Я покачала головой. Это так глупо и отвратительно. Нужно вернуться на бал, поговорить с Честером, и...

Дверь распахнулась, и я, обернувшись, ахнула.

— Тебе нельзя здесь находиться!

Я попятилась к зеркалу. Магнус, ухмыльнувшись, окинул меня жадным взглядом и, войдя внутрь, закрыл за собой дверь.

— Но я здесь, — он пожал плечами. — Хреновая логика.

— Нет, я хочу сказать... — Я нахмурилась и лишь надеялась, что смогла скрыть охватившую меня страсть. — Ты прекрасно понял, о чем я, тебе не разрешено здесь находиться.

— Сладенькая, — прорычал он. Я ахнула, когда он запер дверь на замок.

Его глаза, полыхающие страстью, встретились с моими. 

— Я принц. И неважно исполняю приказы.

— Я... у меня есть парень.

— Да что ты. Этот Честер-растлитель?

Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться, и ахнула, когда он приблизился ко мне ближе.

— Да, он, — быстро ответила я.

— Не думаю, что Честер знает, что с тобой нужно делать.

— Ох, а ты значит, знаешь?

— Да, знаю, — ответил он спокойно. — Скажи мне вот что, принцесса. От чего ты промокла? Вспоминая о Честере или обо мне, и о той ночи в отеле?

У меня отвисла челюсть. 

— Я не... о боже, ты...

— Думаю, что вспоминая обо мне.

Я тяжело задышала: 

— Ты отвратителен.

— И тем не менее твое лоно течет для меня.

Он улыбнулся, когда мое лицо покраснело ещё сильнее. 

— Признай это, принцесса, — прорычал он, приближаясь ко мне. — Ты ведь думаешь обо мне с той самой ночи. — Я покачала головой. — Не ври.

— Я не...

— Зато я понимаю, — прорычал он, опаляя меня свирепым взглядом. — И я не переставая думал о тебе с той ночи. Черт возьми, я мог думать лишь о тебе.

Он подался вперед, уперся руками в зеркало по обе стороны от меня. Прикусив губу, я не смогла отвести взгляда от его великолепного лица.

— Ты въелась под мою кожу настолько глубоко, что я понятия не имею, как тебя вытащить. И знаю, что ты чувствуешь тоже самое.

Мое сердце колотилось, я дрожала всем телом от его близости.

Он прав.

Как бы это ни было ненавистно, но он прав. Я не переставая думала об этом грубом дерзком мужчине вот уже несколько недель. Жаждала его прикосновений, ничего так сильно не хотела, как вернуться в прошлое, в ту ночь и всё изменить. И вот сейчас я заперта вместе с ним в туалетной комнате, и он дает мне второй шанс.

— Я... — Я задыхалась. — Честер...

— Забудь Честера, — прорычал он. — Клянусь, Честер не знает твоих желаний, твоих потребностей.

— А ты знаешь?

— Чертовски верно, знаю, — прохрипел он, и я всхлипнула.

Он прижался ко мне, поддразнивая, скользнул руками вверх по моим бедрам. Я снова всхлипнула.

— Скажи мне уйти, я оставлю тебя в покое, навсегда. Я отпущу тебя к Честеру и к скучной жизни, что ожидает тебя с этим мудаком. Но если ты не прогонишь меня... — Он прижался губами к моему уху, овевая горячим дыхание шею, и я застонала.

— Если ты не прогонишь меня, клянусь, я сделаю тебя своей.

— Ты просто пытаешься залезть ко мне в трусики, — успела прошипеть я.

— Сладенькая, я уже побывал в твоих трусиках, — ухмыльнулся он.

Я широко распахнула глаза.

— Ты оставила три пары, когда сбежала из отеля.

Я снова изумленно распахнула рот. 

— Что ты сделал...

— И, черт возьми, они ощущались просто восхитительно, обернутые вокруг моего члена, — тихо прорычал он.

Я застонала — громко. Это оказалось настолько грязно и неправильно, представлять, как этот мужчина мастурбирует моими трусиками. Я осознавала это и тем не менее не могла не представлять другое. Не могла игнорировать собственные фантазии об этом похотливо-сексуальном великолепном мужчине, о том, как он оборачивал мои трусики вокруг толстого пульсирующего члена и мастурбировал, скользя ими вверх и вниз.

