Рэнди помахала рукой перед его лицом.

— Да какая разница. Нет никаких гляделок. Давай. Рассказывай дальше свою сказочку.

— Это вовсе не сказка! — возмутился Ашер. — А истинная правда о том, что мое сердце разбито и я умру в одиночестве, потому что вы обе слишком заняты своими гляделками и совершенно не замечаете, что я убит горем и умираю в одиночестве.

— О, ну это не новость.

Лиса плюхнулась на ковер, который застилал студенческую гостиную. Ковер был бежевого цвета с канареечным рисунком, едва различимым под застарелыми пятнами и многочисленными следами от кроссовок. Вокруг, как всегда, было людно. Студенты спали на жестких диванах, собирались группками, болтали и держались за лямки рюкзаков.

Комната была длинной, но узкой, с хаотично расставленными тут и там разномастными диванами и столами. Столы покрывал декор из граффити, над которыми потрудилось не одно поколение учащихся, а углы помещения украшали искусственные растения в горшках. Раньше интерьер разнообразили живые растения, но два года назад старшекурсники провели биологический эксперимент, каждый день поливая их пивом. После экологической катастрофы администрация университета благоразумно решила изолировать студентов от соблазнов и ввела запрет на живые растения.

Ашер, Лиса и Рэнди сидели кружком, или треугольником, на полу. Был понедельник, и занятия уже закончились, так что друзья делились новостями, скопившимися за выходные.

И пока Ашер изо всех сил топил свое горе и достоинство в дешевом пиве, Лиса и Рэнди мирно смотрели кино дома.

И лучше бы он занимался тем же самым. Похмелье, конечно, уже миновало, но этот уикэнд омрачал все его существование.

— Ашер, он полный придурок. — Лиса положила руку на коленку Ашера, одарив его грустной и сочувственной улыбкой. — Насчет него у меня было не очень хорошее предчувствие. Но я знала, как сильно Крис тебе нравится, поэтому ничего не сказала. Мне очень-очень жаль.

— Ты ни в чем не виновата! — воскликнули Ашер и Рэнди одновременно.

Они посмотрели друг на друга, и Рэнди улыбнулась.

Вот что может сотворить улыбка лучшего друга: поднять настроение даже в самый дерьмовый день.

— Это... Черт, даже не знаю. Откуда только берутся эти чувства? Все так сложно, — простонал Ашер.

Лиса постучала пальцем по подбородку.

— Ты ведь всегда знаешь, что делать, если люди нуждаются в решении их любовных проблем.

— Да, но это же не мои проблемы и чувства. Все кажется таким простым и понятным, когда смотришь со стороны.

— Угу, — согласно кивнула Лиса. — Ладно хоть Морган был рядом.

Имя соседа вызывало у Ашера микроскопическую остановку сердца.

— Ну, да... Морган... классный.

Рэнди закатила глаза.

— Еще бы.

Ашер пронзил ее взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Вечно он вовремя объявляется и спасает тебя.

— Это вовсе не так.

— Именно так, — поддакнула Лиса. Вытянув ноги и демонстрируя всему миру россыпь веснушек на икрах, рыжеволосая подруга Ашера продолжила: — Вечно ты вляпываешься в какие-нибудь истории, как муха в варенье, а он тебя из них вытаскивает.

— Нет. Ничего подобного!

Ашер никуда не вляпывается. И вообще ему нравится арахисовое масло.

И если бы его постоянно вытаскивали из... варенья, Ашер определенно был бы в курсе. И как-то обращал на это внимание. Он вообще очень внимательный человек.

Красные крошки посыпались с ногтей Лисы, когда она начала сдирать с них застарелый лак.

— Морган позволяет носить свои вещи. Помогает тебе с подготовкой к юриспруденции, заметь, бесплатно. Он покупает тебе еду и ведется на твои коварные затеи. Я могу только мечтать о такой соседке.

— Он... — Ашер запнулся. Потому что Морган действительно все это делал. И частенько даже больше. Он развлекал Ашера по телефону, когда посреди ночи тот ждал автобус на жуткой остановке. А еще он проверял факты и, что уж там, грамматику в эссе Ашера. Кто знал, что у него такой острый глаз?

И в этот момент, прямо сейчас, у Ашера случилось откровение!

А в следующую секунду новые горизонты схлопнулись, потому что Лиса все испортила своей очередной чушью:

— Он тебя жалеет.

Ашер расхохотался. Громогласно. Но вообще-то ему было не смешно. Просто этот аргумент застал его врасплох.

— Он меня жалеет?

— Ну, а почему еще он с тобой возится? — Лиса продолжила сколупывать лак.

— Может быть, потому что мы друзья.

Ашер чувствовал себя дикобразом. Который весь ощетинился при появлении врага. Он стал словно подушка с иголками.

— Ага. Может быть. Тебе самому-то не смешно? Он ведь такой... Ну, ты знаешь. — Рэнди жестом изобразила то, что не могла объяснить.

Каким-то чудом Лиса ее поняла.

— Горячий.

Рэнди щелкнула пальцами и, сложив из них пистолет, ткнула им в сторону Лисы.

— Ага. Точно.

— Фу-у, — подытожил Ашер, решив поработать как-нибудь над своими навыками чтения чужих мыслей. — Не хочу больше говорить о Моргане.

И он точно не хотел. Можете не сомневаться. Всякий раз, когда в разговоре всплывало имя Моргана, в Ашере возникало какое-то смутное ощущение.

