«Я сразу понял, — пишет Килланин, — что господин Катлер прибыл из Вашингтона в Дублин отнюдь не для того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Он прилетел диктовать. Катлер произнес длинную речь, в которой содержалось требование президента США отложить или отменить Игры.

Помню, как во мне вскипело негодование. В этом требовании, во всем подходе Белого дома к проблеме было столько высокомерия, что я пришел в ярость.

Наша беседа показала, что господин Катлер не в курсе структуры и правил МОК и международных федераций, не понимает роли национальных олимпийских комитетов. Я понял, что Белый дом абсолютно невежествен в олимпийских проблемах, и это источник опасности. Нас пытались заставить принять точку зрения одного человека, который, уже начав борьбу за выживание в президентском кресле, вознамерился использовать Олимпийские игры в своих политических целях…»

Вот оно: как видите, президент МОК сразу же понял, что причины бойкота отнюдь не в защите общечеловеческих ценностей. Все гораздо проще. Предвыборные интересы Картера, помноженные на невежество и высокомерие, — вот какой была формула антиолимпийской кампании. Бойкот был изобретен прежде всего для внутреннего пользования.

Картер потерпел неудачу. Антиолимпийская истерия обернулась против него самого. Спортсмены и любители спорта в США не смогли простить своему президенту того, что он отлучил Америку от Олимпиады. Не случайно на отборочных предолимпийских состязаниях легкоатлетов США, проводившихся в 1980 году и ставших по милости Картера отбором в никуда, самыми популярными были майки, на которых президент был изображен чудовищем, пожирающим атлетов. На тех же соревнованиях — в Юджине — болельщикам, чтобы удобней было сидеть на каменных скамьях, продавали подушечки с портретом Картера и надписью «Щека к щеке с Джимми».

Сам Картер, правда, остался при мнении, что развязанная им антиолимпийская кампания была успешной. Уже в качестве экс-президента он не раз повторял в интервью: «Спорт — отличное средство воздействия на умы, только для достижения желаемых результатов необходимо более тщательно разрабатывать планы предстоящих операций».

Эти интервью словно инструкция тому, кто после Картера занял президентское кресло.

Многим известно, что в свое время Рональд Рейган был киноактером, но ведь еще до этого он был и тренером по американскому футболу, подвизался даже на поприще спортивной радиожурналистики. Став хозяином Белого дома, он, как никто из его предшественников, активно использовал тему спорта для саморекламы. Газеты и журналы пестрели фотографиями: Рейган в седле (каждое утро — прогулка верхом), Рейган в гимнастическом зале (каждый вечер — занятия на тренажерах и со штангой), Рейган на стадионе, среди спортсменов…

А ведь именно этому человеку принадлежит фраза: «Спорт — форма человеческой деятельности, наиболее близкая к военным действиям…»

Слова эти были произнесены в одном из первых интервью Рейгана-президента. Тогда же он подчеркнул, что поддерживает антиолимпийскую кампанию Картера.

Позже, правда, тон пришлось изменить. Конечно, не потому, что Рейган пересмотрел свои взгляды. Иной тон понадобился для достижения, если хотите, тактических целей. В Белом доме решили, что Олимпийские игры 1984 года удачно вписываются в предвыборную кампанию президента. Тем более что сам он из Лос-Анджелеса, долгое время занимал кресло губернатора Калифорнии.

Когда-то Джон Кеннеди сказал: «Престиж нации — это золотые олимпийские медали и полет на Луну».

Рейган думал о собственном престиже, но золотые медали ему нужны были как воздух. Победы на аренах Игр должны были раздуть националистический ажиотаж. Остальное, по мнению президента и его окружения, являлось делом техники.

Очевидный вывод: интересы предвыборной стратегии заставляли Рейгана делать все для того, чтобы в Лос-Анджелесе у американской команды серьезных соперников не было. Присутствуй на Играх делегации СССР, ГДР и ряда других социалистических стран, хозяева не могли бы надеяться на общекомандную победу.

