Глава 2

Доминик вальяжно развалился на скамейке в Центре временного содержания и лениво просматривал «Гриндр», дожидаясь, когда оформят задержание Руиза и определят залогового поручителя. Вознаграждение за эту работу было не особо крупным, но оно соответствовало зарплате за пятничную смену в баре «Скат» и могло погасить пару долгов.

— Несколько недель обучения самообороне в академии ничего не дадут, — произнес знакомый голос. Доминик поднял голову и заметил идущего по коридору детектива Леви Абрамса в сопровождении офицера-новобранца. — Настоящие навыки и надежная мышечная память появляются после нескольких лет ежедневных тренировок. И мой тебе совет — выбирай дисциплину под себя и упорно постигай ее в свободное время.

Его спутница, белая женщина чуть старше двадцати, со светлыми волосами, стянутыми в высокий хвост, задумчиво кивнула, когда они с Леви остановились возле стойки регистрации неподалеку от Доминика.

— Вы имеете в виду карате?

Леви пожал плечами.

— Это только твой выбор. Если честно, восточные единоборства меня никогда не привлекали.

— Чем же вы тогда занимаетесь?

— Крав-мага, — задумчиво ответил Леви. Взглянув на часы, он вздохнул и нетерпеливо забарабанил пальцами по стойке.

Редкая возможность, когда можно наблюдать за детективом без риска оказаться замеченным, чем Доминик незамедлительно воспользовался. Подтянутое тело Абрамса всегда было напряжено — это явно бросалось в глаза даже под безупречно скроенным костюмом, который полицейский, разумеется, на собственную зарплату купить не мог, а значит, это подарок бойфренда-миллиардера. Кучерявые черные волосы Леви были коротко подстрижены, а острые скулы напоминали лезвия бритвы. Кто-то наверняка их считал слишком выраженными, но Доминик находил эту особенность дико привлекательной, особенно когда смотрел на Леви в профиль.

Безусловно, Абрамс стал детективом не из-за модельной внешности. У него прекрасно развиты необходимые для работы в полиции инстинкты, и именно поэтому буквально пару секунд спустя мужчина огляделся, почувствовав, что за ним наблюдают. Доминик не шелохнулся, и, встретившись с Леви взглядом, улыбнулся. Тонкие губы детектива неприязненно сжались.

— Детектив Абрамс, — обратился Доминик, убирая телефон в карман и поднимаясь с места. Рассмотрев Руссо в полный рост, девушка-новобранец, стоявшая рядом с Леви, выпучила глаза. — Что вы так поздно здесь делаете?

— Тебя не касается, — ответил Леви. Его поразительно серые и холодные глаза блестели от презрения. — А ты снова притащил сюда очередного ублюдка?

— Я тащу сюда только самых гадких. — Доминик подмигнул новобранцу и перевел взгляд на Леви. — Не хочешь нас познакомить?

Леви нахмурился и обратился к девушке:

— Офицер Келли Марин, это Доминик Руссо. Охотник за головами.

— Агент по розыску беглецов, — уточнил Доминик, не потому что ему не нравилась формулировка «охотник за головами», а потому что хотел слегка позлить Леви, с удовольствием наблюдая, как ноздри того раздулись от раздражения.

— Правда? — спросила Келли, рассматривая Руссо с ожидаемой заинтересованностью. — Как вы им стали?

— Я восемь лет прослужил в десантуре, а потом оказался без дела, — ответил Доминик, опустив подробности, что именно он потерял с окончанием службы. — Тогда приятель предложил мне работу в правоохранительной системе, и я оказался здесь.

— Я думаю, это здорово, потому что вы...

— Детектив Абрамс, — прервал их разговор один из офицеров. — Вас ожидает свидетель.

— Спасибо, — ответил Леви, не скрывая облегчения. — Детектив Келли, увидимся позже. — Затем коротко кивнул Доминику. — Мистер Руссо.

Доминик ответил тем же. Абрамс обогнул стойку и ушел в сопровождении офицера. А Руссо оценил еще одно преимущество дорогого костюма детектива: ткань брюк прекрасно обтягивала худые спортивные бедра Леви, подчеркивая аппетитную задницу, умолявшую только об одном — чтобы ее хорошенько отшлепали.

Келли посмотрела на Доминика, затем на Леви, потом обратно и согласно хмыкнула:

— Вы же в курсе, что у него есть бойфренд?

— Может, у него и есть парень, но кольца-то пока нет, — с театральным придыханием и медвежьей долей самоуверенности заметил Доминик. Келли рассмеялась в ответ.

Если отбросить шутки в сторону, то в действительности Руссо никогда бы не стал всерьез ухлестывать за Абрамсом, и дело даже не в статусе его отношений. Безусловно, Леви обалденный парень, но при этом колючий как еж и напряженный, словно гувернантка времен королевы Виктории. Доминик не представлял, как парень Леви с ним уживается.

***

Леви с трудом избавился от чувства раздражения, возникшего из-за встречи с Домиником Руссо. Так уж повелось, что детектив ненавидел охотников за головами, потому что все они были агрессивными и дерзкими адреналиновыми наркоманами, которые кайфовали от погонь и преследований — и только. Доминик ничем не отличался от остальных, несмотря на его самоироничное очарование и открытую улыбку.

