– Я провожу вас, – сказал Иштван.

– Я найду дорогу сама, – бросив печальный взгляд, с иронией ответила Катя.

Она вышла из-за рояля и с горящим взглядом демонстративно застыла на месте. Каждое ее движение, даже самое обычное, было наполнено природной грацией и светским изяществом, смешанным с юношеской невинностью. Глядя на нее, Иштван затаил дыхание и лишился дара речи. Он не знал, чего можно ожидать от этой взбалмошной особы, и, вопреки горячему желанию всегда видеть ее рядом с собой, мечтал, чтобы в эту самую минуту она была далеко от его дома.

Княжна сделала шаг навстречу, продолжая смотреть емупрямо в глаза. И он сдался. Непроизвольно, Иштван сделал ответный шаг. Девушка взвизгнула и бросилась к нему. Она обвила руками его шею, и столько было в ее движениях непосредственности, так тонко граничащей с пламенеющейстрастью, что Иштван потерял голову. Он позволил себе забыться. Он жарко целовал ее щеки, целовал ее руки, вдыхал аромат ее волос. Но когда его губы лишь коснулись ее губ, девушка испуганно вскрикнула, вырвалась и, быстро схватив свою шубку, лежащую рядом с его пальто, сбежала, оставив после себя лишь тонкий аромат нежных духов и юности.

Иштван остался стоять посреди зала, пораженный случившимся и растерянный от своей собственной слабости.

Глава 7

​

​Утро следующего дня далось Иштвану нелегко. Всю ночь его мучили кошмары. Он видел свою музу, свою милую княжну. Она весело смеялась и бегала вокруг него, прищелкивая язычком, поддразнивая. Затем к Иштвану вдруг приходило понимание, что он – это вовсе не он, а кто-то другой. Он видел свои руки, протянутые к девушке, и пытался остановиться, но не мог, его тело было ему неподвластно.

​В один из моментов, девушка оказалась слишком близко, и эти омерзительные руки, с худыми длинными пальцами, вдруг обхватили ее нежную шейку и начали душить. Прекрасное лицо княжны исказилось от страха и боли. Она начала кричать и отбиваться. Пыталась вырваться, билась словно пойманная птица до тех пор, пока руки убийцы не сделали свое черное дело и тело девушки не упало замертво к его ногам.

​Первый раз Иштван увидел этот сон, едва сомкнулись его веки. Он проснулся в холодном поту. Затем долго сидел в постели, бесцельно уставившись в темноту.

Когда сон вновь пришел к нему, картина повторилась.

​И так продолжалось всю ночь, пока рано утром в комнату не вошел Демидыч и не распахнул тяжелые шторы,впуская в комнату утренний свет.

​Иштван сел, взял со столика серебряный портсигар и закурил. Обычно он старался не курить по утрам, считая это вредным для здоровья. Но сегодня его организм требовалсигар и кофе.

​– Оскар, почему ты вчера пустил в дом гостью и не дождался моего возвращения? – строго спросил Иштван.

​Старик поставил перед сыщиком поднос с завтраком и спокойно ответил:

​– Барышня ждала вас долго. Я предлагал ей прийти в другой день, она пожелала дождаться.

​– Ты должен был дождаться меня вместе с ней, –недовольно проворчал Иштван.

​– Я не могу, вы же знаете, Ваше благородие. Кости мои уже не молоды, к тому же работы по дому набежало, мне должно было рано встать. Это роскошь для меня – не высыпаться.

​Иштван нахмурился и пробубнил себе под нос:

​– Прогоню.

​Старик улыбнулся, сделав вид, что не расслышал слов барина, и вышел.

​Докурив сигарету, Иштван отхлебнул кофе и поднялся. Он подошел к окну. Ночью, видимо, падал снег. Все деревья в саду были покрыты огромными белоснежными шапками. Но дорожка от дома была расчищена, за что Иштван мысленно поблагодарил своего слугу, ругая себя за грубость. Встал же старик и расчистил выход, чтобы барин не погряз в сугробах.

​Закончив с завтраком, Иштван решил первым делом навестить князя Мухина, в его доме на Елагином острове.

Елагинский особняк на протяжении последних лет былизлюбленным местом проживания премьер-министра. Дом не был его собственностью и в случае отставки возвращался обратно в казну государства. Но по сей день Мухин жил в этом просторном, трехэтажном особняке старой постройки.

