— Я имею в виду, — Ответил он, говоря так медленно, словно я была ребенком, — Что я видел, как вы ведете себя после разлуки, в которой один из вас почти был убит. Вы сметаете все на своем пути, только лишь бы быстрей потрахаться. А пока, все что ты делаешь — это заставляешь его чувствовать вину, вместо того, чтобы показать, что он тот самый мужчина, от которого ты без ума, демон там в нем или не демон. В цепях или не в цепях.

Мой рот открылся, готовый высказать едкий комментарий, о том, что Ян думает, секс может уладить любую ситуацию, но я вовремя себя остановила. Его слова имели смысл. Я могла заверять Кости до посинения, что он не виновен за то, что эта сучка заняла место водителя в его теле, но честно говоря, поступки всегда говорят громче, чем слова. И пусть не было никакой романтики в этом покинутом подземелье станции Джиффи Люб, но Кости мог сотворить все из ничего, когда обстоятельства были брошены нам в лицо.

Я должна была сделать то же самое.

— Ты же не собираешься стоять здесь и смотреть, — Ответила я в итоге.

Его губы сложились в улыбку.

— Это будет безопаснее, на случай если демон вздумает возродиться и захватить контроль…..

— Лучше укуси. — Оборвала его.

В этот раз Ян не пытался скрыт свой смех.

— Я оставлю это Криспину.

Час спустя я вернулась в наш подземный гараж, пробираясь между препятствиями, пока не достигла места, где был прикован Кости. Ян развалился перед ним, одна нога была закинута на груду дополнительных цепей, которые мы приготовили на всякий пожарный.

Я бросила ключ от номера в отеле Яну. Мы зарегистрировались не далеко от места нашего убежища, так что у нас имелось дополнительное место для хранения оружия.

— На вот, держи. Почему бы тебе не сходить помыться, сменить одежду и не найти что-нибудь поесть? — И не спешить обратно, ясно добавил мой взгляд.

Две вещи из перечисленных сделала и я — о них свидетельствовали влажные волосы и новая одежда. После всего, я не собиралась соблазнять своего мужа, пока вся пахну его другом.

Ян встал.

— О, я не возражаю. Увидимся чуть позже.

Я ждала, и только когда услышала, что он действительно ушел, поставила на пол сумку и стала вытаскивать ее содержимое.

Кости фыркнул.

— Ароматические свечи?

— Меня уже тошнит от запаха масла и крови. — Ответила я, зажигая их. — Так лучше.

Мне не нужно было даже смотреть на него, чтобы узнать, что его темно-карие глаза следят за каждым моим движением. Я могла почти чувствовать его взгляд, хотя он пытался подавить свою ауру, но осколки тоски и раскаяния шептали у меня в мозгу.

— Ян тебе не рассказывал, что Бальчезек знает другой способ освободить тебя и остальных от демона никого не убивая? — Спросила я, глазея на него.

Его брови сложились вместе.

— Говорил, но я не доверяю демонам.

Я тихо и искаженно засмеялась.

— О, в этом я на твоей стороне, но у Бальчезека свои причины помогать нам.

Я не собиралась излагать причины перед демоншей, сидящей в Кости. По идее порабощение вампиров было демоническим табу, но я сомневалась, что из-за болтовни Бальчезека эта сучка не попытается снова высунуть свою головку так зачем толкать ее к краю?

— Ты знаешь, что тебе нужно сделать, если он не прав, Котенок.

Безразличие с каким он это сказал, заставило дрожь прокатиться по моему телу, а вовсе не холодная температура в подземелье. Да уж. Я найду другой способ, чтобы спасти тебя, молчаливо ответила я, но решила не произносить это вслух. Кости только начнет спорить по поводу обещаний и обязанностей, а меня не особо интересует ни одно ни другое, если они подразумевают под собой его смерть.

Я закончила зажигать свечи и подошла к нему. Его губы все еще были сжаты в твердую полоску, но его пристальный взгляд так ощупывал контуры моего тела, словно он не мог остановить себя. В дополнение к раскаянию и тоске еще одна эмоция накатывала в мое подсознание — собственничество. Пусть он и знал, что проделанная ранее сцена между мной и Яном была затеяна исключительно с благими намерениями, вампирская натура брала свое — он заявлял свои требования на меня.

