​Князь грустно кивнул.

​– Что же это было? – спросил Иштван.

​– Как бы смешно это ни звучало и что бы вы сейчас ниподумали, я говорю вам на полном серьезе. Моя дочь была обычным ребенком, до тех пор, пока в восемь лет у нее не начал расти хвост.

​– Хвост? – не поверил своим ушам Иштван. –Объяснитесь, будьте любезны.

​– Странный отросток, который она сама обнаружила у себя, случайно. Сначала это был едва заметный бугорок, на спине, внизу, в том самом месте, где заканчивается позвонок. Позже он начал расти.

​– Кто знал об этом?

​– Никто. Только я и моя дочь. Как вы думаете, можно ли о таком вообще кому-либо говорить?

​Иштван помолчал несколько минут, а затем сказал:

​– Этой ночью убили графа Марыжкина, вам эта фамилия не знакома?

​Князь задумался и отрицательно покачал головой. Он не лгал.

​– У графа была одна особенность, – решил уточнить Иштван, – внешне он похож на человека, но при осмотре наш доктор обнаружил у него жабры в области шеи и перепонки между пальцами.

​Князь был явно поражен услышанным. Он достал из кармана трубку и закурил.

​– Ваша дочь не могла без вашего ведома обратиться к врачу?

​– Возможно. Последнее время, она пыталась отвоевать свою независимость от моего слова. Она активно, даже с остервенением, пыталась вырваться из-под моей опеки. Я,грешным делом, боялся, что она замуж выскочит за какого-нибудь пройдоху. А теперь только понимаю, это был обычный подростковый бунт и лучше иметь неугодного зятя, чем мертвую дочь. Вы думаете, что ее убили из-за этой особенности?

​– Завтра утром мы все узнаем. Если наш преступник придет за телом графа, значит именно эти странности являются его целью, – уточнил Иштван. – А теперь мне пора. Я не смею вас больше задерживать.

​– Иван Аркадьевич, вы помните, что у вас осталось четыре дня?

​– Помню, князь. Помню и сдержу свое слово.

​– Четыре дня, Облич, четыре дня. Дальше я не стану разбираться в обстоятельствах, вы же знаете мои методы, – князь поднялся и пожал Иштвану руку, – Саша проводит вас.

​Князь вышел.

​Покинув дом князя, Иштван пытался собрать все ниточки воедино. В городе появился кто-то, кто охотится на уродцев (так Иштван про себя назвал открывшиеся странности двух убитых). Этот преступник был более опасен, чем целая армия революционеров, так как он действовал по строгому расчету, не отступая от своей цели. Почему-то Иштван был уверен, что завтра все пройдет так как надо и преступник непременно явится за своей жертвой.

​После Мухина он направился в дом Великого князя, но,не застав там Екатерину Дмитриевну, решил ехать на Гороховую. Надо было спланировать завтрашнюю операцию, продумать все до малейшей подробности, чтобы не случилось осечки и преступнику не удалось скрыться.

​

Глава 11

​На следующий день во всех газетах появилась заметка о похоронах графа Марыжкина, с указанием точного времени и места. Высший свет в один голос заговорил о несчастномграфе, хотя никто так и не смог вспомнить, где и как с ним познакомился. В этом и открывается аристократическая абсурдность: если о графе упомянули на первой полосе, значит человек он был неординарным и, вероятно, весьма влиятельным, не признать знакомство с ним – значит отстать от массы. Поэтому многие наперебой кричали о дружеских отношениях с графом, называя его истинным аристократом.

Граф даже при жизни не мог мечтать о такой славе, которую он получил после смерти, благодаря ловкой работе сотрудников сыскного отдела.

​К полудню, как и было указано в газете, похоронная процессия из группы переодетых агентов Департамента прошествовала с гробом к кладбищу.

​Иштван с Димитриевым шли сразу за ними, внимательно рассматривая прохожих. Когда процессия была на месте, священник провел церемонию. Гроб с покойником опустили в землю, и по крышке глухо застучали комья грязи,перемешанной с глиной. Этот последний звук, сопровождающий умершего в последний путь, был символичным гимном, венчающим его смерть.

​– Он не придет, – оглядываясь по сторонам, разочарованно заключил Димитриев.

