— Но ты ведь не ради «спокойной жизни» сюда летела через «магистраль»?

— Ага.

На какое-то время собеседники затихли, поочерёдно потягивая горячее содержимое фляжек. Внезапно, синтет на Алискиных коленях приподнял голову и положил передние лапы ей на плечи. Хозяйка кивнула в ответ.

— Ага. Ну ладно, время ещё есть… Эй Ким, у тебя время ещё есть?

— Где-то минут пятнадцать.

— Так уж и быть, расскажу, чего я сюда попёрлась.

Девушка откинулась в кресле, вальяжно перекинув ногу за ногу.

— В общем… С чего б начать, даже не знаю. Родилась я на Марсе, в семье уважаемых и высокопоставленных людей. Мать тогда была координатором секторального Совета Эхо-314, отец — член совета директоров госкорпорации «Dao Ran». Фамилия «Ирбис» тебе о чём-нибудь говорит?

Ким отрицательно покачал головой.

— Бекболат Ирбис. Один из основателей современной концепции автономных промышленных комплексов быстрого развёртывания — метроплексов. Это мой дядя, отцу — старший брат. Ну, можешь представить, какое было отношение. Когда я была совсем малая, я уже и не помню сама, меня постоянно таскали на всякие светские банкеты, праздники, чинушечьи попойки по поводу и без. А потом, когда регионалы разгромили к чертям старый Центроком, мы переехали на Ио. В Аркологию. Мать думала, что будет тяжело, но как-то обошлось. Сменили треть управленцев, а так всё на своих местах осталось. Никто и ухом не повёл.

— Мой дед — он сейчас тоже на Марсе, правда, только лечится… Как это они называют, «духовное» оздоровление проходит. А когда-то метил в Центроком. В своё время принял не ту сторону, и когда регионалы переделили власть… Сама понимаешь. Живёт на Европе, в пансионате с такими же как он… Чудаками. «Старой закалки», как говорят.

Алиса вздохнула.

— Ну, мои родители как-то в стороне держались от этого всего. Политики, интриг. Выполняли своё дело, а кто у власти — ну мало ли? Вот ты знаешь, кто сегодня управляет Системой? Конкретных лиц?

— Да откуда же…

— Ага. Вот и я не знаю. И никто не знает. А жизнь-то шла. Я вот подросла, отправили меня учиться обратно на Марс. Считалось — да и до сих пор считается — что знания получать дети светской «элиты» должны сами, через анализ и осмысливание, прямо как в тёмные века, а не «суррогатом» через инсигнию, как все нормальные люди. Особого желания учиться у меня не было — у других, кстати, тоже — но кое-как семь лет своей жизни перекантовалась. Но это всё фигня…

Девушка покачала головой, изобразив насмешливую улыбку.

— …Они ведь хотели, чтобы я постоянно вращалась в «подобающем» обществе, особенно отец. Подобающем, ага. А мне вот это сборище псевдоинтеллектуальных изнеженных извращенцев было противно до блевоты. Понимаешь?!.

— Эм-м, ну-у… — пожал плечами Ким.

— Ты просто не представляешь, что это такое. Все эти… Женоподобные мальчики из корпоративной элиты, выкрашенные во что ни попадя дамы, которые выглядят моложе дочерей из-за интенсивной биокоррекции. Эта «неоновая молодёжь», мнящая себя хозяевами мира, гниль, которой нужно кланяться в ножки. Стоило мне выйти за этот круг, отец поднимал рёв; он ведь до смерти боялся нарушить те неписанные правила, которые действовали в узких кругах «привилегированного» общества. Боялся потерять уважение, может даже должность — бывали такие случаи.

— Жизнь бывает тяжелой. Поверь, это… Далеко не самое страшное из того, что может случиться с человеком в наше время. — скептически заметил Ким.

— Ага. Ты дальше слушай. Эта его фобия отражалась, ну, везде. Он хотел, чтобы я одевалась, как все — вычурно и роскошно. Чтобы вела себя, словно эти уродцы. Ведь это так «прогрессивно», это «молодёжная мода», это «новый стиль» жизни! А если ты не желаешь промотать юность в ежедневных вечеринках, глотая каждый доступный стимулятор что шибёт покрепче, наверное, у тебя что-то не то с головой. И вот шибче всего обидно, что родители и правда верили, что это — «счастливая молодость». Постоянно твердили, что я потом ещё буду жалеть о том, что не прокутила «лучшее времечко». Пфить!..