И Белый дом подложил под Олимпиаду бомбу. Делалось все, чтобы основные соперники сборной США отказались от участия. То отказывали в чартерных авиарейсах, то — вопреки олимпийским правилам — пытались ввести визовую систему для участников Игр, то накладывали запрет на въезд советского олимпийского атташе. С полного согласия Вашингтона в стране была развязана антисоветская кампания, коалиция «Запретить Советы» и ей подобные открыто призывали к массовым террористическим актам против атлетов из социалистических стран…

Заявлению НОК СССР о невозможности участия в Играх за океаном откровенно обрадовались: цель была достигнута. Когда же стало известно о решении ряда других стран не посылать спортсменов на Игры, в Вашингтоне буквально-таки возликовали. Путь к медалям оказался открыт.

28 июля, за несколько часов до открытия Олимпиады-84, Рейган прибыл в Южнокалифорнийский университет, встретился с членами олимпийской сборной США. Он даже выступил перед ними с речью, выдержанной в духе традиционной для сорокового президента Соединенных Штатов демагогической риторики.

Конечно, не для спортсменов говорил президент выспренные фразы. Это была уже сугубо предвыборная речь, и адресована она была тем, кто в начале ноября восемьдесят четверного должен был прийти к избирательным урнам.

И это была ловко составленная речь. Рейган представал в ней большим любителем спорта, добрым умудренным дедушкой и одновременно истинным лидером нации, который умеет сплотить американцев.

«Сделайте это для меня!» — воскликнул президент. И на трибунах Игр в полном соответствии с указанием взметнулись тысячи звездно-полосатых флагов.

«Сделайте это для меня!» — и хлынул поток медалей, завоеванных все равно каким образом: в ход пошли и нарушения правил, и подкуп судей, и использование запрещенных стимуляторов.

«Сделайте это для меня!» — и средства массовой информации Америки, как по команде, начали безудержную шовинистическую кампанию.

Соединенные Штаты охватил психоз «нового патриотизма». О том, что творилось в те дни в Америке, чуть позже и весьма откровенно написала «Вашингтон пост»: «Напоказ выставлялась не подлинная любовь к стране, а раздутое до неимоверных размеров, театрализованное, преувеличенное самодовольство США, которое отражает не что иное, как жадность, являющуюся, как представляется, в настоящее время главной чертой нашего национального характера».

Печать других стран была еще более резкой в своих оценках.

«Газетт» (Канада): «На этой Олимпиаде вы либо видели США в лучах славы, либо ничего не видели. Это — оргия национализма, подхлестываемая высказываниями о «новом патриотизме» президента Рейгана».

«Работническо дело» (Болгария): «Несправедливое отношение к спортивным состязаниям, возбуждение низких страстей и националистических эмоций, спортивный и национальный эгоцентризм, пренебрежение спортивными традициями, достижениями спортсменов других стран, американский шовинизм — все эти разрушительные для олимпийского движения элементы были продемонстрированы в Лос-Анджелесе. Своеобразный американоцентризм Игр, националистическая надменность — результат шовинистического нажима национальных лидеров страны. Взрывы шовинизма точно отражают внешний курс Америки, построенный на принципах диктата, демонстрации силы и гиперболизации доллара».

«Мердека» (Индонезия): «Олимпиада в Лос-Анджелесе имеет самую плохую репутацию за всю историю олимпийского движения. Это были Игры Рейгана и для Рейгана».

«Фольксштимме» (Австрия): «Вместо мирного соревнования молодежи мира в Лос-Анджелесе бушевала шовинистическая оргия, в ходе которой другим государствам-участникам была отведена роль статистов — исключительно в интересах Соединенных Штатов. Все было направлено на то, чтобы доказать: «Америка превыше всего!». Это были Игры президента США, человека, который при открытии их вновь и вновь твердил о «мире», в то время как стратеги Пентагона и руководители Центрального разведывательного управления ведут подготовку к военной интервенции в Никарагуа, к атомной войне, которую можно выиграть…