Я не помнила как, но всё же неосознанно залепила ему пощечину.

И тут же, ахнув, отдернула руку, ошеломленно наблюдая, как покраснела его щека.

Он даже не пошевелился.

Даже не нахмурился.

Не дотронулся до собственной щеки.

Просто ухмыльнулся мне: 

— Видишь, это было не так уж плохо.

А затем резко дернул меня к себе, и я рухнула в его объятия.

— Теперь поглядим, как ещё мы сможем похулиганить, — промурлыкал он.

Я вырвалась из его объятий и сбежала.

— Я только что видел, как ты разговаривал с...

— Да.

Каспиан хмыкнул, потягивая напиток. 

— Возможно, мне стоит напомнить тебе, что сейчас не место и не время проворачивать твое обычное дерьмо с девушками?

— О, да неужели? — ответил я с сарказмом.

— И не с гребаной дочерью короля Люциана, — прошипел он, взглянув на меня.

— Расслабься, Чарминг.

Каспиан Чарминг и его брат Кейд были близнецами. Блондины с голубыми глазами, пай-мальчики. Я ухмыльнулся, вспомнив о том, как их прозвал Логан — куклы Кены.

Честно говоря, не такие уж они хорошие. Я знаком с ними достаточно долго, так что прекрасно знал: они выглядели добрыми золотыми принцами, а на самом деле являлись такими же испорченными, как я. Ну почти. Я видел, как они привозили домой женщин — и разделяли их между собой.

И тем не менее они гораздо лучше меня справлялись с ролью принцев. Это «королевское ярмо» всегда было для меня слишком тяжкой ношей. Я бы предпочел выпить больше, чем позволяли приличия. Повеселиться. Насладиться безумными танцами. И лечь спать очень поздно.

Каспиан и его брат знали правила и безупречно их соблюдали.

Задницы.

— Значит, ты не просто флиртовал с Имоджен Морнингстар?

— Нет, разумеется, нет.

— Хм-хмх.

— Что?

Он смотрел куда-то мимо меня. 

— Ничего. Значит, ты не разозлишься, если какой-то другой чувак занял твое место рядом с ней на танцполе?

Я обернулся и нахмурился, увидев, что с ней разговаривает какой-то гребаный придурок.

Принц Честер Бахт из Монтане. Ради бога, имя этого парня рифмовалось с задницей. Да ладно, незначительная разница в написании. Как, черт возьми, такая девушка как Имоджен — абсолютное совершенство, о которой я мечтал последние четыре недели, которая имела на мой член какое-то колдовское влияние — разговаривала с такой абсолютной задницей как он?

В этом не было никакого смысла. И чем больше я наблюдал за ними, тем сильнее злился, пока злость не переросла в ярость.

К черту этого парня, она моя. В глубине души я давно подозревал, что она моя. Возможно, она меня очаровала, но и сама попала под свои же чары — знал это, видел в том, как она смотрела на меня, словно боялась того, как я на нее влиял.

Я слишком долго прожигал собственную жизнь, прыгая от женщины к женщине, никогда не искал серьезных отношений. И вот сейчас, смотря на эту принцессу, серьезные отношения казались мне более реальными, чем когда-либо в жизни. Прикоснись я к ней сейчас, смерит ли она меня быстрым презрительным взглядом и насколько сильно разозлится?

О, она была моей, верно, просто я должен убедить её в этом.

Стиснув зубы, наблюдал, как она рассмеялась над словами кавалера, быстро присела в реверансе и ушла. Лавируя среди танцующих, она продвигалась на выход из бального зала, а этот придурок пялился на её задницу.

Я прикончил свой напиток и направился к ним.

— Мэгс, — прошипел Каспиан.

Я проигнорировал его.

Имоджен Морнингстар принадлежала мне. И настало время сказать этому ублюдку, Честеру Бахту, не пялиться на то, что принадлежит мне.

— Развлекаешься?

Честер обернулся на мой голос. И отшатнулся, так как я, возвышаясь, стоял прямо за ним.

— Что?

Боже, этот мудак ещё меньше, чем я, походил на принца.

— Я спросил, развлекаешься?

Он стушевался: 

— Ну, хм, да. Принц Магнус, верно?