​На улице было прохладно, и Иштван в душе загрустил о теплом лете и солнце. Зима  своей холодностью навевала на него тоску.

​Дом князя охранялся несколькими десятками солдат и жандармских офицеров. Первый караул стоял у моста, часть патрулировали территорию самого острова, остальные находились в доме. Сразу признав в визитере важного чиновника, солдаты, вытянувшись по стойке, пропустили сани к дому.

​В сером свете зимнего утра, дом казался унылым и явно передавал настроение его обитателей.

​Во дворе Иштвана встретил адъютант князя Зацепкин Александр Павлович. Это был высокий шатен, открытой внешности, с характерными для того времени усами и бородкой, с добрым и прямым взглядом.

– Иван Аркадьевич, вы по делу или с визитом? – вежливопоинтересовался Зацепкин.

– По делу, – ответил Иштван. – Князь у себя?

– Да. Только он в горе, вчера как от вас приехал, так заперся в комнатах на верхнем этаже, никого к себе не пускает. Это же такой удар для его больного сердца. Я боюсь, как бы чего дурного не случилось, – грустно признался Зацепкин.

Видно было, как преданно адъютант относился к князю и что при надобности этот отважный и честный человек не пощадит живота своего за жизнь князя. Эта служба была для него личным делом, к которому он относился с должным уважением и трепетом.

Зацепкин провел Иштвана в гостиную и удалился, чтобы доложить о визите князю. Через несколько минут на пороге появился встревоженный князь. Иштван сразу заметил, что трагедия, случившаяся с Татьяной, отняла у премьера еще лет десять жизни. Он заметно постарел за одну только эту ночь. Мешки под покрасневшими глазами и плотно сжатые бледные губы, ввалившиеся щеки и безумный, тревожный взгляд. Вопреки обычаям, Мухин вышел к посетителю в домашнем халате и тапочках.

​Князь прошел через комнату, неслышно ступая по персидскому, и опустился в кресло напротив.

​– У вас для меня хорошие новости? – нервно закусывая губу, спросил князь.

​Иштван замялся, он не знал, как сообщить князю о фактеужасной пропажи. Как сообщить отцу, что он лишился возможности похоронить собственную дочь. Одному только Богу известно, что с ней могут сделать и для каких нужд ее похитили.

​– К сожалению, нет, – скорбно произнес Иштван.

​Князь, казалось, не обратил внимания на интонацию и спросил:

​– Значит, плохие?

​Иштван поднялся и, нервно теребя перчатки, прошел до окна. Там остановился и обернулся:

​– Ваша дочь пропала.

​– Как, опять? – удивился князь.

​– Вернее будет сказать, тело вашей дочери исчезло.

​Тут, видимо, до князя дошел смысл сказанных слов. Он вскочил всей своей грузной массой и закричал:

​– Саша!

​В комнату влетел адъютант и замер на пороге в ожидании указаний.

​– Немедленно доставить ко мне Ларионова! Этого жалкого  пройдоху! Он дал мне свое слово…

​– Ларионов мертв, князь, – скорбно сообщил Иштван.

​Князь осекся и посмотрел безумным, будто не понимающим взглядом на сыщика. Чувствуя, что это известие выбивает его из мыслей, князь грузно плюхнулся обратно в свое кресло. Зацепкин было бросился ему на помощь, но, вскинув руку, князь воскликнул:

​– Оставьте, Саша. – Он обернулся к Иштвану и заговорил вопросами: – Что вы такое говорите? Когда? Как?

​– Вечером вчерашнего дня. Мы нашли его тело в амфитеатре.

​– Да… Я был у него вчера, разговаривал… Его убили, чтобы похитить мою девочку? – догадался князь.

​– Вероятно, так и есть.

​Вдруг взгляд князя вспыхнул жгучей ненавистью, он сжал кулаки и прошипел:

​– Найти каждую крысу! Вытряхнуть все подвалы, перевернуть город верх дном. Привести их ко мне! Всех до одного!

​Адъютант без раздумий понял, что князь обращается именно к нему, и бросился выполнять приказ, но Иштван остановил его. В последний раз он попытался воззвать к князю.

​– Князь. Я хотел бы попросить вас не предприниматьопасных и необдуманных решений. Мы с вами договорились о сроке, и я даю вам слово офицера, что выполню свое обещание. А пока я попросил бы вас ничего не предпринимать. Это может навредить следствию.