На самом верху она обнаружила гостиную, выдержанную в песочных тонах, с красно-золотым персидским ковром на полу. Несмотря на то, что Джейби поселился на месте, известном как колыбель Американской революции, он не изменил своему египетскому вкусу. Ташариана обрадовалась этому родному оазису в чужой стране и среди чужих людей. Однако она улыбнулась оттого, как странно здесь вели хозяйство. Комната не была грязной, но книги лежали где попало, не говоря уж о журналах и газетах, которые были придавлены сверху чем-нибудь тяжелым. Хозяин явно интересовался физикой звука и египетской историей, а не правом.

Потом Ташариана отправилась в столовую, нашла маленькую чистенькую кухню и поднялась на четвертый этаж, где располагались спальня хозяина и его кабинет, тоже до отказа забитый всякими приборами. Наверное, именно здесь он проводил время, свободное от адвокатской практики.

Еще здесь были симпатичная застекленная веранда, на которой стояли два кресла, и балкон. Кругом было много пальм, и сочетание зеленого и темно-бордового снова напомнило ей о родном Египте. Ей сразу понравилась веранда, тем более что из окон был великолепный вид на реку Делавэр и на мост Бена Франклина, освещенные щедрым утренним солнцем. Несколько человек шли на работу, проехала пара машин. Наблюдая за ними, Ташариана была уверена, что ее никто не видит.

Впервые за последние несколько дней Ташариана смогла свободно вздохнуть, выбросив из головы госпожу Хеперу и ее сыщика, однако на нее сразу же навалилась страшная усталость. Ей хотелось только одного — спать.

Сбросив туфли, она немного полежала, решив несколько минут отдохнуть, а потом принять душ. Рядом с телефоном на ночном столике она заметила фотографию, на которой они с Джейби были сняты еще детьми. Джейби гордо улыбался, держась за свой новый детский мотоцикл, а она, тоже улыбаясь, стояла рядом, и у обоих не было верхних зубов. Джейби тогда исполнилось, кажется, девять. Несмотря на усталость, она не могла отвести глаз от фотографии. Здесь ей семь лет, и она без страха смотрит на мир. Вскоре ее мать, одна из служанок в доме Спенсеров, заболела какой-то странной болезнью и уже не встала с постели. Ташариана закрыла глаза, вспоминая свою мать, и заснула.

Проснулась она через несколько часов в сумрачной комнате, ощущая вкусные запахи из кухни, достигавшие ее носа. Она села и сбросила с себя одеяло, которым не укрывалась. Что-то легко упало на пол. Кто там готовит? Откуда взялось одеяло? Кто еще в доме? Почему она ничего не слышала? Поглядев на пол, она увидела на ковре великолепную красную розу. По-видимому, это она и упала. Одного взгляда на розу ей хватило, чтобы понять, кто ее укрыл и кто хозяйничает на кухне.

Ташариана подняла цветок и, улыбнувшись, понюхала его. Похоже на Джейби. Около двери она нашла еще одну розу. В холле — еще одну. Еще три были на лестнице. Они указывали ей путь на кухню, куда она и пришла с дюжиной великолепных красных роз.

Помедлив у двери, она прислушалась к тому, что творилось внутри. Джейби резал овощи и молол кофе. Потом он запел песню, которую постоянно исполняли по радио. Переполненная любовью, она прислонилась к стене и, уткнувшись носом в розы, слушала, как он поет "Незабываемое". Почему он выбрал именно эту песню? Ей очень хотелось, чтобы он никогда не забывал ее, потому что она тоже так и не сумела его забыть.

Пожалев, что она не приняла душ прежде, чем спустилась вниз, Ташариана тем не менее, едва Джейби перестал петь, встала на пороге кухни, не желая нарушать молчания, пока он ее не заметит.

— Таша! — Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. — Я вижу, ты нашла сюда дорогу.

— По розам, Джейби. Они замечательные. Спасибо.

Он еще раз улыбнулся и взял приготовленную заранее вазу.

— Давай поставим их в воду.

Когда она подошла к нему, он взял у нее цветы и умело привел букет в порядок. Потом положил руку ей на плечо.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. Но я не слышала, как ты вошел.

— Ты спала.

— Ты был в спальне?

— Да. Посмотреть, там ли ты. Это я накрыл тебя одеялом, а ты даже не пошевелилась.

