— Дождёмся конца декады. Пока Джутта сам не выразит своё мнение по вопросу, строить догадки бесполезно. Кстати, Веллингтон, как продвигается второй вопрос?

Толстенький мужчина невольно потупил взгляд.

— Я думаю, результаты будут к концу дня. Я сообщу, как только появится возможность. А сейчас, извини, у меня сейчас… Свои… Мм-м… Проблемы. Я могу идти?

— Иди-иди. — усмехнулся Уинс — Но чтобы первый импринт был у меня не позже десяти.

Толстяк поднялся, и, спотыкаясь, засеменил к выходу.

— Линда! Один пак «Зерки А-31».

Уинс прикрыл глаза, расслабившись в уютном кресле. Впереди предстояло много работы.

В огромном, светлом холле многоэтажной виллы голоса тонули среди массивных колонн, вздымавшихся к затерянному в светопроекциях потолку. Помещение было декорировано в «ретро»-стиле, имитируя убранство эпохи первых звёздных поселений; стены, кубические колонны и лестницы были закованы в белоснежные «пластиковые» корпуса, а покрытие пола было невозможно отличить от старой полимерной плёнки, наносимой на бетонные блоки. Не хватало лишь распространённых в те времена голографических панелей на дверях и бытовой технике — в современном мире, их почти полностью вытеснил интерфейс инсигнии. Лестницы особняка были застелены бардовыми с золотой росписью по краям дорожками, что, хотя и было анахронизмом в представленном декоративном стиле, привносило в интерьер долю пущей солидности. Зато популярная в декоре азерумная растительность тут отсутствовало начисто — редкое явление для зажиточного дома.

Несколько человек в белых, под стать стенам, одеждах неспешно поднимались к гостинному залу через сплетения широких лестничных пролётов. Их голоса становились всё четче — уже можно было разобрать и отдельные слова, фразы.

— …И когда я понял, что тут таким образом от них ничего не добьюсь, я просто встал, развёл руками и сказал Даичи: «Не хотите — как хотите. Мы пытались помочь, вы упрямитесь; так что извиняйте, а грозу вы на себя сами накликали». «Желток» вскочил, возмущается, а я спокойно выхожу из кабинета и вызываю Филипса. На следующий день дуболомы из внутренних войск у них все транзитные склады перевернули. Само собой, контрафакта не приведи Система сколько нарыли; четвёртого и седьмого класса, а это федералка, никак уже не отвертишься. Узкоглазого прижали тут же, из кровати подняли и прямиком на «Девятку». Слава Миру, до «неоновцев» дело не дошло, спасибо Филипсу — подсуетился. А дальше как по маслу всё пошло: уже к вечеру прибегают к нам в контору уполномоченные представители «Masahiro» на поклон, чуть ли не лбами о пол бьются. Уже на всё согласны, как миленькие. А то, видите ли, прилетели с самого Плутона, так думают, порядки тут свои будут диктовать. Ну а я что? Я предлагал по-хорошему, по-честному, половина к половине. Но нет, рогами надо упереться, шум поднять. Вот пусть и остаются с двадцатью процентами, если считают, что много тут значат.

Раздался сдержанный смех. Один из спутников покачал головой.

— Веллингтон, с огнём ты играешь. А если бы «Керу» всё-таки привлекли? Они сейчас и так стоят на ушах, не знаю даже, что и думать.

— Ну, господин Уинстон, кто не рискует, не пьёт шампанское, я думаю… — уже растерянно пробормотал толстенький мужичок в пёстрой гавайской накидке и белоснежных брюках.

— …К тому же, я за всю жизнь ни одного «неоновца» так и не видел, «Кера» такой ерундой очень редко занимается, не их, по-моему, масштаб….

— А я согласен с Уинстоном. «Кера» занимается всем, чем сочтёт нужным, и даже мне неизвестна сфера распространения их интересов. Но в последние семь декад их активность значительно возросла. У меня есть сведения, что в «Керу» сейчас передают даже некоторые дела из гражданских ведомств — включая Муниципальную Службу Безопасности Анклава.

— Нарии, по-моему, это тема для отдельного разговора. — остановил смуглого молодого человека усатый мужчина в светлом кителе поверх пиджака, бросив презрительный взгляд в сторону Веллингтона и Уинса.