— Мне бы твои проблемы…

— А когда я прошла первую коррекцию? Ты знаешь, что они устроили? — продолжила Алиса, не обращая внимания на колкость собеседника — Мать рыдала. Чёрт, это просто смешно! Понимаешь, вся эта срань, она пытается выглядеть утончённей, элегантней, подчеркнуть свою хрупкость, ранимость и высокий духовный мир. А я сказала — на хер! Захотела и заказала полную реструктуризацию тканей. Накачалась наноформерами, укрепила скелет сеткой Фейнмана — хоть на поверхность отправляйся. Не знаю уже, зачем. Просто достали меня конкретно, и сделала западло. Моча в голову ударила, что поделаешь.

Ким лишь продолжал делать вид, что слушает. Он уже достаточно чётко понимал, что перед ним за человек, и признания стервозной девчушки, которая долго ждала повода чтобы выговориться, его мало интересовали.

— …Тогда, правда, обошлось. Взбучку я получила основательную, но отец ещё чего-то от меня ждал. Мама уже тогда поняла, что воспитывает дочь, а не рядит куклу… Я думаю. Она стала редко со мной разговаривать. Не помню, сколько это ещё продолжалось — я делала вид, что живу сама по себе, а они пытались вести себя так, будто меня не существовало. В принципе, так я и хотела — чтобы меня оставили в покое. Но не-е-е-е-еет!

Алиса яростно взмахнула руками, опрокинув пустую фляжку. Синтет подпрыгнул на её коленях, после чего, хитро прищурившись, вновь уставился на возмущённую хозяйку; казалось, что любимец втихаря посмеивается над девушкой.

— Отцу взбрело в голову найти мне парня. Или даже девушку, на худой конец. Да, я серьёзно, ты представь себе. Потому что у этой мрази высокосветской это, видите ли, в порядке вещей, ага. Я ему и так, и сяк намекала, чтобы он поменьше совал свой нос в мои дела — ты ж вот согласен, что я могу сама решать, с кем и когда мне быть?

Ким молча кивнул.

— А мне вообще никто был не нужен. Но меня просто не понимали, держали за дурочку и выскочку — может, я действительно заслужила такое отношение, ага. И всё равно мне их забота была ни к чему, совершенно. Отец изо дня в день приставал с расспросами — а не нашла ли я парня, а кто из знакомых мне симпатичен, а когда я буду думать о детях, тьфу! И это отдельная тема, ага. Внуков он ждал! А мало ли, что ему хочется?!. Меня он спросил? И ухом не повёл! О том, чего хочется мне, никто и никогда не думал, понимаешь?.. Сколько так можно жить-то?

Алиса перевела дух, понимая, что разговор стал чересчур эмоциональным.

— Последней каплей стал корпоративчик по случаю юбилея нашего «дорогого и любимого» исполнительного директора, который очень любил охотиться — на настоящего, живого зверя, кстати. Мы всей семьёй двинули на Селену — там просто чудесные лесопарки, пускай и азерумные, но красивые — не описать! Сотни квадратных километров имитации. На Арде я, конечно, не была… Там, говорят, всю экосистему восстановили азерумной репликацией, но и селенские массивы очень впечатляют. А, ладно, что-то я отошла от темы. Первую половину дня провели просто шикарно — никто и представить не мог, во что всё выльется. Здорово наелись, съездили на экскурс к какой-то старинной загогулине, которую древние люди вбили в почву Селены, как только первый их корабль на неё сел. Потом отец с коллегами уехал охотиться, я с мамой осталась в отеле.

— И что же у вас случилось в конце концов?..

— Так слушай дальше! Отец вернулся уже в разгар веселья, вечером. Корпоратив-то с размахом проводили: шикарный концерт, застолье, танцы, световое шоу и ещё… Кое-что. Я старалась держаться в стороне, сидела тихонько, но отец всё равно меня нашел и повёл знакомить с коллегами. Ничего вроде сверхъестественного. Поздоровались, разговорились, только смотрю — как-то подозрительно отец себя ведёт, нервничает, да и разговор уже не в то русло идёт. И тут оказывается, что они тут мне уже хахаля подыскали из «порядочного окружения». Выходит этот чмырь, племянник Дао-Рановского главкоординатора по четвёртому сектору — о, Мир, до чего ж он страшен был! Тонкий, как щепка, бледный, волосы длинные, до самой спины, глазища здоровые, с гетерохромными радужками, бороденка козлиная — ну удот удотом! Я понимала, что надо тактичнее, вежливее. Я даже держалась первые часа два или три. Терпела, когда это чухло ходило со мной под руку, терпела, когда оно начало лапать, где надо и не надо. Но всему же есть предел! Вот идём к бассейну, смотрю — выходит из него вроде как девка, только странная какая-то, в клеошортах, и грудь неприкрытая. Мой ублюдок, Дайсукэ его звали, сразу засиял, говорит — «это мой дорогой друг Энрике. Алисонька, давай, знакомься». Я уже не знала, что делать, что думать — застыла как столб и старалась забыться. Смотрю на них, начинаю понимать… Но верить не хочу. А сзади стоит отец с коллегами.