— Ладно, — протянула Лиса, придвигаясь к Рэнди. — Тогда расскажи, чем все закончилось у тех двух парней, которые писали тебе, что влюбились в еще одного парня. Как там его зовут? Гремлин? Гензель?

— О, как же я мог забыть! — Ашер подскочил, вспомнив, что этот мрачный мир еще не потерян, потому что в нем есть красота. — Все трое были на вечеринке. Вместе. По крайней мере, когда я их видел. И они... — Ашер сделал эффектную паузу. —...целовались! Втроем! Одновременно!

— Ты шутишь! — восторженно завопила Лиса, хлопая в ладоши.

Рэнди издала протяжный стон.

— Вовсе нет! — возразил Ашер. — Передо мной словно сцену из порно разыграли.

— Ты говорил, что они горячие парни.

— Божечки, да! Как пески Сахары.

— Я сейчас сдохну, — сообщила Рэнди небесам. — Умру от бессмысленности происходящего.

— Я так рада за тебя! — воскликнула Лиса. — У тебя ведь правда дар, это настоящее волшебство! Все, кто обращаются к тебе, находят свою половинку!

Ашер поморщился.

— Ну, почти все.

Лиса наклонилась и обняла Ашера.

— Не волнуйся. Ты тоже найдешь.

— Почему это звучит как угроза? — пробормотала Рэнди.

Мороженое спасет мир

Ашер хотел все.

Прекрасного принца, свадьбу века, парочку детей, уютный розовый дом с аккуратным белым заборчиком.

Его жизнь должна искрить и бурлить. Он надеялся слышать о собственном браке: «О, у вас медовый месяц?» — долгие и долгие годы.

Ашер мечтал о своем «И жили они долго и счастливо...»

Но похоже, у судьбы были другие планы.

— Они его ненавидят! — восклицала Синди. Точнее рыдала. Изошлась слезами. Красные глаза, сопли, всхлипы. Полный комплект.

— Уверен, ты преувеличиваешь. — Ашер сочувственно протянул ей листок бумаги, который усиленно сминал до мягкости платочка, пока Синди поверяла ему свое горе. Салфеток не было, так что ничего лучше не нашлось.

Синди промокнула слезы листком, размазывая макияж, и стала похожа на грустного енота.

Занятия уже закончились, и они сидели в одной из аудиторий. Ашер, хоть убей, не мог бы вспомнить, что за лекция тут проходила. Чужие слезы всегда разрушающе действовали на его умственные способности.

Студенты все еще покидали зал. Некоторые принялись оглядываться на Ашера с Синди, когда девушка, рухнув рядом с ним на стул, начала громко причитать.

— Ненавидят! Они так и сказали. Мной тоже не слишком довольны. — Она едва выговаривала слова между всхлипами. — Я сделала все, как ты советовал. Упомянула о парне вскользь, затем сообщила, что встретила кое-кого, а потом уже пригласила его на ужин. Это был полный провал!

— Наверняка все было не так уж и плохо.

По правде говоря, Ашер с трудом представлял, как может быть плохо, но предположил, что взрослые люди в состоянии предотвратить катастрофу локального масштаба.

К сожалению, он глубоко заблуждался.

Синди шмыгнула носом.

— Мы пришли в ресторан. Довольно фешенебельный. Его выбрал Бобби, мой парень. Они критиковали любое его слово, издевались над его шутками и сказали, что я тупица, раз мне нравится такой парень. Все закончилось тем, что Бобби швырнул тыквенный пирог в моего брата Мэтью. Другой мой брат, Генри, стащил с меня туфлю и ударил ею Бобби. Мачеха молчала. Она просто попивала дешевое мерло и наблюдала за происходящим.

Ашер моргнул.

Что ж, Синди не преувеличивала. Это был полный провал. К тому же позорный. И Ашер понятия не имел, что с этим делать. Людям нужны советы в любви, а не диагнозы для членов их семей.

— Эм-м...

Зловеще мигнули лампы над головой.

Синди продолжала истерить.

Ноутбук на столе издал писк. Это было третье письмо от Тима с напоминанием, что Ашер опаздывает со сдачей колонки. В который раз.

Сегодня Ашер не ощущал себя Принцем Любви. Он был Принцем разбитых сердец, порушенных надежд и легкого несварения желудка.

Впервые за долгое время (а может за всю жизнь) Ашер усомнился в своих магических способностях.

Конечно, благодаря удачному стечению обстоятельств, ему удалось соединить несколько любящих сердец. Но осчастливить каждого не получалось. Он не нашел любовь для Лисы. Синди. И уж тем более для себя. И если он не помог людям, которые ему не безразличны, то что уж говорить об остальных страждущих в этом мире? Какой от него толк?

— Синди...

— В этом нет твоей вины, — отмахнулась от него девушка. Ее тушь уже двумя черными ручейками стекала по пунцовым щекам. — Они знали, что Бобби много значит для меня. Но никто даже не попытался вести себя прилично.

Эти слова вызвали у Синди очередной приступ рыданий.

— Да, но ведь я убедил тебя, что это сработает. Я был уверен в этом...

Она протянула руку и похлопала Ашера по плечу.

— Это сработало бы, если бы мои родственники были нормальными, здравомыслящими людьми. Но они, видимо, совершенные психи.

— Тем не менее. Ты меня предупреждала. Я должен был прислушаться. Предложить другой план. Придумать что-нибудь.