Я не знала, сколько ещё понадобится времени, чтобы перестать в каждом встречном мужчине выискивать знакомые черты, в то же время опасаясь этого. Сколько ещё должно пройти, дабы не отвечать на заинтересованные мужские взгляды холодной презрительностью? Наверное, я уже никогда не смогу до конца доверять мужчинам.

Душевная боль, разъедающая внутренности, уходила гораздо медленнее физической. И моя новая жизнь со старыми ранами не вселяла энтузиазма. Но я, честно, старалась.

А спустя два месяца Том всё же нашёл меня.

Это был жаркий летний день, когда солнце нещадно палило голову, вынуждая всех, кто рискнул выйти в такую погоду на улицу, прятаться под широкими полями шляп, навесами магазинов и под зонтами многочисленных летних кафешек. В одном из таких кафе я и остановилась, чтобы смочить горло прохладительным напитком. Это было уже третье заведение, где я – и не только я, а также ещё с десяток прохожих – пряталась от изматывающей жары. Такими темпами до работы я доберусь ближе к обеду.

Сегодня был ровно месяц, как я устроилась на работу в местную турфирму, которых в этом, довольно небольшом, городке было достаточное количество. Сперва я сомневалась, что такие услуги популярны среди местного населения, но за месяц работы продала около двадцати горящих путёвок и сразу же поменяла своё мнение. Я быстро влилась в чисто женский коллектив, но ни с кем сдружиться даже и не пыталась. С меня хватило «подруг». Больше я такую ошибку не допущу.

Хорошо, что мою позицию правильно поняли, а главное - приняли. Ко мне относились со сдержанным интересом и не лезли в душу. Но всё же общались со мной довольно свободно, не объявляя бойкот замкнутой и нелюдимой новенькой. Это меня вполне устраивало. Задушевные беседы и всеобщие посиделки проходили без меня, лишь пару раз я составляла компанию коллегам во время перекура. На большее меня не хватило.

В душное помещение, которое даже кондиционер не спасал, заходила с особой неохотой, едва не споткнувшись об порог. Сегодня мне особенно не хотелось на работу. И надо было послушаться свою интуицию, позвонить начальнице и сослаться на болезнь или найти ещё какую-нибудь причину, лишь бы не появляться здесь и не видеть прямо перед собой спину того, кого ожидала увидеть меньше всего. Точнее вообще никак не ожидала.

Надо же, даже спустя два месяца я всё ещё узнаю его даже со спины. И как назло память подбрасывает моменты, как та же самая спина напряжённо замирает, а бёдра до этого ритмично двигающиеся между чужих женских ног, останавливаются. Точно также медленно Том оборачивается в мою сторону, а я и не знаю, смеяться мне или плакать от сложившейся идиотской ситуации.

Старые раны, которые как оказалось, ещё и не успели зажить, вновь располосовали сердце. Черт, это больно! И ведь теперь даже уйти незаметно не получится: взгляд Тома уже поймал в свои сети и теперь не отпустит. Как глупо трепыхаться, когда попалась.

- А вот и она! – радостный голос Ханны стал последним гвоздём в крышку моего гроба. – Я же говорила, что Алексия скоро появится…

Но её весёлое щебетание уже никто не слушал. Том осторожно, словно опасаясь, что я в любой момент могу сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, поднялся со стула и умоляюще прошептал:

- Лекс, давай поговорим, прошу тебя.

Ханна тут же замолчала и теперь переводила удивлённый взгляд с посетителя на меня и обратно.

Я же вцепилась в многострадальную бутылку, холодящую сведённые судорогой пальцы, словно в последний оплот и не знала, что делать дальше. Два чёртовых месяца коту под хвост!

- Алексия? – настороженный голос Ханны доносился будто сквозь вату. – Всё в порядке? Этот молодой человек искал тебя. Он сказал, что твой жених…

А вот это зря. Ужалила взглядом своего «жениха» и посмотрела на поднявшуюся из-за стола коллегу.

- Всё нормально, - выдавила из себя и не узнала свой голос: настолько сиплым и скрипучим он мне показался.

- Уверена?

В ответ лишь кивнула и развернулась к двери.