— Верно.

Он улыбнулся мне словно закадычному другу.

— Чудесный бал, не правда ли?

Не сказав ни слова, я просто смотрел на него.

— И принцесса Имоджен невероятно прекрасна, не так ли...

— Проваливай.

Он нахмурился, на его глупом лице отразилось смущение.

— Извините?

— Уходи. Немедленно, — прорычал я, шагнув к нему.

— Принц Магнус, что вы себе...

— Мы с принцессой Имоджен помолвлены, — категорически заявил я.

Он моргнул: 

— Постойте, что?

— Мы помолвлены, — снова прорычал я. — Поэтому, буду благодарен, если ты перестанешь пялиться на нее своими чертовыми глазами.

Он побледнел и задрожал, когда я прорычал это прямо ему в лицо.

— Ох, я... да, конечно, Магнус. Я понятия не имел! Хорошо, поздравляю...

— Я хочу, чтобы ты убрался с этого бала.

— Извини? — нахмурился он.

— Ты оскорбил меня своим поведением. Проваливай.

Он снова уставился на меня, как на сумасшедшего. Я шагнул к нему, оскалившись, лишь тогда этот придурок всё понял, развернулся и исчез.

Хотел ухмыльнуться, но сдержался, пока он и его люди не покинули бальный зал. Лишь затем я усмехнулся и просканировал взглядом бальный зал...

А теперь пришло время найти мою принцессу...

Я поправила платье, разглядывая свое отражение в зеркале от пола до потолка в роскошной туалетной комнате. Наши собственные апартаменты были гораздо более современными, чем позолоченные удобства рядом с бальным залом на этом этаже и там, где проходили экскурсии для всех желающих, словно мы всё ещё жили в восемнадцатом веке. Полы и колонны из итальянского мрамора, выложенные причудливой керамической плиткой стены, позолоченная фурнитура, и всё это освещалось свечами в канделябрах.

Дрожа, я разгладила руками платье и думала о нем — о его руках на мне. О хриплом голосе над моим ухом. О его запахе. Вспоминала, что он заставил меня почувствовать.

Боже, ужасные, порочные мысли не покидали меня с того самого вечера, с нашей первой встречи в том гостиничном номере. С той ночи я не переставая думала о нем, ну или... о его члене.

При этой мысли я покраснела.

И я не просто думала об этом. Во тьме своей комнаты поздно ночью, более чем несколько раз за последний месяц, я кончала от этих воспоминаний. Под простыней разводила ноги в стороны. И позволяла себе исследовать пальцами горячее и влажное местечко между бедер. Я позволяла себе прикасаться большим пальцем к клитору, другим пальцем скользила в гладкое истекающее влагой лоно, когда думала о Магнусе и его большом члене.

Он оказался настолько грубым, неотесанным, похотливым. И всё же я не могла не думать или не фантазировать о нем и его огромном инструменте. Как будто он приворожил меня каким-то заклинанием, и я не могла освободиться от его чар. Я не могла закрыть глаза и не думать о его идеальном теле, растянувшемся на кровати в том номере отеля на Ибице, и от этого становилась ужасно влажной.

Каждый раз.

Да, его репутация оказалась подпорченной, но чертовски заманчивой и соблазнительной.

...Такой мужчина знал, что делал. Знал, что хочет, и уж точно знал, как нужно обращаться с девушкой — даже с такой как я, никогда не занимавшейся сексом, разве что позволявшей поцеловать себя в щеку.

Обхохочешься, правда? Мне двадцать лет, почти старая дева, черт возьми.

Щеки порозовели в отражении зеркала ванной, стоило мне представить другой сценарий. Тот, где я не сбежала бы тогда из номера отеля, как трусливая дурочка, а вместо этого проявила бы смелость. Мечта, где я стала бы дикой и необузданной.

Фантазия, где я просто подошла бы к нему и позволила сорвать с себя бикини, и трахнуть так, как он того хотел.

Его размер и напугал меня, и превратил мою кровь в жидкую лаву. Я даже представить себе не могла, что нечто столь огромное поместится в чем-то настолько маленьком и тугом как мое нетронутое девственное лоно, и последние несколько недель только и думала об этом.