей знаменитостью — неудивительно, что люди принялись интересоваться его прошлым. Сначала эльф решил свято хранить обет молчания. Но это лишь вызвало новую волну слухов, далеко не все из которых были приятны для Безнадеги. Так его заставили постепенно приоткрыть дверь в собственное прошлое. Его истории настолько потрясали слушателей, что каждое из откровений подобно буйному огню пожара мгновенно разносилось по городу, и от Лиа требовали еще, еще, еще… Многие из своих рассказов эльф переложил на музыку, и теперь редкий менестрель в Западной Аллансии не поет этих песен. Но однажды вечером, выпив изрядную порцию эля и обкурившись тростником, Лиа Безнадега выдал то, что обязан был держать при себе до конца.

В порыве пьяного откровения он рассказал какой-то девице про деревню Эрен Дурдинат и про то, что скрывается она в дебрях Паучьего леса. Мало того, он выболтал все, что знал об Эфирах – а ведь эта тайна была ведома лишь эльфам из его рода. Закончив свой рассказ, Лиа увидел, что вокруг него уже собралась толпа любопытных. Тут-то он и понял, какую непростительную ошибку совершил. В замешательстве эльф пытался отказаться от своих слов, но было поздно, и на него уже сыпался вопрос за вопросом. Многие переспрашивали, как называется деревня, из которой пришел эльф, ибо у них не получалось выговорить длинное слово на эльфийском языке. Безнадега бросился лихорадочно придумывать какое-нибудь липовое название, чтобы настоящее имя деревни больше никто не вспоминал. Откуда-то из глубины памяти выплыло сочетание слов «Ститтл Воуд». Вообще-то так называлась одна из красок, которой эльфы красили ткани.

Когда хмель выветрился и молодой эльф осознал, что он наделал, его охватило настоящее отчаянье. Секреты целых поколений эльфов были выболтаны в трактире всем кому ни попадя. Безнадега ушел из Чэлиса, вернулся к себе в Паучий лес и жил там до конца дней своих, окруженный презрением. Вплоть до смерти Лиа, он и его семья оставались в Эрен Дурдинат изгоями. Но и по сей день семья Эрулии, правнука Лиа, несет на себе позор разглашения великой тайны – тайны Эфиров Ститтл Воуд.

Высоко в ветвях крон лесных деревьев эльфы чувствуют себя в безопасности. Благодаря искусству магии и острому взгляду они способны увидеть и распознать приближающегося врага задолго до его появления. Но не только недюжинным способностям обязаны эльфы своей неуязвимостью. Их покой стерегут и боги, у которых эльфы пользуются особым расположением. Эльфы Ститтл Воуд чувствуют себя избранным народом, и в этом есть доля правды.

Когда боги создали эльфов, то были восхищены своим собственным творением. Эти белокурые существа с их природным изяществом и красотой не могли не радовать глаз. Первым жрецам Ститтл Воуд богами был предложен договор. Боги обещали покровительствовать эльфам и предоставить им такую защиту, какой никогда ранее не имел никто из живых существ. Взамен каждое поколение эльфов принимало на себя обязательство отдать богам юную эльфянку, которой предстояло стать королевой земли Эрен Дурдинат. Будущую королеву, по условиям договора, должны были отличать ослепительная красота, тонкий ум и безупречная грация. Когда девушке исполнялось восемнадцать лет, над ней совершался особый торжественный ритуал, в ходе которого она должна была вступать в общение с богами. Это общение представляло собой высшую честь, оказываемую богами целому поколению, и чем дольше общение продолжалось, тем милостивее были боги. В это время принцесса получала в дар невиданную мудрость и способность к власти. После окончания ритуала принцесса становилась королевой Эрен Дурдинат.

В течение года после восхождения на престол у королевы обязательно случались роды. Эти роды были религиозным таинством: лишь жрецам в это время дозволялось находиться в покоях королевы. Когда таинство завершалось, королева оставалась в полном одиночестве. Только несколько жрецов и считанное число особо доверенных жителей деревни эльфов знали, что на самом деле происходило во время родов. Зато всем был известен результат.

