Во всем мире известны современные французские авторы детективов Пьер Буало и Тома Нарсежак. Перу последнего принадлежит ценная работа «Полицейский роман». «Не будем смешивать ловкость и талант, — пишет он. — Надо всегда говорить правду». И добавляет: «Роман-фельетон — это товар».

Достаточно подставить вместо терминов «народный роман» и «роман-фельетон» словечко «полар», как сразу же станет понятно, почему в наши дни «Черную серию» объявляют авангардом литературы. Правду о «массовой литературе» всегда лучше всего выслушивать из уст ее создателей, а не корыстных ее апологетов. Жан-Патрик Маншетт, — «неоспоримый принц «полара», как велеречиво именует его заинтересованная в рекламе критика, — дал журналу «Лир» интервью по случаю юбилея «Черной серии». Он — автор двух, так сказать, классических «поларов»: «Оставьте трупы загорать» и «Ничто». По его признанию, он перешел от художественной (этот эпитет неизменно приобретает у него уничижительный оттенок) к литературе «чистой».

«Я, действительно, считаю, — заявляет Маншетт, — что искусство умерло, что в нем сегодня могут быть лишь повторы, ссылки на уже сделанное, подражательность. Сюрреалисты говорили, что не надо писать романы, и были совершенно правы». В устах производителя массового чтива странно звучит упоминание о сюрреалистах, чьей целью в искусстве была принципиальная элитарность и иррациональность. Все формы словесного искусства изношены, много раз прокламировал Маншетт, «шиты белыми нитками», и пользоваться ими смешно. Данная «эстетическая» программа дополняется программой философско-политической. Маншетт был в 1968 году активным гошистом, а когда левацко-радикальное движение во Франции сошло на нет, превратился в нигилиста. «Идеала не существует, — сказано в «поларе» «Ничто». — Не существует и бога, а марксизм — это обман». Отчаяние принимает у Маншетта апокалипсический характер: «На наши головы давит груз тысячелетий культуры. От этого умирают или превращаются в идиотов. Можно еще стать сумасшедшим, что более современно». Итак, Маншетт отрекся от идеалов, от всякой социальной и моральной ответственности в литературе. И что же он предлагает в своей «чистой» литературе? «Я предлагаю публике стрельбу, секс, автопогони, развлекаю потребителя, — с циничной бравадой говорит он в интервью журналу «Лир». — Создаю коммерческое искусство и думаю о деньгах». Где здесь, в этом кредо, художественное качество и новизна? И чем эта программа отличается от высказываний Марселя Аллена и Тома Нарсежака?

Попытку разъяснить новизну «полара» предпринимает критик Жан-Пьер Делу в статье «Черный new look». Прежде всего он констатирует, что «полар» отражает суровую, тусклую, пропитанную насилием действительность капиталистического мира, а новое проявляется у его создателей в бесстрастном, холодноравнодушном взгляде на жизнь. С его точки зрения, этот роман, оказывается, резко вмешивается в социальную действительность, показывая «своего рода ритуальное убийство индивида какой-либо человеческой общностью». Но главное состоит в том, что «полар» изображает теперь новых персонажей из «маргинальных» слоев общества, проще говоря, людей, выброшенных на обочину жизни. Среди них — юные преступники (роман Жана Амила «Волки в овчарне»), наркоманы (романы Франсиса Рика «Мы не поедем в Вальпараисо» и Марка Виллара «Жизнь артиста»), террористы (книги Жана-Патрика Маншетта «Ничто» и «Стрельба из положения лежа»), жалкие обитатели грязных, серых пригородов больших городов (роман Рикардо Матаса «Дурная кровь»), полицейские, ставшие убийцами (книга Дагори «В поисках потерянной крови», роман Карре и Коэна «Кто говорит вам о смерти?»), девушки, обманом вовлеченные в порнобизнес (роман Алена Демузона «Муха»), рабочие-иммигранты (роман Боман-Делока «Черная работа»), безработные, бездомные и прочие современные «отверженные». Эти антигерои ведут отчаянную, часто исполненную кровавого насилия борьбу с обществом. К чему же они стремятся? «Деньги, — поясняет Делу, — не являются главной целью этих отчаявшихся, цель их борьбы — идеологическая».

