Матрас с удивлением смотрел на нее.

— Надо всегда быть готовым к любым неожиданностям!

Ее слова прозвучали назидательно. Она открыла бутылку и умело, как официант первоклассного ресторана, наполнила рюмки.

— Ребята, за вашу удачу на службе!

Мы чокнулись, Катержина задорно улыбнулась мне.

— Как, собственно, зовут твоего нового командира роты? — обратилась она к мужу.

— Иржи, — ответил я, поспешив ему на помощь.

Пока мы ели, хозяйка дома дотошно выпытывала у меня все, что обычно интересует женщин и что я несколько часов назад в сокращенном варианте выкладывал майору Кноблоху: есть ли у меня девушка, откуда она и чем занимается, когда мы поженимся…

— Значит, сюда ей не особенно хочется, — такой она сделала вывод, когда решила, что выпытывать больше нечего.

— Мы с ней об этом пока подробно не говорили, но боюсь, что это именно так, — подтвердил я ее слова.

Надпоручик Матрас почти не участвовал в разговоре. Он курил, потягивая коньяк, и было видно, что ему не очень уютно за столом.

В десятом часу я решил, что пора собираться.

— Неуверенность хуже всего, — сказала мне на прощание хозяйка. — Вы должны заставить ее принять решение. И передайте, что ей не следует ничего опасаться. Я ведь тоже когда-то не могла себе представить жизни вне города…

— Спасибо за приятный вечер, товарищ надпоручик, — поблагодарил я Матраса, когда он проводил меня до двери.

— Меня благодарить не за что, — сказал он и протянул мне руку…

Поручика Прушека еще не было в общежитии, и я использовал непривычную для меня тишину в нашей комнате для того, чтобы написать Юцке трогательное письмо о том, что я скоро получу прекрасную квартиру с большой кухней и что она сможет наконец выйти за меня замуж. Трижды я перечитывал письмо, но никак не мог освободиться от ощущения, что в нем не хватает чего-то очень важного. Потом я все же догадался, чего именно в нем не хватает, и приписал две строчки о том, что спальная комната в этой квартире тоже замечательная.

Я был доволен своим «произведением» и, уставший после утомительного дня, собрался уже лечь спать, но сделать это мне не удалось. Раздался стук в дверь, я даже не успел сказать «войдите», как в комнате появился старый Яндачек — «домовой» нашего общежития, который одновременно был и комендантом, и сторожем.

— Товарищ поручик, вам необходимо срочно прибыть к дежурному по части, — важно произнес он.

— А что случилось? — спросил я.

— Не знаю. — В его голосе слышалось сожаление.

Через минуту мне уже все было известно.

Патруль нашего гарнизона около часа назад задержал в кафе «Завист» воина Негоду без увольнительной и как раз в тот момент, когда перед ним поставили четвертую кружку пива. Приказ следовать за патрулем он воспринял весьма спокойно, лишь попросил разрешения допить пиво. Потом он предстал перед своим командиром роты, то есть передо мной.

— Я вас слушаю, — строго обратился я к нему, когда мы вошли в мой кабинет.

— До армии я был официантом, товарищ поручик, — начал он и назвал очень известный ресторан в Брно. — Моя доза — шесть кружек пива в день. Это профессиональная привычка. А я уже несколько месяцев пива даже не нюхал. Не было возможности. Вы не можете себе представить, какая это мука! Поэтому я сегодня махнул рукой на все и решил: будь что будет.

— Значит, до нормы вам не хватило еще двух кружек. Слишком рано вас потревожили. — Я произнес это тоном, который не вызвал у Негоды никакого сомнения относительно его ближайшего будущего.

— Пиво стоит гауптвахты, куда я готов отправиться.

Я предоставил ему возможность проявить смелость на практике. После этого мне уже ничто не помешало укрыться одеялом и уснуть.

Рано утром в понедельник неподалеку от казармы был обнаружен «фиат» с номером Трутновского района. Машину, судя по всему, украли. Не оставалось никаких сомнений, что ее угнал кто-то из солдат, не успевая к сроку вернуться из увольнения.

