Астарта — одна из не только древнейших, но и великих богинь семитского мира. По своим первоначальным функциям эта богиня, вероятнее всего, была богиней–матерью. Культ богини–матери существует практически у всех народов и восходит к далекой первобытной поре. Обеспечивая само существование человеческого рода (а конкретно — данного племени или народа), она становится богиней плодородия. Таковой и выступала Астарта у семитов еще во времена общесемитской общности — недаром и у восточных семитов, аккадцев в Месопотамии, центральное женское божество имело очень похожее имя Иштар. У семитоязычных народов боги часто выступают парами. Парой Астарты на юге Аравии был бог Астар (Аштар), о котором нам известно очень немного. В Эбле в III тысячелетии до н. э. эти божества, как кажется, еще составляли пару. В следующем тысячелетии в Угарите, как уже говорилось, Аштар (Астару) был известен, но не очень‑то почитался, ибо, связанный с пустыней, он рассматривался как враг Балу. По–видимому, к этому времени Астарта окончательно отделилась от своего мужского соответствия, но зато образовала пару с Анату, вместе с которой обычно упоминалась. Вне Угарита Астарта уже в это время считалась явно самостоятельной фигурой, причем играла довольно значительную роль. В частности, ее весьма почитали в городах на Евфрате — Мари, а позже в Эмаре. Исследования показали, что в Сирии Астарта все более впитывала в себя образ Астара, в итоге полностью поглотив его. Так, Астар в Аравии имел черты охотника и воина, и эти черты теперь перешли к Астарте. «Астартой войны» и «Астартой уничтожения» называли ее в Эмаре.

Во второй половине II тысячелетия до н. э. культ Астарты распространяется в Египте. Там ее почитают и под собственным именем, но также отождествляют с богиней Сехмет. Это отождествление очень интересно. Сехмет связана со львом: она имеет голову львицы и свирепа, как лев; известен египетский миф о том, как Сехмет по приказу верховного бога Ра начала столь рьяно уничтожать человеческий род, что своей свирепостью даже испугала Ра, который не мог ее никак остановить, пока не напоил красным пивом, похожим на кровь. Сехмет почиталась преимущественно в Мемфисе и считалась там супругой бога Птаха, создателя вселенной. С Птахом же отождествлялся угаритский Котару–ва–Хасису. Не была ли угаритская Астарта связана с этим богом, как Анату — с Балу? Надо заметить, что в Египте Астарта приобрела такую популярность, что там распространился миф о спасении ею богов. В этом мифе Астарта является не супругой, а дочерью Птаха. Такой вариант мифа свидетельствует, что египтяне все же не очень твердо знали финикийскую мифологию. Учитывая, что в Угарите Астарта не была столь же популярна, как в Египте, можно говорить, что культ Астарты и связанные с ней мифы египтяне заимствовали не от угаритян, а от других семитов сиро–палестинского региона. Во всяком случае, во II тысячелетии до н. э. культ Астарты был широко распространен в семитоязычном мире этого региона и, видимо, уже тогда занимал первое место, оттесняя Анат–Анату, в отличие от того, что происходило в Угарите.

В Библии говорится, что в самом начале завоевания Палестины, вскоре после смерти их первого предводителя, Иисуса Навина, евреи начали служить Астарте и Баалу. Имя богини передано во множественном числе. Вероятно, здесь подразумеваются все богини аморейско–ханаанского крута. Слова «баалы и астарты», по–видимому, используются библейским автором (явно много более поздним, чем описываемые им события) для обозначения языческих божеств вообще. И характерно, что женская часть этого божественного мира названа именно «астартами». Или ко времени самих событий, или, скорее, ко времени написания данного текста именно Астарта стала для евреев главной представительницей нечестивых богинь чужих народов, столь часто соблазняющих сынов Израиля. Культ Астарты оставался очень долго свойствен евреям. Если верить библейскому автору, то незадолго до образования царства судья и пророк Самуил еще призывал соотечественников отказаться от службы «баалам и астартам». Образование царства не привело к отказу от поклонения Астарте. Культ Астарты далеко не был чужд царю Соломону, столь прославляемому за его мудрость и благочестие. После распада единого еврейского царства на северное (Израиль) и южное (Иудею) культ Астарты особенно широко распространился в Израиле, более близком к Финикии, более развитом и более активно поддерживавшем торговые и политические, а в итоге и культурные связи со своими соседями. Но и Иудея не осталась полностью в стороне от этого культа. В VII в. до н. э. иудейский царь Манассия даже поставил статую Астарты в иерусалимском храме Йахве, и ей открыто приносились различные дары. Только внук Манассии, Иосия, с именем которого связана важнейшая религиозная реформа, приведшая к утверждению единобожия, приказал вынести эту статую из храма вместе со всеми приношениями и все это сжечь. Несколько позже пророк Иеремия именно этот акт Манассии объявил главным грехом, отмщением за который явится разрушение Иерусалима. Тот же Иеремия сообщал, что накануне падения Иерусалима иерусалимские женщины совершали молебствия и делали приношения небесной богине. По мнению многих исследователей, этой богиней была именно Астарта.