Нет, не обычное дитя производила на свет королева. Даром богов был наделенный волшебными силами благословенный дух – Эфир. Волшебные силы Эфир наследовал именно от того бога, который прежде участвовал в ритуале общения с принцессой. Этими силами королеве предстояло мудро распорядиться. Ритуал появления Эфира на свет был известен только королеве и ее жрецам. Но после рождения Эфир, заключенный в стеклянный сосуд, находился у жрецов. Лишь единожды за время своего правления Королева имела право обратиться к своему Эфиру. Это можно было сделать только в особую ночь, называемую также небесным солнцестоянием, когда созвездие бога, давшего силы Эфиру, занимало определенное положение по отношению к другим небесным светилам.

Такова история, которую поведал Жаррадану Марру чародей Ханникус. Марр принялся расспрашивать Хан-никуса дальше, и тот рассказал, что Этилесс, нынешняя Королева из рода эльфов, как говорили, дала жизнь сразу трем Эфирам!

Этилесс была необычайно красивой девушкой. Поэтому во время ритуала общения ее посетили целых три бога: Эвтилиал, бог языков, Итиция, бог разума, и Аллиарьен, бог эльфийской магии. Именно последнее имя особенно заинтересовало Жаррадана Марра. Ибо каким бы могучим ни было магическое мастерство Жаррадана, волшебство эльфов ни в чем ему не уступало. Если бы Марру удалось овладеть вдобавок и эльфийской магией, он стал бы непобедимым! Острый ум Жаррадана уже оценил открывающиеся перед ним возможности. Над рассказами Ханникуса явно стоило призадуматься.

Жизнь эльфов протекала под покровом тайны, и прошли годы, пока Жаррадану Марру наконец-то удалось разыскать деревню эльфов Ститтл Воуд. Тем временем его золотые копи процветали, а, значит, крепла основа грядущей власти чародея. Валласка Роу привел с собой новых наемников для армии. В замызганном трактире в Зенгисе он набрел на крепыша Тагруффа, в чьих жилах текла кровь троллей. Их знакомство началось с пьяной потасовки, но позже переросло в крепкую дружбу. Тагруфф согласился последовать за Валлаской и поступить на службу к Жаррадану Марру. Чародей быстро оценил Тагруффа. Особенно ему понравились в нем грубое чувство юмора и природная склонность к жестокости. Марр отправил Тагруффа в Лес Узловатых Дубов, чтобы тот заново перестроил дом Ханникуса в Учебный Лагерь для тренировки воинов.

А вот роль самого Ханникуса во всех этих планах постепенно сходила на нет. Чародей оказался мало на что способным, и это сильно раздражало Марра. Ханникусу была вверена забота о безопасности владений хозяина, но он пренебрег своими обязанностями. Чаша терпения Жаррадана переполнилась, когда отчаянная компания Сильноруких пробралась в подземелье и разворовала хранившиеся там сокровища.

На поиски замены Ханникусу ушло целых два года, но когда подходящий кандидат все же был найден, он оказался настоящим подарком судьбы. Однажды Валласка Роу вернулся из поездки в Порт Блэксенд с довольной ухмылкой на лице. Он поведал хозяину о встрече с существом, обладавшим исключительными качествами. Марр с интересом выслушал рассказ о Полуэльфе Даррамуссе. По словам Роу, Даррамусс был настоящим чудовищем-безжалостным и жестоким, считавшим за честь участие в пытках и истязаниях. Когда он служил офицером в армии, то с удовольствием выполнял приказы о казни пленных. И если такой приказ поступал, Даррамусс сначала подвергал свои жертвы пыткам, чем доставлял себе ни с чем не сравнимое удовольствие, и лишь потом убивал их. Марру страшно понравилось все, что он услышал о Даррамуссе, а когда тот собственной персоной появился на пороге его дома, чародей полюбил его всей душой.