— Плохо.

— Не бойся. Я специально старался не разбудить тебя.

Он смотрел на нее, и она сама не поняла, как очутилась в его объятиях. Ташариана закрыла глаза и отдалась во власть его рук, память о которых не поблекла за те восемь лет, что они были в разлуке.

— Ох, Джейби!

Он крепко держал ее.

— Почему ты убежала?

— Я сбежала от госпожи Хеперы и приехала сюда.

— Никто тебя не выследил?

— Не знаю.

— Риверс сказал мне, что ты была не в себе.

— Конечно. Еще бы! За мной гнался тот мужчина в твидовом пиджаке. Госпожа Хепера вместе с ним пришла ко мне, едва я легла, и пригрозила, что убьет тебя, если я не подчинюсь ей.

— Убьет меня?

— Ну да! А я убежала. — Она хмыкнула, прижимаясь щекой к его теплой коже, потому что рубашка у него на груди была расстегнута. — Сначала я попыталась разыскать мою подругу, но ее не оказалось дома. Вот я и приехала к тебе.

— И правильно сделала. — Он слегка отодвинул ее, чтобы заглянуть ей в лицо. — Тебе надо было мне позвонить. Я ужасно испугался.

— Я не хотела впутывать тебя в мои дела.

— Таша, забудь обо всем. Я хочу быть впутанным. С этой минуты звони мне, зови меня и все мне рассказывай. Я не хочу, чтобы тебе кто-то угрожал. Если бы я остался с тобой, ничего бы не случилось.

— Ты же не можешь быть со мной все время.

— Почему это?

Он вздернул подбородок, не сводя с нее глаз, словно спрашивая, какие она может предъявить аргументы.

— У тебя своя жизнь, своя работа. У тебя клиенты…

— Обо всем этом можно забыть, пока мы не удостоверимся в твоей безопасности.

— А Кристин и ее мать? Что они подумают, когда узнают, что я живу у тебя?

У него сердито вспыхнули глаза.

— Пусть думают что хотят.

— Нехорошо, если женщина остается на день и ночь. Они решат…

— Что мы любим друг друга, как всегда любили.

Она посмотрела на него, понимая, что должна высвободиться из его объятия, но не в силах сделать этого.

— Тебя не волнует, что они могут подумать…

— Что мы занимаемся тем, чем должны были заниматься уже шесть лет?

— То есть?

— Показывать друг другу, как мы относимся друг к другу. Что в этом дурного?

— Для нас, может, и ничего, а для других?

— Плевать я хотел на других! Они меня не интересуют. Есть только ты и я.

— Джейби… — прошептала она, придумывая, как ему лучше возразить, и не зная, что сказать. Неужели он любит ее, как когда-то обещал любить? Или он только хочет насладиться ее телом? Госпожа Хепера предостерегала ее насчет мужчин, которые постоянно меняют женщин, ища удовольствия, а не любви. Таким красавцам, как Джейби, нетрудно уговорить любую женщину. Она уперлась руками ему в грудь и хотела оттолкнуть его, но его крепкое тело под рубашкой лишило ее сил. — Сейчас не время…

— Забудь о времени и забудь о Петри. Таша, прислушайся к своему сердцу. Что оно говорит тебе?

— Я не могу о них забыть! — Она оттолкнула его. — Кристин — часть твоей жизни…

— Она влияет на твои чувства ко мне?

— Нет. Но она мне мешает.

Джейби нахмурился и вздохнул.

— Ты не все знаешь о Кристин и обо мне.

— Тогда просвети меня.

— Наверное, не стоит. Уверяю тебя, это почти не имеет отношения к нам с тобой.

Он шагнул к ней, чтобы вновь обнять ее, и Ташариана ощутила, как сладко защемило у нее внутри. Она не поняла, как такое может быть после жестокой операции. Ведь она не должна ничего чувствовать к мужчинам. И Ташариана скользнула за дверь, используя ее в качестве защиты от Джейби.

— Кажется, мне надо уехать.

— Почему? Я всего только попросил тебя честно посмотреть на вещи.

— Не думаю, что нам разумно оставаться тут вдвоем.

— А если я пообещаю не приближаться к тебе?

Она помедлила, раздумывая, получится ли это у него и у нее тоже.