Боже, да от одной мысли об этом я буквально истекала влагой.

— Трусики, конечно, хорошо, но я желаю то, что скрыто под ними.

Я застонала, когда он шагнул вперед, всем телом прижав меня к зеркалу сзади. И тут же потянул мое платье вверх, до колен и выше.

— Лучше скажи мне стоп, принцесса, — прорычал он. — Иначе я не остановлюсь никогда...

Я сдалась.

Он словно дразнил меня, приказывая остановить его, но этого оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть меня к краю. Жар и влажность между бедер, оголённая страсть этого мужчины оказались настолько ошеломляющими, что следующие слова вырвались у меня сами собой.

— Пожалуйста, не останавливайся.

Магнус на секунду замер, а потом с яростным рыком скользнул рукой в мои волосы и, сжав пальцами подбородок, жадно прижался ртом к моим губам.

Пока я целовал её, мой член пульсировал и подрагивал в штанах, я прижимался к ней настолько сильно, что уверен, она это чувствовала. Её губы были всем, о чем я мечтал и даже больше: мягкие, чувственные, идеальные. На вкус она была словно сладкий грех, и я застонал, скользнув языком между её губами, требуя впустить меня.

Имоджен всхлипнула, пока я крепко целовал её, одной рукой сжимая подбородок, а другой — её бедро. Я толкнулся вперед, позволяя ей ощутить себя, обожая то, как она стонала и извивалась в моих объятиях.

Я не остановлюсь. Сладкая, нетронутая, девственная принцесса Имоджен Морнигстар сегодня станет моей.

Я прервал поцелуй, скользнул губами вниз по её шее, заставив её ахнуть, прикусил и всосал кожу. Имоджен вцепилась пальчиками в мои руки, и я застонал, отстранил её ровно настолько, чтобы стянуть смокинг и отбросить его в сторону. Затем снова подался к ней, скользя руками вверх и вниз по бедрам. Я начал скатывать платье до талии и, яростно поцеловав, застонал, поглощая её стоны.

Пока я задирал платье всё выше, к самой талии, она всхлипывала и задыхалась от поцелуя, ещё крепче сжимая меня в объятиях. Я скользнул рукой между нами, у меня перехватило дыхание от ощущения её обнаженной кожи под моими пальцами. А затем провел рукой выше, заставляя её дрожать всем телом.

Те трусики, что она оставила в отеле, ощущались словно грех. От этого теплого, влажного кружева, обтягивающего её женственность, я будто оказался на небесах.

Она закричала, когда я впервые провел пальцем по её губкам, ощущая, какая она чертовски липкая и влажная для меня. Для меня, а не для гребаного Честера. Я продолжал водить пальцем вверх и вниз по её лепесткам, другой рукой стягивая платье с плеч. Оно упало вниз, и я застонал, когда её пышная, чертовски идеальная грудь обнажилась для меня. Её нежные розовые соски затвердили под моим взглядом, и я, не в силах остановиться, подался вперед и обхватил губами сосок.

Рукой скользнул к краю её трусиков, стянул их вниз, мой палец легко скользнул между её нежными скользкими обнаженными губками. Я толкнулся внутрь, она тут же внезапно ахнула и отстранилась.

— Подожди, подожди.

Я с трудом сдержался. Каким-то образом.

— Я... — Она посмотрела вниз, очаровательно покраснев. — Я хочу сказать, что никогда...

— Я знаю, что ты девственница, — пробормотал я и, подразнивая, скользнул пальцем по её входу. — Я войду...

— Нет, я действительно девственница. Я никогда...

— Насколько я понял, у тебя никогда не было секса.

Она вздохнула и, слегка поежившись, посмотрела вниз: 

— А что если я никогда ничем подобным не занималась?

Я застыл.

Погодите что? Одно дело, не позволять мужчине взять себя. Многие принцессы не трахались до брака. Но этой девушке уже двадцать лет, и она до сих пор не занималась даже петтингом?

Мой член пульсировал.

Она оказалась совершенно нетронутая, и я, черт возьми, захотел её ещё сильнее. Я захотел всю её, жаждал научить её всему. Я медленно поцеловал её, исследуя языком, заставляя дрожать, не спеша поглаживал лоно.

— Позволь мне всё показать тебе, принцесса, — проурчал я.