- Я сегодня возьму отгул. – Бросила через плечо, ощущая тяжёлый взгляд Тома, упиравшийся в спину. - Предупреди миссис Леттингер.

- Хорошо.

Оставив позади недоумевающую Ханну, толкнула стеклянную преграду и вышла обратно под беспощадное солнце, которое сейчас показалось даже милосерднее, чем чувства, разрывающие изнутри грудную клетку. Мне нужно было «держать лицо», но маска высокомерной стервы, которую я пыталась примерить в последнее время потекла словно воск, тающий под солнечными лучами.

- Лекс…

Он подошёл слишком близко, заставив дёрнуться. Все чувства обострились и не на шутку всполошились, ощетинившись на нарушителя личного пространства. А внезапно раздавшееся шипение спалило к чертям ещё несколько десятков моих нервных клеток. Холодная жидкость брызнула в разные стороны, попадая на блузку, и делая её из полупрозрачной в практически прозрачную. Светло-серая юбка так же обзавелась некрасивыми влажными пятнами, которые, в принципе, достаточно быстро высыхали. Чего не скажешь о верхе моего рабочего наряда. Промокшая ткань выставила на всеобщее обозрение верх от нового комплекта нижнего белья, купленного совсем недавно. Тонкое кружево так хорошо сочетающееся с белой блузкой, сейчас практически ничего не скрывало, вызывая жгучее желание прикрыться.

- Твою ж мать! – выругалась, стряхивая остатки воды с рук.

Это надо же было так сжать бутылку, что крышка не выдержала и вылетела точно пробка из шампанского. Скорее всего, я просто не до конца её закрутила, вот и получила фонтан. Зато прохладилась.

- Лекси!

Прикосновение Тома к плечам обожгло не хуже раскалённого железа.

- Не трогай меня! – рявкнула так, что пара прохожих недоумённо оглянулись. Пришлось послать немного нервную извиняющуюся улыбку. И только после того, как свидетели небольшого срыва скрылись за поворотом, смогла обернуться к собеседнику. – Никогда больше. Не трогай меня.

В глазах бывшего после этих слов отразилось отчаяние и ничем неприкрытая боль. Но ещё там была решительность, которая очень напрягала.

- Хорошо, не буду. – Он примирительно поднял руки вверх. – Только давай всё же поговорим.

Так и хотелось ответить, что нам не о чем говорить, но нужно было окончательно поставить точку в наших отношениях, а для этого стоило узнать причины, по которым Том так со мной поступил. Хотя, если уж судить здраво – я поступила не лучше.

- Ладно, поговорим.

Мы дошли до ближайшего кафе, зашли в прохладное помещение, заняли самый дальний столик. И всё это в тягостном молчании. Только после того, как нам принесли заказанные освежающие коктейли, Том решил заговорить.

- Надо же, - невесело усмехнулся он, оттягивая ворот рубашки. Той самой, которую я подарила ему на рождество, - два месяца искал, готовил речь, а стоило увидеть тебя, как все слова, оправдания теперь кажутся такими… неуместными.

В конце концов, он не выдержал и расстегнул две пуговицы, заставив нервно сглотнуть. Воображение тут же подсунуло картинку из прошлого, где точно также, как и сейчас, по шее ещё тогда моего жениха стекала капелька пота, скрываясь дальше в вырезе рубашки. Другой рубашки. В которой он трахал Мел.

- В общем, я просто хочу рассказать всё как есть. И надеюсь, что ты выслушаешь меня до конца. Потому что, знаю, что и у тебя тоже есть что мне рассказать. Ведь так? – и взгляд такой проникновенный, что несмотря на жару у меня вдруг холодок прошёлся по спине.

Дышать вновь стало нечем. Поспешно отвернулась и схватилась за стакан. Судорожный глоток спазмом сдавил горло, но я всё же смогла проглотить вставший вдруг комом коктейль.

Он знал. Точно знал про нас с Ником. В его глазах я видела это.

- Посмотрим… - это было всё, что я смогла произнести осипшим голосом.

Моя реакция нашла болезненный отклик подтверждения во взгляде Тома. А может, мне всего лишь показалось.