- Понятия не имею, - раздалось из-за двери, - тут им менты интересовались, стало быть, он чего-то натворил. Я не в курсе, он с нами не общался.

- А вы меня не впустите? – воскликнула я, - мне пару вопросов задать надо.

- Я вас не знаю, - раздалось из-за двери, - и о журнале таком не слышала никогда. Что за « График », дальше и не выговоришь?

- « График Интертеймент » очень крутой глянец, - стала объяснять я, - я могу дать номер телефона, чтобы вы убедились, и покажу последний номер, он у меня с собой.

- Ма, открой скорее дверь, - тут же раздался звонкий

девчоночий голос, - вы действительно из « График Интертеймент »?

- Я главный редактор, - в который раз повторила я.

- Супер! – воскликнула совсем юная девушка, едва отворилась дверь, - заходите.

- Полина, - сурово сказала пожилая женщина в цветастом халате, - мы же её совершенно не знаем.

- Вот моё удостоверение, - протянула я корочки журналиста, пропуск в издательство, и вынула свеженький номер журнала, прямо из печати.

- Это сколько ж такая хреновина стоит? – строго осведомилась женщина, разглядывая журнал.

- Дорого, ма, - тут же воскликнула девочка, - мне богатые

подружки из школы дают полистать, это очень дорогой журнал.

- За что люди деньги вываливают? – осуждающе качала головой женщина, - а вы только наживаетесь, - бросила она неприязненный взгляд на меня.

- Вы не могли бы мне помочь? – воскликнула я, - мне нужен Эдуард Петрович, он обещал мне интервью о марках, но внезапно исчез, а вместе с ним исчезла и дорогая марка. Все думают, что он её украл, и я получила от издательства задание найти и его, и эту марку. Вы не видели ничего подозрительного? Попытайтесь вспомнить, может быть, вы видели, кто к нему приходил последнее время. Хотя бы тот

день, когда он исчез.

- Я за ним не слежу, - пожала плечами женщина.

- Простите, как вас зовут? – невежливо перебила я её.

- Софья Ивановна, - тут же представилась она.

- А вы хорошо знали вашего соседа? – спросила я.

- Мы с ним близко не общались, - пожала она плечами, - только здоровались при встрече. Он уж больно нудный, заумный. Всё знает лучше всех, и любит всех поучать.

- Да нормальный он перец, - тут же воскликнула Полина, - просто он образованный, и много всего знает. В компах похлеще меня разбирается, а уж о марках сколько знает! С ним болтать интересно. Он, мам, побольше тебя знает, ты ничего не читаешь, кроме своей « Желтухи ».

- А ну, замолчи! – прикрикнула на дочь Софья Ивановна, -

яйца курицу учат! Я уже жизнь прожила, а ты глупая девчонка.

- Я не глупая, - тут же взорвалась Полина, и я решила, что

пора вмешаться, что-то их в другую сторону занесло. Потом свои проблемы решат, без меня.

- Перестаньте! – прикрикнула я на них, и обратилась к Полине, - значит, ты общалась с Эдуардом Петровичем?

- Конечно, - закивала она головой, - он целая ходячая энциклопедия, помогает мне рефераты делать.

- Ты не заметила я его поведении ничего странного? – продолжала допытываться я, - может, к нему приходил кто? Милиция сделала из него вора, но его же могли и похитить.

- Да вор он! – так и подскочила Софья Ивановна, - у него

машина какая! Нам на такую за всю жизнь не скопить!

- Он работает в филателистическом центре, - вступилась я за Эдуарда Петровича, - и деньги он получает за своё упорство, а не за красивые глазки. Он один из лучших специалистов Москвы в своей области. Полина, ответь. Когда он последний раз с тобой занимался?

- Так неделю назад, а потом он исчез, - ответила она, и вдруг замолчала, и явно задумалась.

- Ты что-то вспомнила? – спросила я.

- Да, - медленно кивнула она, - я слышала его телефонный разговор, не знаю, поможет ли это вам...

В тот день Эдуард Петрович помогал ей в написании

очередного реферата, потом, когда они закончили, Эдуард Петрович предложил ей чаю, и девочка пошла ставить чайник. Она подождала, пока вода вскипит, разлила по чашкам, и чуть не пролила себе кипяток на руку, когда зазвонил телефон.

