Новые психологи признают и героическое банкротство вюрц-бургской школы, и бессилие всей эмпирической (экспериментальной) психологии. Правда, они признают бесплодность и чисто объективного метода. Психологи эти выдвигают функциональную и интегральную точки зрения. Сознательные процессы для них «являются только частичными процессами больших целых»; поэтому, следуя «за сознательной частью большого процесса — целого — за границами его сознания», мы подвергаем функциональной проверке объективными фактами наши положения. Психологи, признавая,
60
МЕТОДИКА РЕФЛЕКСОЛОГИЧЕСКОГО И ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
что самонаблюдение не есть основной, главный метод психологии, говорят лишь о реальном, о достоверном самонаблюдении, проверенном функционально выведенными из него следствиями и подтвержденном фактами.
Таким образом, мы видим, что если, с одной стороны, русская рефлексология и американский бихевиоризм пытаются найти «объективное самонаблюдение», то лучшие представители эмпирической психологии ищут тоже «реальное, достоверное самонаблюдение».
Чтобы ответить на вопрос, в чем оно заключается, и надо попытаться систематизировать все формы самонаблюдения и рассмотреть каждую в отдельности.
Мы можем различить 5 основных форм.
Инструкция испытуемому. Это, конечно, отчасти интроспекция, ибо предполагает внутри сознательную организацию поведения испытуемого. Тот, кто пытается избежать ее в опытах о человеком, впадает в ошибку, потому что явная и учитываемая инструкция заменяется у него самоинструкцией испытуемого, инструкцией, внушенной обстановкой опыта, и пр. Едва ли кто станет сейчас спорить против необходимости инструкции.
Высказывания испытуемого, относящиеся к внешнему объекту. Показывают 2 круга: «этот — синий, этот — белый». Такая интроспекция, особенно проверяемая функциональным изменением ряда раздражителей и ряда высказываний (не синий круг, а ряд постепенно темнеющих и светлеющих синих кругов), тоже может оказаться достоверной.
Высказывания испытуемого о собственных внутренних реакциях: «мне больно, сладко» и пр. Менее достоверный вид интроспекции, однако доступный объективной проверке и могущий быть допущен.
Обнаружение скрытой реакции. Испытуемый называет задуманное число; рассказывает, как сложен у него во рту язык; повторяет задуманное слово и пр. Это и есть тот вид косвенного обнаруживания реакции, который мы защищали в настоящей статье.
Наконец, подробные описания испытуемым своих внутренних состояний (вюрцбургская методика). Самый недостоверный и недоступный проверке вид интроспекции. Здесь испытуемый ставится в положение сонаблиздателя; он — наблюдатель (observer, как говорят английские психологи), субъект, а не объект опыта; экспериментатор же только следователь и протоколист. Здесь вместо фактов даются готовые теории.
Мне думается, что вопрос о научной ценности самонаблюдения решается сходно с практической ценностью в судебном следствии показаний потерпевшего и виновного. Они пристрастны — мы это знаем a priori; поэтому они заключают в себе элементы лжи; может быть, они нацело ложны. Поэтому полагаться на них — безумие. Но значит ли это, что мы должны в процессе не выслушивать их вов-
61
Л. С. ВЫГОТСКИЙ
се, а только допрашивать свидетелей? И это было бы неумно. Мы слушаем подсудимого и потерпевшего, сверяем, сопоставляем, обращаемся к вещественным доказательствам, документам, следам, свидетельским показаниям (и здесь бывают лжесвидетельства) — и так мы устанавливаем факт.
Не следует забывать, что есть целые науки, не могущие непосредственным наблюдением изучать предмет *. Историк и геолог восстанавливают факты, которых уже нет, косвенными методами, и все же они изучают в конечном счете факты, которые были, а не следы и документы, которые остались и сохранились. Так и психолог часто бывает в положении историка и геолога. Тогда он действует, как сыщик, обнаруживающий преступление, которого он
никогда не. видел.
* Ср.: Ивановский Вл.и Методологическое введение в науку и философию. Минск, 1923, с. 199—200. Автор указывает на то, как некоторые психологи возражали против введения бессознательного в психологию на том основании, что оно не поддается непосредственному.;, наблюдению. Психолог-объективист так же косвенным методом изучает явления сознания, как прежние психологи изучали бессознательное — по его следам, по его проявлениям, влияниям и т, п,
ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ А. Ф. ЛАЗУРСКОГО
«ПСИХОЛОГИЯ ОБЩАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ» х
1
Книга А.Ф. Лазурского а выходит новым изданием в то время, когда и русская психологическая наука и преподавание психологических дисциплин в высших учебных заведениях переживают острый кризис. С одной стороны, успехи физиологической мысли, проникшей методами точного естествознания в самые сложные и трудные области высшей нервной деятельности, с другой, всевозрастающая оппозиция внутри самой психологической науки по отношению к традиционным системам эмпирической психологии обусловили и определили собой этот кризис. К этому присоединилось еще совершенно неизбежное и естественное стремление, общее почти для всего нынешнего российского фронта культуры, пересмотреть основы и принципы психологии в свете диалектического материализма, связать научно-исследовательскую, теоретическую разработку и преподавание этой науки о более общими и фундаментальными предпосылками философского характера.
Вся эта сложная обстановка — и теоретическая, и педагогическая,— создавшаяся благодаря кризису и реформе психологии, требует непременно некоторых предварительных пояснений для всякого вновь выходящего сочинения по этим вопросам, особенна для переиздаваемых ныне прежних курсов.
Курс Лазурского составился лет 15 назад из лекций, читанных студентам одной из высших петербургских школ, и предназначался как учебное пособие для этого курса в высшей школе. Своему назначению он отвечал и удовлетворял в полной мере. Написанный с исключительной простотой, ясностью и доступностью изложения, он соединяет в себе необходимые для всякого учебника достоинства: полную научность сообщаемого в нем материала с педагогически целесообразным, кратким и систематическим его распределением. Ныне книга выходит в свет третьим изданием и в первую очередь должна, по нашей мысли, исполнить то же назначение — дать школе руководство к курсу психологии и тем самым помочь и преподавателю, и студенту выйти из кризиса, который школой практически ощущается раньше и острее всего как отсутствие учебника.
63
Л. С. ВЫГОТСКИЙ
Именно это практическое назначение нового издания заставило не просто перепечатать текст книги в том виде, в каком он сложился под рукой самого автора, а подвергнуть курс некоторой критической редакции, которая осуществлена для настоящего издания ассистентами Психологического института при 1-м Московском государственном университете В.А. Артемовым 3, Н.Ф. Добрыниным 4, А.Р. Лурия s и пишущим эти страницы. Задача была в высшей степени трудная. Требовалось, с одной стороны, сохранить весь пиетет к научному и педагогическому наследству такого крупного ученого, как почтенный проф. Лазурский, избегнуть всяческого искажения и вульгаризации его мысли, сохранить в меру возможности в нетронутом и точном виде и дух, и даже букву его книги, способ его выражения, как бы интонации и паузы его курса. С другой стороны, необходимо было дать в руки студенту учебник по курсу психологии, который он прослушал в 1925 р., т. е. учесть и внести в книгу все необходимые поправки на время, которые всегда нарастают на учебной литературе за 10—15 лет, но которые возросли особенно ощутительно и явно именно за последнее десятилетие — годы кризиса.