Его рот обрушился на мои губы, язык чувственно опустошал, а твердая плоть проникла внутрь. У меня даже не было времени опуститься вниз, прежде чем сильный толчок втолкнул его в меня, вырывая вздох выпитый его же губами. Каждое нервное окончание пылало, приветствуя другой еще более глубокий толчок, приносящий еще больше жгучего удовольствия сквозь меня. Я сжала его плечи между цепями, когда он снова пошевелился, ломая рукоять и растирая мой клитор, принося спазмы, рикошетом, посылаемые прямо в лоно.

Я заорала, когда он сделал это снова, сжимая руки у него на шее, притягивая себя как можно ближе. Он задвигался сильнее, разрушительные толчки заставляли меня умолять о большем между поцелуями. Сила скользнула по моей спине, оборачивая меня и приподнимая наверх, прижимая ягодицы все сильнее к себе, сильнее, чем когда либо, могли сжать руки. Толчки ускорились, посылая поток боли, выворачивающей все во мне. Моя голова опрокинулась назад, ложась на этот невидимый хват, лоно сжималось от бешеных вспышек, наполненных каждым глубоким, стремительным толчком.

Его хриплое рычание и мои стоны заглушали звук звенящих цепей. Мы двигались все быстрее и быстрее, пока не осталось ничего, кроме сокрушающих, сенсационных ощущений, разливающихся во мне. Они достигли кульминации в оргазме, вырвавшем хриплый крик из меня, а ответные спазмы Кости послали еще больше восторженных колыханий в мое тело.

Я повисла на нем, ощущая вместо своих ног и рук желе. По этой же причине, он опустился вниз настолько, насколько позволяли цепи, так что холодный метал упирался в мои коленки, пока я висела на нем, но мне было все равно. Все тело покалывало так сильно, что некогда было сосредоточится на удобствах окружающей среды.

— Не хочу больше двигаться…. Никогда, Заявила я.

Его смех бы мягким, грешным, свободным от беспокойств, которые связывали его сильнее чем цепи, встроенные в опоры. Услышать его было иной формой счастья, именно отразилось во мне даже глубже, чем недавно испытанный оргазм. Что-то мягкое коснулось моих ног. Я посмотрела вниз, и увидела одеяло, которое секунду назад находилось в углу. Сила Кости поднимала его все выше, пока оно не закрыло мне плечи, избавляя от холода. Еще одно свидетельство его воли, сдерживающей лучше, приготовленных мною и Яном цепей.

— Позер! — Пробормотала я, заворачивая в одеяло нас обоих.

Он улыбнулся, однако тень легла на его черты, свидетельствующая что демон снова встает между нами.

— Я удерживал ее от использования силы так долго, как мог.

Если все же она захватить надо мной контроль, цепи замедлят ее только на несколько секунд, достаточных для одного выстрела. Даже не думай колебаться. У тебя будет только этот миг.

Я даже не обернулась, не посмотрела в то место, где было мое оружие, знала, что оно в пределах досягаемости.

— Не стану, но давай все же не будем говорить об этом. Лучше попытайся поспать чуток.

— Нет. — Сразу же отозвался он. — Она хочет именно этого, потому что мои убеждения ослабнут позволяя ей снова захватить контроль.

Гнев горел сквозь меня, подстегнутый любовью к Кости и чувством собственности за каждого одержимого вампира. Этому демону не победить. Она заплатит за то, что поработила моего мужа. Я буду преследовать ее всю дорогу, ведущую в ад, и обратно, если только так она сможет ощутить всю мою месть.

— Тогда ей придется чертовски долго ждать. — Сказала я, отгоняя от себя ярость, достаточно сильно, чтобы улыбнуться. — Ты итак едва спал, а ведь ты тогда даже не пытался раздавить эту адскую сучку.

Он прислонил свой лоб к моему, закрывая глаза.

— Ты поспи, Котенок. Знаешь же, как я люблю обнимать тебя, пока спишь.

Он не мог прикасаться ко мне руками, но волны его силы заворачивали меня словно в кокон даже с большей интимностью, чем тело. Я ненавидела одну его мысль о том, что это возможно последний раз, когда я сплю радом с ним. Об этом говорили его эмоции. С этой демоншей поселившейся в нем, Кости чувствовал, будто каждый момент между нами имеет конечную дату, если он пытается не навредить мне. Но я ведь та еще упрямица чтобы сохранить ему жизнь. Демон просто еще не знает об этом, но она выбрала неправильную парочку, чтобы поиметь.