В Библии Астарта постоянно называется сидонским, т. е. финикийским, божеством. Другое языческое божество — Баал — обычно не именуется подобным образом; видимо, Баал был менее связан с конкретным народом в отличие от Астарты. В глазах библейских авторов именно Астарта является главным представителем финикийского религиозного мира. В I тысячелетии до н. э. Астарта практически вытеснила других богинь из религиозной мысли Финикии. Это, конечно, не значит, что никаких других женских божеств у финикийцев уже не существовало, но одни из них уже ели–лись с Астартой, другие были оттеснены на задний план. Так, в частности, произошло с Анат, которая в это время была далеко не столь популярной, как в предыдущем тысячелетии. Правда, Астарта почиталась тогда уже в разных вариантах, и древние авторы различали несколько Астарт. Но все же это были разные лики одной богини, и в каждом таком проявлении на первый план выдвигалось то или иное качество Астарты. Несколько иной, как мы увидим дальше, оказалась судьба Астарты в Карфагене, но это объясняется историческими условиями, возникшими именно там. В самой же Финикии культ Астарты пытался сопротивляться даже наступлению христианства. Чрезвычайно почитаемый храм этой богини в Афаке (сравнительно недалеко от Библа) был разрушен в IV в. по приказу императора Константина, но затем явно был восстановлен и существовал до VI в., пока его не уничтожило землетрясение. Но до сих пор в народных верованиях это место считается священным. С финикийской торговлей и особенно с колонизацией культ Астарты широко распространился по всему Средиземноморью. Нет практически ни одного района финикийской колонизации, где не засвидетельствовано существование этого культа. Святилища Астарты возникали во многих созданных финикийцами городах сразу же после их основания. Порой для этого использовались местные святилища. Так произошло на Мальте, где существовавшее еще с медного века древнее святилище (Тас–Силг) в VIII в. до н. э., когда на острове поселились финикийцы, превратилось в храм Астарты, причем финикийцы внесли только минимальные изменения, необходимые для нового посвящения храма. От финикийцев (вероятнее всего, от карфагенян) культ Астарты переняли этруски. Знали об этой богине греки и римляне.

Царицей Астарта именовалась в Сидоне. Греческий писатель Плутарх во II в. передавал египетский миф об Исиде и Осирисе и рассказывал, что царицу Библа, которая приютила Исиду, ищущую тело своего мужа, звали Астартой. Плутарх явно не понял, что Астарта была не земной царицей, а царствующей богиней. «Священной царицей» называли Астарту на Кипре. Филон Библский говорит, что голова Астарты была украшена рогами в знак ее царской власти.

Греческий писатель II в. н. э. Лукиан отождествляет Астарту с греческой богиней луны Селеной. Правда, писатель прибавляет, что это — его личное мнение, но едва ли оно могло возникнуть без всяких оснований. В III в. н. э. другой автор, Геродиан, говорил, что богиню Уранию, т. е. «небесную», финикийцы называют Астроархой (а это, несомненно, Астарта) и отождествляют ее с луной.

