Олег Семироль

Правдивая сказка

Сладкая от чуть заметной грусти мелодия "Tears on my pillow" плывет по комнате, смешиваясь с новогодним ароматом зелёной ёлки и чуть терпким запахом горящих свечей. Наша песня... Так же, как год назад, мы танцуем под эту мелодию. Так же горят свечи, так же недопитое вино забыто шипит в бокалах... И так же дурманяще пахнут её волосы - морем, солнцем, домом... Всего год прошел, и всё похоже, но всё не так... Другая страна за окном нашего, по-настоящему нашего, дома... А за тонкой стенкой тихо посапывает, улыбаясь во сне, Счастье. То единственное и настоящее, что только и придает жизни смысл. Наш сын. А мы просто плывем, подхваченные потоком мелодии... И не надо ни о чем думать. Просто плыть, растворяясь в родных серо-зеленых глазах... Беззащитных и растерянно добрых... Мягкие губы... Вкус губ, запах волос - мелодия любви...

Отвратительная в своей резкости, электронная трель телефона бьет по ушам, делая чувственный голос Кайли похожим на растворившийся сон.

--Я ненавижу телефон!!!

--Не подходи, пожалуйста. Нас нет дома. Ну его...

--Нельзя, ты же знаешь...

"Пусть это будет тёща, забывшая поздравить с Рождеством! Даже на это согласен"...

--Петрович, - идиотски радостный голос Васьки не оставляет никаких надежд, - ты не спишь?

--Вась, хочешь я тебе одну умную весчь скажу?

--Скажи, век тебя благодарить буду! - захихикала трубка.

--Шутка, повторенная больше двух раз, перестает быть смешной! Не тупи!

--Лано! Не буду! Ты, это, бери чумодан и на выход! Машина пошла! - голос дежурного стал серьезным.

--Что там опять? - как же мне все это надоело...

--Избиение младенцев!

--Достал уже!

--Петрович, не бухти! Серьезно. Какой-то вумник заучившийся жену порезал... Грозится ребенка из окна кинуть. Ментенки переполошились, начали нам звонить... - похоже Васька наслаждался намечающимся приключением, ему-то что, как сидел за пультом, так и будет сидеть до утра...

--А мы к этому с какой стороны?

--Так он же того... - голос замялся - чокнутый профессор, он же бомбу сделал, грозиться все подорвать к Аллаху. ВаххОбит доморощенный! Спец нужен, а ихние уже все разбеглись...

--Вась, я тоже скоро разбегнусь! Достало всё... Машина за мной пошла?

--Да. Слушай, а...

--Пока - с грохотом бросаю трубку.

Черная бородатая кошка, сидящая на телефонном столике, укоризненно смотрит на меня мудрыми, печальными глазами. Ей хорошо, её из дома не выгоняют...

Чувствуя спиной взгляд, говорю:

--Малыш...

--Что там?

--Надо ехать...

--Это я уже поняла. Что случилось?

Как бы аккуратнее соврать-то, чтобы нервы раньше времени не трепать?

--Толком никто не знает, там Васька-балбес дежурит, а он только тупые шуточки умеет шутить. Другому не учен.

Старый, потертый чемодан всё так же стоит на своем месте, в кладовке. Нет ничего более идиотского, чем инструкции! Быстро, чтобы не оставалось времени на вопросы, одеваюсь. Поцелуй - совсем ненастоящий, холодный и безразличный... Дежурный. Бегом на улицу... Выходя из подъезда, снова ощущаю взгляд, но оглядываться - плохая примета. Поэтому вперед. К подъезжающему темному микроавтобусу...

***

--Мерри Крисмасс, Петрович! - приятный женский голос.

Вот это номер!

--Танюш, а ты какими судьбами сегодня? - Мы же с Вовкой дежурим - действительно интересно.

Невысокая девушка заводит вверх тщательно накрашенные глаза и ехидно говорит:

--Наверное, у Вовочки снова телефон сломался. Или ещё чего... Свинтус он!

"Просто умный человек, теперь он дома, а мы вот здесь"...

--Да ладно, зато представь, как приятно видеть вместо его похмельной морды, такую леди. Тоже с вечеринки дернули? - гляжу на красивое платье, тщательно уложенные волосы...

--Хуже. Такого мальчика закадрила, только приступила к совращению, а тут...

--Телефон!

--Не-а... Я ж у него дома была, он мне елку показывал, - Татьяна ехидно подмигнула, - а тут пейджер... И вот.

