«Психолог наших дней подобен Приаму, сидящему на развалинах Трои»,— констатировал H.Н. Ланге, подводя итоги современного состояния психологии (1914, с. 42) Он же говорит все время о кризисе психологии, подобном землетрясению, «моментально разрушающему цветущий с виду город», и сравнивает падение ассоциативной психологии с падением алхимии. Действительно, кризис начался с падения ассоциативной теории; с тех пор твердая почва ушла из-под ног научной психологии, и началось землетрясение. Ныне мы присутствуем при чрезвычайно интересном и показательном изменении направления кризиса и главных борющихся сил. Если начало европейского кризиса ознаменовалось усилением идеалистического и субъективного момента (Э. Гуссерль ², А. Мейнонг,. вюрцбургская школа), то теперь кризис принял как раз противоположное направление.

Психология становится (и уже стала) материалистической в самом точном значении этого слова и ее метод — материалистическим, утверждает И. Эвергетов (1924). Если это и не вполне так, то, вне всякого сомнения, это верно указывает направление. Психология идет к тому, чтобы стать материалистической, хотя она еще не раз, может быть, на этом пути завязнет в идеалистическом болоте. Психология явно раскалывается на два направления: одно упирается в бергсонизм, заостряет и выпрямляет линию спиритуализма в пси-кологии, другое явно пробивается к монистическому и материалистическому построению биологической психологии.

Необходимо точно разобраться в той научной борьбе, которая происходит сейчас в западной психологии. Мы намерены опубликовать на русском языке важнейшие принципиальные работы, характеризующие каждое направление, и дать в одном из ближайших сборников обзор современных психологических течений на Западе *. Мы начинаем с наиболее влиятельного и интересного из всех направлений, так называемой гештальтпсихологии, одним из виднейших представителей которой является К. Коффка. Не задаваясь целью в настоящей заметке дать сколько-нибудь подробное изложение и оценку этой теории, мы ограничимся несколькими краткими замечаниями по поводу нее.

* Совершенно прав Эвергетов, когда свой обзор он озаглавил «После эмпиризма»,

100

ПО ПОВОДУ СТАТЬИ к. КОФФКИ

Гештальтпсихология (теория образа, психология формы, структурная психология, как ее обычно переводят на другие языки) сложилась в течение последних 10 лет.Она давно уже вышла за пределы экспериментального исследования восприятия формы, с чего она начала и что до сих пор составляет главное ее психологическое содержание. Она пытается сделаться общей психологической теорией, как говорится в другой статье Коффки. Она распространяет свои выводы на сравнительную психологию и на психологию ребенка, на социальную психологию и на все пограничные науки и пытается пересоздать их принципиальные основы. Именно в качестве новой психологической доктрины новая теория противопоставляет себя, с одной стороны, эмпирической традиционной психологии (ассоциативной и вюрцбургской), а с другой—бихевиоризму. Именно как новое направление эта теория завоевывает внимание во всех странах: статьи о ней вы найдете во французских, английских, американских, испанских журналах, не говоря о немецких. Уже самая оппозиция гештальтпсихологии эмпиризму и наивному бихевиоризму, самая попытка найти синтетическую точку зрения на поведение и выработать синтетическую методику делают это направление чрезвычайно ценным нашим союзником в целом ряде вопросов. Это не значит, что наш союз очень долгий или очень прочный или принципиальный блок. Уже сейчас можно отчетливо наметить целый ряд точек нашего расхождения е этой теорией. Читатель найдет в статье Коффки изложение важнейших и критических, и 'положительных воззрений этой школы. Мы же отметим точки соприкосновения и расхождение ее с марксистской психологией, оставляя подробный разбор и оценку до другого раза.

Монистический материализм новой системы. Психика и поведение, «внутреннее и внешнее» (по терминологии В. Келера), феноменальные и телесные реакции (Коффка) не представляют собой две различные, разноприродны.е области. «Что внутреннее — то и внешнее» (Келер). Новая теория исходит из принципиального тождества законов, строящих «целые» (гештальты) в физике, физиологии, психике. Принимая диалектический принцип перехода количества в качество, новая теория применяет его к объяснению качественного разнообразия переживаний (феноменов). Сознательные процессы более не объявляются единственным предметом исследования; они сами понимаются как части более крупных психофизиологических целых процессов. Здесь «психические явления» эмпирической психологии окончательно утрачивают свое исключительное и изолированное значение. Психика рассматривается как «феноменальная сторона поведения», как его составная часть.

Синтетическая и функциональная методики исследования. Признавая единство, но не тождество, внутреннего и внешнего в поведении, психологи новой школы одинаково резко отказываются как от анализирующего самонаблюдения, которое само по себе не

101

Л. С. ВЫГОТСКИЙ

может быть методом психологии и никогда не является ее глазным методом, так и от наивного объективизма в его крайней форме у Уотсона. Полностью присоединяясь к целому ряду обвинений интроспекции, выдвинутых бихевиоризмом, они признают ошибкой не учитывать вовсе «внутреннюю» сторону поведения (Коффка). Новая методика пытается обосновать функциональный субъективно-объективный метод, который охватил бы дескриптивную (описательно-интроспективную) ³ и функциональную (объективно-реактологическую) точки зрения.

3. Точки расхождения. При несомненном нашем совпадении с гештальтпсихологией во многом, касающемся разработки предмета и метода нашей науки, мы не можем закрыть глаза-и на точки расхождения, которые существуют между обеими системами и которые будут расти по мере развития обоих течений. Но это нисколько не обесценивает для нао новое течение. Мы вовсе не рассчитываем найти готовую систему марксистской психологии в западной науке. Было бы почти чудом, если бы она там возникла. Но об эти точки расхождения только острится острие новой науки. Мы многому научились в борьбе с эмпиризмом; уясняем сами себе немало, отталкиваясь от наивного бихевиоризма, заострим, вероятно, не одно положение марксистской психологии в споре с гештальттеорией и в ее критике. Критика, видимо, развернется по линии таких вопросов, как попытка новой теории избежать витализма и механицизма; как чрезмерное приближение проблем психики к теоретическим построениям и данным новейшей физики; как отсутствие социальной точки зрения, «интуитивная» теория сознания — и еще, и еще. Но не забудем, что самый факт возникновения на Западе такого течения, как гештальтпоихология, q несомненностью показывает, что объективные имманентные движущие силы развития психологической науки действуют в том же направлении, что и марксистская реформа психологии. Чтобы увидеть это, надо только посмотреть на развертывающийся принцип в психологии не через узкое окошко нашего спора с эмпиристами, а в масштабе мировой науки.

ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ МЕТОД В ПСИХОЛОГИИ¹

1. В поведении человека встречается целый ряд искусственных приспособлений, направленных на овладение собственными психическими процессами. Эти приспособления цо аналогии с техникой могут быть по справедливости условно названы психологическими орудиями или инструментами (по терминологии Э. Клапареда 2 — внутренняя техника, по Р. Турнвальду — modus operandi).

Эта аналогия, как всякая другая, не может быть проведена до самого конца, до полного совпадения всех признаков обоих понятий; поэтому заранее нельзя ожидать, что в этих приспособлениях мы найдем все до одной черты орудия труда. Для своего оправдания аналогия эта может быть верна в основном, центральном, наиболее существенном признаке двух сближаемых понятий. Таким решающим признаком является роль этих приспособлений в поведении, аналогичная роли орудия в труде.