Сама Афродита, как сейчас полагают большинство исследователей, имеет восточное происхождение. Когда проник ее культ в Грецию, неизвестно. В греческих текстах II тысячелетия до н. э. никаких упоминаний этой богини пока не найдено. В начале же I тысячелетия до н. э. Афродита — одна из наиболее почитаемых богинь. И уже в гомеровской «Одиссее» в качестве убежища Афродиты называется Кипр. Может быть, еще на Востоке произошла встреча Афродиты и Астарты, но, скорее всего, это произошло на Кипре, уже после того как на этом острове обосновались и греки и финикийцы. Храмы Астарты существовали в финикийских городах Кипра, по крайней мере, с VIII в. до н. э. Вероятно, и отождествление Афродиты и Астарты восходит к этому же времени, если не к более раннему. И такое отождествление сохранялось в течение всей древности. Недаром финикиец Абдастарт («раб Астарты»), составляя надпись по–гречески, переводил свое имя как «Афродисий». Филон прямо пишет, что, по словам финикийцев, Астарта и есть Афродита. Знаменитый римский оратор и писатель Цицерон в сочинении «О природе богов» говорил о четырех видах Венеры и о том, что одна из этих Венер происходит из Сирии и с Кипра и ее называют Астартой.

В 1964 г. при раскопках в этрусском городе Пирги, который служил гаванью важного политического и экономического центра Этрурии — Цере, были найдены золотые таблички с двумя этрусскими и одной финикийской надписями, датируемые около 500 г. до н. э. В этих надписях говорится, что Тефарие Велианас, царь Цере, создал в Пирги святилище богини, которая в финикийской надписи именуется Астартой, а в этрусских — Уни–Астартой. Таким образом, перед нами отождествление Астарты с этрусской Уни — одной из трех верховных божеств этрусков. Цере был связан с Карфагеном, так что культ Астарты явно пришел в этрусский город оттуда. Возможно, что в Цере он установился именно в это время, ибо Тефарие Велианас, как сейчас считают, был, скорее всего, узурпатором, и принятие нового культа могло стать одним из средств идеологического обоснования узурпации. В таком случае характерен выбор именно Астарты как покровительницы царской власти и верховной богини. В Риме этрусская Уни слилась с Юноной. И, скорее всего, отсюда идет отождествление Астарты с Юноной, супругой римского верховного бога Юпитера. Впрочем, и грекам отождествление Астарты с Герой, супругой Зевса, по–видимому, не было чуждо. В договоре Ганнибала с македонским царем Филиппом V среди первых трех богов упоминаются Зевс (явно Баал–Хаммон) и Гера, в которой надо видеть Астарту.

Такое представление характерно уже для довольно позднего времени, когда в сознании жителей Римской империи все прочнее укореняется мысль о существовании единого всеобъемлющего божества, правящего миром и направляющего его развитие. На роль подобного божества больше, чем старые, привычные и к тому времени во многих отношениях уже показавшие свое бессилие римские и греческие божества, подходили божества восточные, меньше известные, загадочные и таинственные. Это могли быть и мужские (например, иранский вечный боец Митра), и женские божества. Но все же богиням, поскольку они теснее связаны с интимными переживаниями человека, отдавалось предпочтение. Такие культы были вытеснены лишь с победой христианства.

Культ Астарты Эрицинской первоначально был, вероятно, не финикийским, а местным. Финикийцы, познакомившись с ним, узнали в местной богине свою Астарту. Культ Астарты Эрицинской был распространен в Карфагене и карфагенских владениях в Африке и на Сардинии. Африканским центром этого культа был город Сикка, и там в храме Астарты активно практиковалась так называемая священная проституция. Вообще это очень древний восточный обычай, свойственный культам богинь плодородия, когда особые жрицы отдавались посетителям храма, а полученные за это деньги шли на нужды храма. Подобные акты, как считалось, помогают увеличению плодородия земли и плодовитости человека. Этот обычай был свойствен и культу Астарты вообще. Но в Сикке он особенно подчеркивался. Характерно, что Астарту римляне отождествляли и с Венерой и с Юноной, но Астарту Эрицинскую — только с Венерой.