Ладно, пора готовить свой инструмент, скоро работать. Тянусь к пристегнутому к борту машины футляру.

--Эй, погоди, - улыбается Таня, - ты глазки-то пока закрой. Я счас буду в стриптизе упражняться.

Непонимающе таращусь на неё:

--Чего?

Девушка смеется:

--Женитьба на тебя подействовала негативно! Как старый товарищ по работе говорю. Ты заметно поглупел! Впрочем, от любви всегда глупеют! Я вот такая умная почему? - закрываю глаза и слышу шорохи и электрическое потрескивание стягиваемой с тугого тела материи. --Потому что никак влюбиться не могу. Боитесь вы, мужики, сильных женщин! А слабые мне не...

Машину подбросило на очередной колдобине. На меня наваливается что-то мягкое, пахнущее незнакомыми духами. Ладонь защекотила шелковистая женская кожа...

--Петрович, без рук! - и тут же громче водителю: --Эй, Шумахер, осторожнее - не дрова везешь.

Слыша знакомый треск молнии комбеза, и чвыки "липучек" на клапанах, открываю глаза. И, наконец, достаю футляр.

Ехидная Татьяна не унимается:

--А я тебе разрешала глаза открывать? Охальник ты, а туда же "женатый мужчина"! Все вы, мужики, непокобелимые остолопы! Вам бы только руки распускать!

Я бокал шампанского выпил - пустяки. Интересно, а Таня сколько? Счас наработаем... Внутри рождается неприятное ощущение. Хорошо ещё не "щелчок", но все же приятного мало.

--Тань, ты сегодня много пила?

Таня, перестав улыбаться, серьезно говорит:

--Много. Почти бутылку... Работать тебе, я только страхую. Что же делать? Я же не дежурила. Сам понимаешь.

Понимаю. Смотрю, как она превращает свою заковыристую прическу в скучный пучок, сразу делаясь похожей на строгую учительницу. Хотя, даже самому распоследнему "синему чулку" не придет в голову напялить на себя такую уродливую одежду. "Наши СПЕЦовки", вспомнилась старая шутка. Откидываю крышку футляра. Руки сами делают давно привычную работу. А я смотрю, как хорошенькая девушка достает из своего футляра инструмент...

Ненормально это - женщина с оружием. Но каждый делает свой выбор сам... Жаль не всё от нас зависит... Жаль.

--Тань, ствол протри!

--Не учи ученого! - злится она, это хорошо, пусть вспомнит, что она спец.

Машина снижает скорость... Подъезжаем. Наушник, микрофон, маску на лицо... Вспоминается наша песня "Черная маска скрывает лицо, но не скрывает глаз"...

Танькины глаза напротив, смотрят через отверстия плотной темной ткани тревожно и абсолютно трезво. Хм... Во мне тоже сворачивается тугая пружина, как всегда. Ничто не ново. Тихий голос в наушнике:

--Первый, я второй - контроль!

--Принято второй!

--Удачи нам, Петрович!

Машина стала... Выходим...

***

Длинный, похожий на какую-то гибридную помесь Дуремара с грибом, Спицын уже ждал и сразу, не теряя времени, затараторил вводя в курс дела:

--Значится так. Парень ученый-химик позавчера забрал из роддома жену с ребенком. Пару часов назад соседи вызвали неотложку и ментов. Паренек изрезал ножичком жену, та еле вырвалась... Теперь он орет в окно, что взорвет дом, если ему не вернут жену...

--"Белочка"?

--Черт его знает! Но что "крышу" сорвало, это точно!

--Бомбу-то кто-нибудь видел? - Танька говорит равнодушно.

--Соседи видели, менты тоже видели. Дом эвакуировали...

--Переговорщики?

Словно отвечая на мой вопрос, где-то поблизости заорал истошным голосом матюгальник. Что-то до ужаса навязшее в зубах. Про "Давай поговорим..." и "Не делай глупостей"... Ребятишки ТВ переглядели. А не ребятишки... Давно ушли туда, где платят не рассказами, а хрустящими, вкусно пахнущими бумажками.

Замусоренный, пахнущий кошачьим грехом подъезд. Хрущоба - окраина большого города... Помойка. Спицын монотонно бубнит: "позиции я уже присмотрел, всё вроде нормально..." Когда-то хороший спец был, если бы не упало после очередной контузии зрение, то сейчас могли бы дежурить вместе...