Сочинители «поларов», говоря словами Алена Дюграна, «обмакивают свои перья в сточные канавы города», хотя вопрос об «идеологическом смысле» их литературной продукции не столь прост, как полагает Ж.-П. Делу. Обратимся к рассуждениям Тьерри Жонкэ — автора юбилейного романа «Черной серии» «Чудовище и красавица». Характерно, что он признает наличие в сегодняшнем буржуазном обществе кризиса, который в большей или меньшей степени касается каждого человека. Однако сразу же спешит оговориться, что не вносит в свои книги «абсолютно никаких теоретических размышлений». Жонкэ черпает сюжеты собственных «поларов» из газетной хроники. «Я просто излагаю факты хроники, — упорно подчеркивает он. — Мой ближайший «полар» будет рассказывать о новых бедняках». Вроде бы в его позиции не отыскать ничего кроме объективизма и натурализма. Но суть дела в том, что Тьерри Жонкэ под псевдонимом Рамон Меркадер выпустил два «полара», выдержанных в духе левацкой, гошистской идеологии: антисоветскую книжонку «СССР go home» и романчик «Сравняем прошлое с землей», где, по его признанию, он «очень, очень строг к Французской коммунистической партии». Среди множества «поларов» (только в 1984 году их было издано во Франции более 600) немало книг с сильным антисоветским и антикоммунистическим душком. И Жан-Пьер Делу, со своей стороны, «желает, чтобы эта новая (!?) тенденция хорошо показала, каким эффективным образом функционирует «полар», когда он функционирует, исходя из действительности». Зато этот критик признает, что авторы «поларов» очень редко выводят на сцену буржуазных политиков и рисуют реальности капиталистического государства «крайне абстрактно».

Разумеется, здесь нет ни парадокса, ни противоречия, которые находят в «современной массовой литературе» буржуазные критики и исследователи. Показателен с этой точки зрения «врез» к юбилейной подборке газеты «Монд». В нем утверждается, будто «дух, идеология «полара» противоположны той идеологии, которой вдохновляются шпионские романы». Последние, мол, сплошь карикатурны и заполнены клише, рисуют «героев» свободного мира, говорящих языком лозунгов крайне правых сил. А в «черной» литературе (т. е. в «поларах». — Л. Т.) «борьба продолжается». О какой «борьбе» идет речь, будет сказано ниже; теперь же обратимся к интереснейшей статье профессора политических наук университета города Ренн Эрика Нёвэ «Очистители Запада» (она тоже опубликована в «Монд»).

Эрик Нёвэ, автор вышедшей в 1985 году работы «Идеология в шпионском романе». Он констатирует, что «шпионский роман» — наиболее обесцененный сектор второстепенной, вроде «поларов», литературы». Рассматривая развитие этого «жанра», исследователь находит его истоки в Англии и США. С 1930-х годов «жанр» начинает акклиматизироваться во Франции: романы Шарля-Робера Дюма и Пьера Нора. Но расцвет его падает во Франции на конец сороковых годов. 1945 год — время создания «Черной серии», 1949-й — серии «Черная река». «Атмосфера «холодной войны», — делает вывод Эрик Нёвэ, — не чужда успеху этой продукции». Необходимо напомнить, что подавляющая ее часть имела клеймо «made in USA». Это чтиво несло «утробный антикоммунизм, расизм, политические предрассудки, социальные карикатуры», — я цитирую «Монд». К середине 60-х годов, когда начался процесс разрядки международной напряженности, сбыт этой оголтелой макулатуры упал, по подсчетам Э. Нёвэ, на 50 процентов. Ее потеснили другие разновидности «массовой литературы».

Нужно было срочно обновить устаревшие рецепты шпионского романа, за что и взялись такие его новые асы, как Жан Брюс, Клод Ранк, Жерар де Вилье, Ф. Шабрэ и писаки рангом поменьше. Теперь супермены должны были спасать ценности «свободного мира» не только от «красных шпионов» и «советской угрозы», но и от «подрывных элементов, которые процветают на Западе», как писал Ж. Брюс. «Антикоммунизм соприроден этой литературе», — заключает Э. Нёвэ. Жерар де Вилье расписывал «нужду» и «ужасы» жизни в социалистических странах; Жан Брюс, до смерти перепуганный процессом деколонизации, ратовал за дипломатию канонерок; Ф. Шабрэ избрал специальностью обличение протестующей западной молодежи, «возбужденной, распутной, фанатичной, напичканной наркотиками». До примитивизма упрощенные политические схемы шпионского романа à lа Жан Брюс или Жерар де Вилье обильно сдабривались стрельбой, сексом, автопогонями, всем тем, чем сейчас развлекают потребителя «неоспоримый принц «полара» Жан-Пьер Маншетт и великое множество его коллег.