А это была непринужденная и обезоруживающая улыбка, красовавшаяся на и без того достаточно привлекательном лице, в комплекте с теплыми карими глазами и волевым подбородком. Нос Доминика слегка искривлен из-за перелома, но это удивительным образом делало мужчину более притягательным. Одних этих мыслей было достаточно, чтобы выбить Леви из колеи: обычно его не привлекали столь крупные парни. Руссо не был среднестатистическим человеком. Он больше напоминал огромного медведя, значительно выше Леви, хотя тот был довольно крепко сложен и далеко не коротышка.

Достаточно. Леви решительно отбросил лишние мысли и вошел в комнату для допросов. Но здесь появился новый повод для разочарования: ему придется работать со свидетельницей, Анной Грановской, в столь давящей, официальной обстановке. Обнаружить чей-то труп — сам по себе травмирующий опыт, что уж говорить о таком ужасающем трупе, как в случае с Дрейером. Леви предпочитал собирать показания свидетелей в комфортных для них условиях, а здесь Грановская подсознательно принимала защитную стойку и воспринимала детектива как врага, а не союзника.

Женщина в униформе клининговой компании по настоянию Леви сидела за столом без наручников. Как и говорила Мартина, свидетельница была уроженкой Украины, хотя более десяти лет проживала в штатах. Детектив не стал перепроверять ее гражданство. Так или иначе, это его не касалось.

Подойдя к столу, Леви заметил тонкую цепочку на шее Грановской, на которой красовался медальон с надписью на иврите «Chai», что означало «ныне живущий». Это одна из основ концепции иудаизма и причина, по которой сумма подаяния в этой религии обычно кратна восемнадцати, поскольку именно это число — символ жизни.

Возможно, Леви все-таки удастся расположить женщину.

— Миссис Грановская, я детектив Леви Абрамс, — начал он, усаживаясь напротив. — Мне нравится ваш медальон, — добавил он, склонив голову набок. — Sh’kula tsdakâ ke’nêged kol ha’mitzvot. Милосердие перевешивает другие заповеди.

Она удивленно заморгала, внимательно осмотрела его с головы до ног, а затем выражение ее лица стало более дружелюбным. Леви стойко встретил пристальный взгляд.

— Так и есть, — наконец произнесла она. — Тебя правильно воспитали.

— Благодарю. Приношу извинения за то, что вам сегодня пришлось пережить. Офицер Гиббс порой слишком увлекается и проявляет чересчур много инициативы.

— Мне не следовало его бить. Я в курсе. — Она развела руками, словно показывая, что Гиббс не оставил ей выбора. — Хотя он сам мне угрожал и... Тебе не кажется, что у него странное выражение лица?

— По такому лицу так и хочется въехать, — ответил Леви, и его губы дрогнули в ухмылке.

Анна тихонько рассмеялась.

— Да. И все же мне не следовало пускать в ход кулаки. Прощу прощения.

— Я поговорил с офицером Гиббсом и могу сказать, что никто не будет выдвигать против вас обвинений. Вы можете быть свободны... Но я буду очень признателен, если мы поговорим о том, что сегодня произошло, когда вы обнаружили тело Филиппа Дрейера.

Грановская понимающе кивнула и откинулась на спинку стула.

— Конечно. Что ты хочешь знать?

Леви облегченно вздохнул и достал из кармана блокнот с ручкой. Все складывалось лучше, чем он предполагал.

— Вы обнаружили тело около девяти вечера?

— Да. Я всегда начинаю уборку на двадцать пятом этаже после восьми вечера. В кабинете мистера Дрейера горел свет, и я решила оставить его напоследок.

— Он часто задерживался допоздна?

— Да. Частенько. Бывало, уходил до того, как я заканчивала, но если задерживался, разрешал мне войти и забрать мусор.

Леви сделал пометку в блокноте.

— Иными словами, вы были с ним знакомы? Вы с ним разговаривали?

— Ну, да...

Леви поднял на нее взгляд, уловив неуверенность в голосе, и заметил, что Анна нахмурилась.

— В чем дело?

— Если честно, я старалась его избегать, — на мгновение она заколебалась. — Он был... нехорошим человеком.

— Вы уверены? — переспросил Леви, слегка всполошившись. Он впервые слышал о Дрейере что-то подобное. — С чего вы это решили?

Женщина приоткрыла рот, потом снова закрыла, словно долго обдумывала, как правильно выразиться.

— Улыбка никогда не касалась его глаз. В них были только холод и пустота. Он всегда был вежлив. И казалось, что это… мило? Но казаться и быть хорошим человеком — не одно и то же. Ты же меня понимаешь?

— Да. — Леви постучал ручкой по блокноту, вдумываясь в услышанные слова. Интуитивные ощущения одного человека нельзя считать крепким доказательством, но они проводили некую неожиданную параллель между Дрейером и Кэмпбеллом. По крайней мере, ее заявление заслуживает того, чтобы продолжить расследование в этом направлении.