Я обхватила руками его шею, устраиваясь поудобнее между его коленями, вместо того, чтобы висеть на них. Только потом я закрыла глаза, со вздохом понимая, что устроилась настолько удобно, насколько это вообще было возможно. Я не боялась заснуть рядом с ним, демон там или не демон. Ничто в мире этом или подземном не способен заставить Кости утратить осторожность и подвергнуть меня опасности пока я уязвима.

— Я люблю тебя — Прошептала я, устраивал свою голову у него под подбородком.

Что-то дразнило мое подсознание сразу же, как я задремала. Бальчезек, говорящий о сложности обладать сразу несколькими вампирами. Вершина всего, что если вам удастся это осуществить, то вы не ограничены обладанием человека-якоря и его семьи. Вы можете достигнуть третьего, а то и четвертого поколения по линии крови……

Рэйт являлся якорем для этой демонши, а значит, что она была способна поработить только Кости. И только оказавшись в Кости, уже разделять себя и внедрять в других вампиров, пока те спят. Все в доме, исключая Дениз, и были в пределах четырех кругов вампирской линии. Но не Кости искалечили в том номере отеля, чтобы вызвать ее первое владение. Это должно быть Аннет, между Рэйтом и Аннет не было той связи, как между ним и Кости, так что это не возможно, хотя…..

Я резко вскинула голову вверх, пораженно глядя на Кости. "Что?" Потребовал он.

— Кости я….Я думаю Аннет та самая, что превратила Рэйта в вампира два века назад.

Солнце только начало склоняться к закату, когда Бальчезек внезапно появился в нашем подземном убежище.

— Принес пару новостей. — Провозгласил он. Может он и не осуждал призраков, но имел с ними кучу общего, начиная с внезапных непредвиденных появлений.

— Давай поговорим наверху — там у нас будет больше уединенности.

— Ступай. — Сказала Кости, замечая мои колебания, ненавидела я скрываться от него таким способом, а ведь все из-за демона сидящего в нем. Но я оттолкнула грустные мысли и накинула на себя пару вещей, а затем встретила Бальчезека на противоположной стороне дороги, где Кости уж точно не мог нас услышать. Ян так же присутствовал, глазея на демона с надеждой.

— Я тут нарыл пару способов, как вышвырнуть демона из ваших приятелей. — Начал Бальчезек. — Я был прав! Этот способ подходит давайте-поскорее-выколем-демону-глаз, и единственный кому придется умереть — это одержимый человек-якорь.

— Рэйт. — Сказала я, чувствуя себя хуже некуда. — Нам придется убить Рэйта?

Бальчезек засиял.

— Кто твой любимый демон, а? Говорил же, что отработаю каждую копейку в том умопомрачительном чеке, что ты собираешься мне дать.

— Но ты также сказала, что сможешь спасти Кости и остальных, и нам не придется никого убивать! — Напомнила я.

— Ну да, всех твоих друзей. — Пожатие плеч. — Не думал, что Рэйт входит в их список.

— Он и не входит, но он одержим, невинный человек, приходящийся моему мужу братом все еще где-то там. — Резко ответила я.

Бальчезек вздохнул.

— Если ты настолько наивна, что веришь будто кто-то невинен, вот тебе правда. Послушай, я не очень люблю использовать клише, но ведь ты не можешь приготовить омлет, не разбив пары яиц? Так что придется выбирать между жизнью твоих друзей и жизнью одного незнакомца, о родстве которого, ты только что узнала.

Я ничего не ответила, но моя челюсть сжалась — единственный признак проявления эмоций, что кружили внутри.

— Если тебе это поможет, я вообще сомневаюсь, что у него осталась хотя бы часть личности. — Продолжил Бальчезек. — Я уже говорил тебе, что Хазаэль поработила его еще когда он был человеком. Сколько лет твой мальчик уже вампир? Потому что все это время он был одержим. Он сейчас больше овощ, чем вампир. — И снова пожатие плеч. — Как я уже и говорил, если бы в ваш вид было так легко поселиться, подобные мне не боялись бы и не обращали бы внимания на ваши "взъерошенные перья". Мы бы захватили вас еще несколько тысячелетий назад.