Представление о связи Астарты с морем было довольно древним. Вполне вероятно, уже во II тысячелетии до н. э. в Эмаре поклонялись Астарте Морской. Если рассматривать Астарту как развитие образа богини–матери, то не исключено, что это связано с финикийским (и даже общесемитским) представлением о появлении мира из влажной субстанции, позже понятой как море. В дальнейшем такое представление преобразовалось в образ богини, покровительствующей мореплаванию. Когда культ Астарты и миф о ней проник в Египет, богиня и в этой стране оказалась связанной с морем и морским богом, причем это представление было непосредственно перенесено в Египет из семитского мира, ибо в египетском пантеоне собственный бог моря отсутствовал. Вспомним, что и греческая Афродита, согласно мифу, имела тесный контакт с морской стихией, ибо родилась из пены морской.

Традиция изображать богиню плодородия в виде обнаженной женщины, сжимающей груди, очень древняя. В Финикии такие фигурки встречаются уже в XVIII в. до н. э. И в течение всей древности подобные фигурки изготовлялись в Сирии и Палестине, а также в финикийских колониях.

В религиях Ближнего Востока лев обычно ассоциируется с богинями плодородия. Голуби же считались священными птицами и греческой Афродиты. Связано ли это с общим происхождением Астарты и Афродиты или с влиянием культа Астарты на образ греческой богини? Думается, вероятнее все же второе. Голубь (голубка) как птица, соединяющая земной и небесный мир, долго почиталась в Восточном Средиземноморье.

На керубах восседает библейский Йахве. В христианской традиции Дух Святой символизируется голубем, а точнее — голубкой.

Существует и другое толкование этого образа, тоже связанное с культом Астарты. Иногда полагают, что «женщина в окошке» изображает «священную проститутку» Астарты. Но большое распространение этого художественного мотива в финикийском искусстве позволяет все же думать об изображении самой богини.

В городе Сарепта, расположенном между Тиром и Сидоном, найдена надпись с упоминанием Тиннит–Астарты. Возможно, этих двух богинь объединяли также на Мальте. Но есть свидетельства и отдельного почитания Тиннит в Финикии.

Долгое время в науке Тиннит считали местным божеством ливийских племен Африки, принятым карфагенянами. Однако открытия в Финикии заставили пересмотреть эту точку зрения, и теперь никто не сомневается, что культ Тиннит был принесен в Африку финикийскими колонистами. Как давно этот культ возник в Азии, неизвестно. Ни в каких текстах II тысячелетия до н. э. имя этой богини пока не встречается. Слово ta‑ni‑ti содержится в надписи X‑IX вв. до н. э. на лувийском языке, но обозначает не богиню, а особую жрицу бога бури. Первое упоминание Тиннит как богини отмечено в Тире на сосуде VIII в. до н. э. Современное состояние археологических исследований на территории самой Финикии пока не позволяет говорить о степени распространенности и важности культа Тиннит. Думается, что в Карфагене сначала она тоже едва ли была великой богиней, явно уступая Астарте. Положение меняется в середине V — начале IV в. до н. э. К этому времени произошли большие изменения. Карфаген, ранее не имевший земельных владений в Африке вне своих стен, теперь эти владения приобрел. Это привело к перестройке всей экономической, а вслед за ней и социально–политической структуры Карфагена. Появляется земельная аристократия, которая наряду с торговой утверждается у власти в Карфагенской олигархической республике. Формируется обширная и довольно мощная Карфагенская держава. Происходит становление полиса как особого типа социально–политического устройства, характерного не для древневосточного, а для античного пути развития древнего общества. Все эти глубокие изменения не могли не повлиять на культурную сферу. Можно говорить, что с этого времени появляется особая карфагенская (пуническая, как ее обычно называют) ветвь финикийской культуры, в ряде аспектов отличающаяся от общефиникийской. Это отразилось и в области религиозных представлений. В святилище, где раньше почиталась явно Астарта, изменяются тип посвятительных стел, изображения на них. Именно с этого времени здесь появляется большое количество упоминаний Тиннит (обычно вместе с Баал–Хаммоном). Вероятно, именно в это время Тиннит и становится главным божеством Карфагена. В договоре Ганнибала с Филиппом V Тиннит не упомянута, что вызывает очень большое удивление. Но в этом же договоре среди великих карфагенских богов называется «божество карфагенян», и это, вероятнее всего, именно Тиннит. Видимо, в мире греческих божеств не нашлось такого, которого дипломаты македонского царя или греческий историк Полибий, передавший текст этого договора на греческом языке, могли бы отождествить с Тиннит.