Она машинально схватила трубку, позабыв, что находится не у себя дома, и услышала испуганный голос Эдуарда Петровича, и ещё один, грубый, мужской.

- Я не отдам, - тихо говорил эксперт, - всё равно у вас ничего не выйдет!

- А что ты сделаешь? – ответом ему послужил хриплый смех, - ты беспомощный старик, глупец, помешанный на своих бумажках, а мы на этих бумажках хорошие бабки сделаем.

- Из-за этого люди погибли! – в ужасе вскричал Эдуард Петрович, - на этом нельзя наживаться!

- Ты это кому говоришь? – со смехом спросил собеседник, - короче, - тон его стал серьёзным, - я тебя предупредил по-хорошему, либо кончай свою бодягу, либо готовь приданое

на тот свет. Удачи, - и он швырнул трубку.

- Грубо, - отметила я, - а что вообще вы о соседе знаете? О семье его. У него ведь была семья? Дети?

- Он мне говорил, что его беременная жена сгинула в лагерях, - тут же отреагировала Полина, - а он так любил её, что не смог больше ни с кем связать свою жизнь. Я дословно перевожу.

- Понятно, - кивнула я, понимая, что больше ничего выдою, - ладно, пока нет вопросов.

- А журнал вы не оставите? – спросила вдруг Полина, - номер

совсем новый, последний.

- Забирай, - улыбнулась я, - это сигнальный экземпляр, ещё без поправок.

- Супер! – явно обрадовалась Полина, и унеслась вглубь квартиры, а Софья Ивановна проводила меня до двери.

- Помяните моё слово, вором он окажется, - тоном пророка бубнила она, и закрыла за мной дверь.

Я села в лифт, и поехала вниз, на ходу вынимая из сумочки сигареты, и на улице закурила.

- Не дадите сигаретку? – раздался рядом тонкий голосок, и я увидела семилетнего мальчишку, на вид оборванца.

- А не рановато ли курить? – прищурила я глаза.

- Пить, курить, и говорить я научился одновременно, - выдал он, а я округлила глаза, но всё-таки дала ему сигарету. Наверное, вы меня сейчас осудите, однако, мои педагогические приёмчики тут вряд ли сработают, он всё равно будет делать по – своему.

Я молча направилась к машине, но, вынув было ключи, положила их в карман, и повернулась к мальчишке.

- Послушай, ты ведь где-то тут поблизости живёшь? – спросила я его.

- Ага, тут, рядышком, - ответил он, и кивнул на подъезд, где проживал Тимошин.

- А имя Эдуард Петрович тебе знакомо?

- Тимошин? – затянулся дымом мальчишка, - так он над нами живёт.

- Хорошо, - я подошла к нему поближе, - а где он может быть, ты не в курсе? Может, ты что-то слышал?

- А он пропал, - сказал мальчишка, - уже неделю его нет. А вы

почему о нём спрашиваете? Тут одни уже спрашивали, и он тут же исчез.

- Кто о нём спрашивал? – насторожилась я.

- Да какие-то типы, на крутых машинах, джипах, - уточнил мальчишка.

- А ты номер случайно не заметил? – спросила я на всякий случай.

- А на фиг мне на номера смотреть? – хмыкнул в ответ мальчишка.

- Больше ты ничего не знаешь? – продолжала допытываться я.

- Да вроде нет, - покачал он головой, - а вы кто всё-таки?

- Я частный сыщик, - растерянно ответила я, и решила для начала узнать, что это за марка такая.

Но с таким вопросом не пойдёшь к Филиппу Васильевичу, придётся опять-таки действовать через Марата. Я запрыгнула в свою машину, достала из сумочки шоколадку, запихнула в рот кусочек, и набрала Марата.

- Как у тебя дела? – тут же спросил он, - есть какие-нибудь продвижения?

- Никаких, только крохотные зацепки, - вздохнула я, и съела ещё кусочек шоколада, - мне нужно всё о твоём друге. Ты вообще где с ним познакомился?

- Мы с ним знакомы всю жизнь, - стал рассказывать Марат, и я воткнула наушник в ухо, - у него была казённая дача, и мой отец купил себе домик в том же посёлке. Мы как-то сразу подружились, он частенько бывал у нас, а мы у него. Единственно, о чём он не любил говорить, так это о своей семье, и о родных. Да это нам и не нужно.