— Сташевский, будьте так добры, не перебивайте меня более. Я сам способен решить, что и в присутствие кого считаю возможным обсуждать. — отрезал Нарии. Он выглядел совсем ещё молодым юношей, стройным и, возможно, даже женственным, но огромные глаза парня были холодные и строгие, почти как у Уинса. Только в них отражалась и доля безразличия. Лицо Нарии было совершенно нечитаемым, практически нечеловечьим лицом, на котором не двигался ни один лишний мускул. Эта безэмоциональность делала его похожим на какую-то древнюю рептилию с Арда или на фарфоровую маску гейши — но впечатление создавалось всё равно отталкивающее. Образ довершали спадающие на плечи, чёрные как смоль волосы, вечно растрёпанные и неаккуратно стриженные.

— Как скажите. — отозвался Сташевский.

— Ну вот и замечательно, давайте сменим тему. — Подытожил Айс, вытирая лоб шелковым платочком. — В самом деле, не выходной выходит, а сплошная головомойка.

— Я так не считаю. В конце концов, ты пол дня провёл в разъездах по собственной инициативе, а мы прекрасно проводили время на озере, пока ты не объявился. — рассмеялся Уинс, похлопывая товарища по плечу. — Шучу конечно.

— Ну да, да…

Из зала вылетела на встречу бледная взволнованная женщина, потрясая худенькими ручонками.

— Джутта, Айс! Вы не видели моего Ти? Куда он делся, ума не приложу! Уже и звоню ему, и… Чего только не делаю, а его нет!

— Да не беспокойтесь вы, господин Тристан отдыхает на лоджии — кивнул Веллингтон — Он слишком устал после прогулки на яхте, и просил его не беспокоить в ближайшие два часа.

— Ну я ему устрою, «не беспокоить!» Вот уже скотина старая, а…

Дамочка спешно удалилась.

— Ну что за люди такие. Просто клоуны, а не люди. — подытожил Уинс.

— Наверное, стоило ещё упомянуть о тех двух плейбингах, что ублажали инспектора Тристана на протяжении утренней водной прогулки. — Заметил Нарии без доли иронии в голосе.

— У Марии бы случился приступ. Если вы не забыли, у неё до сих пор сохранились какие-то опасению по поводу использования гражданской инсигнии; не удивительно, что у этой женщины столь слабый организм.

Из всей группы засмеялся только суетливый Айс, но и тот быстро успокоился.

— Ох уж этот «господин инспектор». Пришёл сюда поесть и развлечься за мой счёт, с женой. Четвёртую декаду уже ходит. Это, безусловно, сущий пустяк — я могу снести всё имение и отстроить заново, позиция позволяет. Но ведь и совесть, наверное, надо иметь. Мне неприятно, когда мои гости начинают вести себя нагло.

— Вы как всегда совершенно правы, Нарии. Я только не могу понять, почему вы его отсюда не выставите — птица мелкого полёта, какой смысл его держать?

— Может быть птица и мелкая, но поёт звонко. Для меня крайне нежелательно, чтобы люди, даже косвенно знакомые с моими операциями, имели повод раскрывать рот там, где их не просят. Терпеть мелкие выходки инспектора Камю менее проблематично, нежели следить за тем, чтобы он молчал.

— Смотрите, чтобы они вам на голову не залезли.

Джутта остановился, покосившись на Уинса.

— Келли, кому угодно, но не вам меня учить работать с людьми. Верите или нет, но на голову мне залезть трудно — не удержитесь и упадёте. Не дай Система, разобьётесь ещё.

Уинстон бесстрастно пожал плечами.

— Мне ваши методы не знакомы, господин Нарии.

— Иногда я вам завидую, Келли. У вас работа спокойная, стабильное должностное положение в местном координационном Совете. Всё распланировано заранее, никаких форс-мажоров. А здесь — постоянный «форс-мажор». Людей перебрасывают с одного участка на другой, постоянные проверки, кадровая коррекция. Очень тяжело держаться в одном кресле. Но это не самое главное. Основная проблема в том, что некоторым людям сложно держать язык за зубами. А теперь, когда «Кера» роет под каждого третьего, вести дела как прежде и вовсе невозможно. Боюсь, что ещё пара лет, и мне придётся уйти в более тихое место — куда-нибудь на периферию. Например, ZF-408A.