Я был уверен, что никто из солдат моей роты не замешан в угоне «фиата», но все-таки решил проверить. Просмотрев соответствующие документы, я убедился, что никто из моих действительно не был в районе Трутнова. Только после этого я успокоился. Но мое спокойствие продолжалось недолго — до неожиданной встречи по дороге в штаб полка с сотрудником отделения ВБ [3].

— Расследуете? — спросил я его, хотя и без того все было ясно.

— Можно сказать и так, — ответил он.

— Вам надо бы выяснить, кто из солдат был в воскресенье в увольнении в Трутновском районе. И преступник будет в ваших руках.

— Все намного сложнее, — объяснил он. — Я говорил по телефону с владельцем автомашины. «Фиат» был украден со стоянки у театра в Праге.

— Тогда выясните, кто провел воскресенье в Праге. Туда ездили немногие. Ведь все это чертовски просто.

— Не настолько просто, как вам кажется, — заметил он. — Это дело рук настоящего специалиста, скорее всего рецидивиста.

— Господи боже мой! — вырвалось у меня непроизвольно. — Извините, мне еще кое-что нужно сделать. — Я наскоро попрощался с ним и побежал в роту, подгоняемый тем самым словом, которое он произнес: рецидивист.

Да, у меня есть свой рецидивист. Я еще раз просмотрел документы, и все мне стало яснее ясного. Мой рецидивист вчера в самом деле был в Праге.

— Пецку ко мне! — крикнул я дневальному. — Быстро!

Но я заранее знал, что быстро не получится. От роты до танкового парка путь неблизкий. Поэтому у меня была возможность еще раз перебрать в памяти то, что я знаю о Пецке. Он служил уже полтора года, и все были им довольны. Хороший наводчик, с товарищами по службе ладит, особых прегрешений нет. До призыва в армию он, правда, несколько раз нарушал закон. Любил кататься на автомобилях, но своего не было, поэтому он не стеснялся их одалживать, без спроса, разумеется, и главным образом у тех, кто несостоятельнее. Прокатится — возвращает автомобиль на место. Несколько раз ему удавалось сделать все так, что никто ничего не замечал. Но потом его все же задержали и наказали. Символически, но наказали. Но это его не остановило. Он опять попался, и снова его наказали. На этот раз посерьезнее. Все осложнилось тем, что владелец одного из таким образом «одолженных» автомобилей заявил, что у него из машины пропали транзистор и магнитофон японского производства. Пецка клялся, что он ничего не брал и что все это выдумка для того, чтобы получить деньги по страховому полису. Видимо, ему все же поверили, потому что наказание было не слишком суровым, хотя и не условным.

Я убеждал себя в том, что Пецка не мог украсть этот «фиат». Потом мне вспомнилась где-то вычитанная мысль, что некоторые рецидивисты могут несколько лет вести, себя хорошо, а затем вдруг срываются и берутся за старое. Полтора года Пецка служил отлично, хотел уволиться в запас с хорошей характеристикой, а теперь, когда в Праге что-то его задержало, он испугался, что попадет в нежелательную историю, и потому решился угнать автомобиль…

Я подумал, что надо отбросить все симпатии к этому солдату и тщательно разобраться в этом деле.

— Воин Пецка по вашему приказанию прибыл, — доложил, перешагнув порог, Пецка, весь перепачканный и удивленный неожиданным вызовом.

— Как вы себя чувствовали в Праге? — спросил я, даже не дав ему отдышаться.

— Отлично, — ответил он, и по его лицу было видно, что это правда. — В субботу мы с Властой были в кино, в воскресенье на выставке, а потом поужинали в ресторане «Березка».

— Вы живете прямо как какой-нибудь лорд, — счел нужным заметить я. — Откуда у вас такие деньги? — Говоря это, я постарался придать своему голосу побольше твердости. — Так откуда у вас деньги на посещение ресторана? — почти крикнул я, увидев, что Пецка растерялся.

Он покраснел до ушей, не зная, что сказать.

— Я дождусь ответа? — Я не собирался давать ему возможность придумать какое-нибудь оправдание.