Как же хорошо я знала, что значит находится с другой стороны монеты ревности Кости.

— Как поживает наша поселенка из ада? — Спросила я, проходя рукой по цепям.

— Зла, как черт. — Одна фраза, обрезанная эмоциями, которые он пытался запихнуть назад.

Я улыбнулась.

— Отлично. Затем я достала ключ и отперла одну задвижку многочисленных, сковывавших его цепей.

Напряжение выскользнуло из-под установленной стены его ауры.

— Ты что надумала?

Я раскручивала цепи, бросая их на пол.

— Освобождаю тебе больше доступа. Одна упала, половина дюжины осталась, а ты все еще не способен даже пошевелить своими руками и ногами.

— Не вздумай. — Его глаза наполнились зеленью. — Она слишком опасна.

Я уничтожила еще одну секцию цепей прежде чем встать на цыпочки и провести языком по его уху.

— На хер ее. — Прошептала я. — Она удерживала тебя для себя слишком долго, а ты мой.

Еще больше цепей упало. Его губы коснулись моей щеки, контролируя ярость против голода, который повышался в нем.

— Это не безопасно. — Сделал он еще одну попытку.

Я засмеялась прежде, чем поймать его ухо клыками, выдвинувшимися от нарастающего желания.

— Ах, Кости. Когда вообще мы проделывали это в безопасности?

Низкое рычание ответило мне. Это был последний взрыв жажды, разрушающий все барьеры, ограждающие его эмоции. Я упивалась наплывом, облизывая раковинку его уха и дразня ее своим дыханием.

Он не мог зажать меня своими руками, но его аура окутала меня, покалывая силой и первобытной нуждой. Все еще чувствовались отголоски его борьбы с демоном, но я не сомневалась — в этом бою победа за ним. Еще три цепи упали на пол, освобождая его талию. Теперь я могла как следует подойти к нему и расстегнуть рубашку, выставляя напоказ твердость его живота и груди.

— Я так скучала по тебе. — Произнесла я, отрываясь от уха и переходя к его губам.

Его рот захватили мой с таким голодом, что тлеющие угли моего желания превратились в настоящий жар печи. Он не ждал, пока я раскрою губы, ворвался в них с глубокими сосущими толчками своего языка. Я застонала, еще сильнее вцепляясь в его цепи. Еще больше их оказалось на полу, пока я наконец не смогла прижать мое тело к его и почувствовать выпуклость кое-чего другого, а не холодного металла, упирающегося в меня. Он застонал, грубо, гортанно, когда я опустилась вниз и сжала руки вокруг него.

Его рот оторвался от меня, горящий зеленым взгляд просто пришпиливал своей интенсивностью.

— Сними одежду. Мне нужно видеть тебя.

Я отошла на дрожащих ногах, рев страсти ворвался в мое подсознание, заставляя меня почти радоваться, что он все еще в цепях. Дикое неистовство ощущалось в нем. Словно он полагал, что это последний данный нам шанс быть вместе, и он ничего не станет удерживать позади, кроме демона бушевавшего в нем. Я сняла кофту через голову и отбросила ее в сторону, моя кожа покрылась мурашками под его требующим взглядом. Лифчик полетел следом, выставляя затвердевшие до боли соски. А потом джинсы. Я сняла свои трусики вместе с ними, отшвыривая в сторону.

— Восхитительно.

Его акцент стал ярче, и он смотрел на меня так, словно пожирал плоть глазами. Я отвечала тем же, впитывая в себя бледную кристальную плоть, закованную в цепи, напряженные мускулы. Его черты почти пугали своей свирепой красотой. Рот, полный наших прежних поцелуев, глаза, горящие зеленым, челюсть сжатая в страстном нетерпении.

Я сгорала от нетерпения тоже, эмоции кружащие во мне проливались наружу из-под потока жажды. Кто-то пытался украсть у меня самого важного человека в мире, и я собиралась вернуть себе обратно, то что по праву принадлежит мне. Его глаза вспыхнули еще ярче, когда я опустилась ниже и сорвала цепи, окружающие его бедра. Толстая твердая плоть наполнила мои руки, когда резким движением я расстегнула его джинсы. Потом, я наступила, на сложенную груду метала и поднялась до уровня его роста, усаживая свои бедра к нему на талию.