1) благонамеренный обыватель видит в преступнике отщепенца от общества, антисоциальный элемент;

2) социальная “элита” поддерживает воспроизводство такого воззрения в толпе обывателей в то время, как у самой “рыльце в пушку”: Я.Накасонэ, Р.Никсон, Дж.Андреотти, супруги Клинтоны, супруги Горбачевы (“Форос” для нужд семьи главы государства украден у семей офицеров СА и ВМФ через социальные статьи бюджета МО СССР: см. кн. В.С.Павлова “Упущен ли шанс? Или финансовый ключ к рынку”);

3) в составе “элиты” существует некоторый узкий круг посвященных в методы организации (канализации) “преступности”, коли уж таковая в обществе существует, таким образом, чтобы не возникал социальный хаос и сопутствующий ему беспредел “не организованной” преступности, т.е. самочинной вседозволенности индивидуалов.

Как сообщается в статье С.Агафонова «Бандиты как часть общества. Японский опыт решения проблемы организованной преступности» (“Известия”, 21.07.95), в образе мышления немусульманского Востока нет расщепления: “преступники” - это члены общества. Это воззрение - общепризнанно и находит свое выражение в системе общественных отношений и в системе законодательства Японии: если говорить в терминах современной юридической культуры России, то японская “преступная группировка” - общественная организация, занятая специфическими видами общественно признанной деятельности и подлежащая юридической регистрации, как и все прочие общественные организации. При таком подходе к делу организации преступности, с не организованной самодеятельной преступностью согласованно борются и государственность, и “бандформирования”, в силу чего в бытовой посвседневности не причастные к “миру преступности” члены общества терпят от уголовщины минимальный возможный ущерб.

Это отличает немусульманский Восток от Запада. Россия сама является региональной цивилизацией, и потому отличается и от Запада, и от Востока, в том числе и в воззрениях, условно говоря (т.е. исторически обусловленно) на “преступность”.

При таком сопоставлении существа воззрений на “преступность”, свойственных образу мышления, и как следствие - образу жизни, разных региональных цивилизаций, смысл слов “преступность”, “криминал” и т.п. в глобальной социологии утрачивает во многом определенность, утрачивает объективность, вследствие общественного в целом субъективизма, свойственного каждому из обществ и социальных групп.

На уровне глобальной социологии, имеющей дело с культурами и историей региональных цивилизаций и принадлежащих к каждой из них национальных обществ, возможно выделить только одну объективную категорию, субъективизм в восприятии и осмыслении которой определяет понимание “преступности” в каждом из региональных обществ и в между-народных со-обществах-

Эта категория - п о р о ч н о с т ь; под между-народными со-обществами, в контексте глобальной социологии, следует понимать разного рода “диаспоры” - биологически (генетически) и культурно (социально) чуждые включения социальных групп в региональные, и прежде всего в национальные, общества, однако, памятуя о том, что “чуждость” в таком контексте - не синоним и не иносказание для обозначения врага: человечество целостно и разнообразно, и в этом разнообразии - адаптационный потенциал целостности.

Порочность, как таковая, в отличие от субъективно понимаемой в обществах “преступности”, поддается единообразной идентификации, как и всякое объективное явление. Если не оспаривать факта принадлежности человечества к биосфере Земли, то нормальная культура общества (социальный, а не биологический фактор) должна обеспечивать устойчивое воспроизводство здоровых физически и психически многих поколений в подавляющем большинстве генеалогических линий при сохранении объемлющих биоценозов (вплоть до биосферы в целом). Порочность - общественное в целом явление, хотя носитлями разных видов порочности являются конкретные люди, а не “безликое общество”. Порочность - многолика в своих проявлениях и разнообразна в своем существе, поэтому переносить тяготы, порожденные порочностью одних, приходится достаточно часто другим: в этом - одно из знамений целостности Мирозданья, хотя некоторым кажется, что такое мироустройство несправедливо по отношению ко мнящим себя свободными от власти над ними пороков; но такое самомнеие - также один из видов порочности.

Порочность культуры выражается статистически объективно в том, что 1) генеалогические линии, несущие в себе порочность при смене поколений прерываются, 2) нарушается воспроизводство здоровых поколений в генеалогических линиях, не несущих порочности, вследствие разнородного угнетения индивидуального развития людей в них порочностью культуры общества в целом и некоторых его социальных групп, в частности и 3) в разрушении региональных биоценозов и биосферы в целом. Факторы порочности в культуре поддаются статистически объективному выявлению в ходе анализа причинно-следственных обусловленностей в жизни как отдельных людей, так и обществ в целом.

Доминирование в культуре общества порочности обрекает его на самоуничтожение, если общество не в состоянии изжить порочность или, хотя бы ограничить ее так, чтобы статистические характеристики порочности находились в пределах, при которых в обществе устойчиво протекает воспроизводство здоровых поколений, осваивающих культурное наследие предков и развивающих его далее, без разрушения региональных биоценозов и биосферы планеты в целом.

Объективное явление порочности первично по отношению к таким атрибутам культуры общества, как неписаные этические традиции и письменно зафиксированные нормы законности. Общества в целом и социальные группы в определенных этических традициях и письменно зафиксированной законности поддерживают свою жизнь, защищая воспроизводство поколений в преемственности культуры от объективнойпорочности, всегда понимаемой субъективно (коллективно субъективно).

Поскольку способность людей в обществе чувствовать и различать факторы объективной порочности обусловлены культурным наследием и личностно, то преступность в отношении традиционной этики и норм письменной законности может способствовать как искоренению порочности из жизни общества, так и усугублению положения общества, распространяющего в себе порочность.

Поэтому тем, кто ратует за “непреклонность в исполнении законности” и за борьбу с “преступностью” следует понять, что такие люди как Будда, Моисей, Христос, Мухаммад в свое время были величайшими преступниками в отношении традиционной этики и письменной законности тех времен. Но были ли эти и многие другие преступники объективно порочны сами и способствовали они распространению объективной порочности?

Иными словами, каждой концепции общественного устройства жизни множества людей (концепции самоуправления общества) свойственно свое восприятие объективной порочности, от которой общество, несущее концепцию, защищается вполне определенной нормативной этикой, законодательством и жизненно реальной практикой их соблюдения и нарушения; последнее и есть “преступность”.

Поэтому без понимания существа определенных концепций общественного устройства жизни людей возникает объективно порочная ситуация концептуально неопределенного управления, в которой борьба с “преступностью вообще” может завершиться самоуничтожением общества, законодательно и в неписаных традициях ставшего подвластным объективной порочности и расширенно воспроизводящего порочность при смене поколений.

10 октября 1995 г.