​Иштван также зорко смотрел по сторонам. Он не мог согласиться с коллегой. У него было предчувствие. Он знал, что кого-то встретит, и был очень удивлен, когда среди каменных надгробий увидел Екатерину Дмитриевну, идущую под руку с братом, по параллельной тропинке.

​– Я скоро, – бросил Иштван другу и направился наперерез ничего не подозревающей паре.

​Увидев сыщика, Катя слегка растерялась, Иштван прочитал удивление в ее взгляде. Николай, в отличие от сестры, отреагировал спокойно, и казалось, был даже рад встрече. Он протянул руку и с вежливой улыбкой на губах сказал:

​– Иван Аркадьевич, весьма рад нашей встрече.

​Иштван удивился, он никогда не был лично знаком с отверженным князем, но как человек благородный по воспитанию ответил на рукопожатие.

​– Не удивляйтесь, – с улыбкой сказал Николай, – мы свами не знакомы. Но я наслышан о вашей славе и заслугах перед Империей. К тому же сестра рассказывала о вас.

​Катя смущенно отвела взгляд, делая вид, что любуется пейзажем. Иштван весело посмотрел на нее и вежливо ответил:

​– Надеюсь, только хорошее?

​Катя бросила на сыщика спокойный взгляд, и не было в ней больше той строптивости и открытого кокетства. Сегодня она выбрала маску светской дамы, гордой и спокойной. Братли так действовал на нее или атмосфера царства умерших душ, Иштван не знал, но такая Катя нравилась ему больше.

​– Вы здесь кого-то навещаете? – поинтересовалсяИштван, обращаясь к Николаю.

​Николай кивнул и указал в сторону мавзолея, в соседнем ряду.

​Иштван узнал императорский герб и прочитал имя. В сером склепе покоилась супруга Великого князя Дмитрия Александровича. Иштван вспомнил, что она погибла в прошлом году, упав на охоте с лошади.

Нелепая смерть самой смиренной и терпеливой женщины Империи, участвовавшей во всех благотворительных акциях, активно помогавшей беднякам, поразила тогда весь русский свет. Все только и вспоминали, как много она делала для обездоленных, и сокрушались о печальной участи, постигшей святейшую из женщин.

​Годовщина смерти княгини завтра, зачем же Катя пришла на кладбище сегодня? – задумался Иштван, но вслух свои мысли озвучивать не стал.

​– Завтра годовщина, соберутся все родственники, –отчего-то поспешила прояснить ситуацию Катя, уловив в глазах сыщика сомнение. – Вы же знаете, что по некоторым обстоятельствам мой брат не может присутствовать на поминках. Поэтому мы решили навестить маму сегодня.

​Иштван посмотрел в добрые, лучистые глаза князя. Ему было искренне жаль этого смелого и прекрасного человека. В один момент рухнуло все, к чему он так долго шел. Как все же любовь наказывает своих детей. В прошлом блестящий воин, с далеко идущей перспективой на громкую карьеру и великое будущее, а ныне отец, муж и весьма счастливый, но лишенный светлого будущего человек.

​– А вы кого-то хороните? – спросил Николай, указывая в сторону свежей могилы, возле которой толпилась группа агентов, возглавляемая Димитриевым.

​– Да. Один знакомый мне граф, Марыжкин, – ответил Иштван, – не слыхали о таком?

​Николай задумался.

​– Имя знакомое, хотя вспомнить не могу, знал ли его лично.

​Тут Катя просияла:

​– Конечно, знакомое, Ники, о нем же все газеты пишут. Граф приезжий, скончался накануне.

​– Вы были знакомы с графом? – с явным интересом спросил Николай.

​– Немного, – ответил Иштван.

​Николай улыбнулся и обратился к сестре:

​– Я думаю, нам, Катя, пора. Не смеем больше задерживать Иван Аркадьевича, – Николай протянул руку, и когда Иштван ответил рукопожатием, отверженный князь чуть крепче сжал его ладонь. – Желаю вам успеха в вашем деле!

​Иштван расцеловал Кате ручки и собирался уходить, когда Николай окликнул его:

​– А чем вы заняты сегодняшним вечером? – спросил он.

​– Полностью свободен, – обернувшись, ответил Иштван.