За высшей ступенью интеллекта, излагает Коффка эту теорию, как способностью делать открытия, следует ступень дрессуры, чистой ассоциативной памяти, затем в качестве самой низкой ступени— инстинкт. Инстинкт и дрессура имеют свои преимущества и недостатки. Преимущества инстинкта — уверенность и законченность, с которыми он действует в первый же раз, сразу. Преимущество дрессуры — способность приспособления к отдельным обстоятельствам жизни. В противоположность этому выступают отрицательные стороны: окаменелость инстинкта и инерция дрессуры, т. е. тот факт, что обучение путем дрессуры требует очень долгого времени. В интеллекте объединяются преимущества обеих низших ступеней.

Если теория Торндайка была направлена на доказательство бессмысленности и случайности в возникновении новых действий у животных, то теория К. Бюлера ставит слишком большие требования к интеллектуальной деятельности, слишком отрывает ее от низших ступеней и приписывает только ей осмысленный и структурно-замкнутый характер. Бюлер исходит из того положения, что разум предполагает суждение, которое сопровождается переживанием уверенности, отсутствующим у шимпанзе.

Таким образом, если теория проб и ошибок пытается объяснить возникновение новых действий у животных с точки зрения механистического принципа случайного объединения элементарных

246

ПРОБЛЕМА РАЗВИТИЯ В СТРУКТУРНОЙ ПСИХОЛОГИИ

разнородных реакций, то теория трех ступеней пытается рассматривать развитие как ряд внутренне не связанных друг с другом ступеней, которые не могут быть охвачены единым принципом. «Каковы эти три формы поведения?» — спрашивает Коффка. Можно считать, что все они совершенно различны. Тогда развитие состоит только в том, что каким-то непонятным образом к одной из них присоединяется другая (1934, с. 144).

Критика Коффки направлена в этой теории, во-первых, против утверждения Бюлера, что разум непременно предполагает суждение. Если даже такое ограничение действий соответствует тому, что носит у взрослого человека название разумного, присутствие этого признака в простейших формах разумного поведения, говорит он, не является обязательным. Во-вторых, Коффка пытается стереть резкие границы между различными ступенями в развитии деятельности животных. Инстинкт для него незаметно переходит в дрессуру. Между теорией ассоциативного обучения и теорией инстинкта существует очень тесная зависимость. Так же пытается он стереть резкие границы, как это мы видели выше, между дрессурой и интеллектом.

Он делает попытку принять не три совершенно гетерогенные формы, а найти между ними известную зависимость. Внимательный читатель, говорит он, заметит, что для нас главную роль играет определенный принцип, который в одинаковой мере относится к объяснению инстинкта, дрессуры и интеллекта, т. е. принцип структурности. Мы пытаемся самое явление, его внутреннюю замкнутость и направленность применить в качестве главного принципа всякого объяснения. Принцип структурности наиболее ясно выражен при интеллектуальной деятельности. Мы пользуемся для объяснения низших форм, следовательно, принципом, способным объяснить высшие формы поведения, тогда как до сих пор, наоборот, принцип, которым считали возможным объяснить примитивное поведение, переносили на высшие ступени. Интеллект, дрессура и инстинкт, по мнению Коффки, основаны на различно образованных, различно обусловленных и различно протекающих структурных функциях, но не на различных аппаратах, которые в случае надобности включаются, как полагает Бюлер (К. Коффка, 1934, с. 145).

Мы приходим, таким образом, к чрезвычайно важному выводу, состоящему в том, что принцип структурности оказывается одинаково приложимым ко всему многообразию психологических явлений в животном мире, начиная с самых низших и кончая самыми высшими. В известном смысле Коффка проделывает путь, обратный тому, который был проложен предшествующими исследователями. Если Торндайк пытался объяснить разумные с внешнего вида формы деятельности животного путем сведения их к низшим, врожденным реакциям, то Коффка пытается идти обратным путем —

247

Л. С. ВЫГОТСКИЙ

сверху вниз, прилагая найденный в интеллектуальных действиях высших животных принцип структурности к объяснению внешне бессмысленных действий животных при дрессуре и даже к их инстинктам.

Получается обобщение огромного размаха, грандиозное по объему, охватывающее все формы психической деятельности — от самых низших до самых высших. Это обобщение не ограничивается, однако, только областью обучения. Оно переносится и на физиологические явления, лежащие в основе всех видов психической деятельности. Коффка ссылается на гипотезу М. Вертгаймера о структурности физиологических явлений и на работы Лешли, выдвинувшего динамическую теорию физиологических процессов, которые выступают также в форме структурных явлений.

В этой попытке перенести принцип структурности и на физиологические процессы, лежащие в основе психической деятельности, Коффка видит средство спасения от психовитализма. Он пытается искать в физиологических структурах нервной системы объяснения психологическим структурам.

Опираясь на это, он говорит, что инстинкт, дрессура и интеллект не суть три совершенно различных принципа, но во всех них мы находим один и тот же принцип, различно выраженный. Благодаря этому переход от одной ступени к другой становится текучим и неопределенным и оказывается невозможным установить, где начинается интеллектуальное поведение в абсолютном смысле слова. Мы не можем сказать, говорит он, что интеллект начинается там, где кончается инстинкт, потому что преувеличение окаменелости инстинктивных действий было бы односторонним. Он говорит далее, что наши интеллектуальные критерии можно было бы применить к инстинктивному поведению даже у насекомых точно так же, как и к человеческому.

Для завершения этой точки зрения надо сказать, что принцип структурности переносится в новой психологии не только на физиологические явления, лежащие в основе психической деятельности, но и на все биологические процессы и явления в целом и еще дальше — на физические структуры. Коффка ссылается на известное теоретическое исследование Келера, который поставил себе задачей показать, что в мире физических явлений перед нами физические системы, имеющие отличительные признаки структуры и представляющие собой замкнутые целостные процессы, где каждая отдельная часть определяется тем целым, к которому она принадлежит.

Нам остается для того, чтобы закончить изложение теории Коффки, привести его собственные соображения относительно того места, которое занимает эта теория по отношению к двум другим, которым она противопоставляется. Если мы, говорит он, сравним механистическую теорию психического развития с трехступенной

248

ПРОБЛЕМА РАЗВИТИЯ В СТРУКТУРНОЙ ПСИХОЛОГИИ

теорией Бюлера, мы можем одну из них назвать унитарной, вторую плюралистической. Как же назвать нашу теорию? Она плюралистична потому, что признает неограниченное число существующих структур и множество форм структурного изменения. Но она не плюралистична в том смысле, что она считает ограниченным число постоянных способностей, как рефлексы и инстинкты, способность дрессуры и интеллекта. Она унитарна не в том смысле, что относит всякий процесс к механизму нервных соединений или ассоциаций, но тем, что ищет окончательного объяснения развития в наиболее общих структурных законах, заключает Коффка (там же, с. 150). Мы можем сейчас перейти к критическому рассмотрению только что изложенной теории. Заметим с самого начала, что критика ее уже в сущности содержится в готовом виде в фактах и обобщениях, сообщаемых самим Коффкой. С них мы и начнем.

3