Мальчик быстро оглянулся на темно-зеленую стену леса и, еще раз взглянув на удалявшихся всадников, вытащил из-за пазухи большой красный платок, стал лицом к лесу и начал махать платком. В лесной тишине прозвучал меланхоличный крик кукушки. Кукушка прокуковала три раза. Из-за густого куста выскочил человек и, вскинув за плечи лук, бросился бегом в глубь леса.

Всадники в это время уже приближались к лесу. Рыцарь вдруг засмеялся и, наклонившись к шедшему рядом крестьянину, слегка хлопнул его по спине:

- Вижу, боитесь вы за вашего Яна. Но меня ты можешь не опасаться, я никакого вреда пану Яну принести не хочу. Он воюет с паном Индржихом Рожмберком, а не со мной. Мое дело - передать ему, что мне велено, от пана Рожмберка.

Иозеф недоверчиво взглянул снизу вверх на рыцаря. Ему показалось, что в открытом, добродушном лице рыцаря нет лукавства. Но все же осторожность взяла верх, и он промычал что-то себе под нос вместо ответа.

- Скажи мне, любезный, давно уже воюет пан Ян с паном Рожмберком?

- Да почитай уже лет с пять будет. С чего оно все у них началось - сказать вам правду я не знаю. Толкуют, что пан Рожмберк хотел заграбастать у нашего пана Яна его дедину[13] - деревушку нашу Троцнов и землю, а пан Ян не желал их отдавать, хотя замок его только так, по названию замок - деревянный, маленький, с башенкой, и все. Но наш пан Ян уперся: не желаю становиться слугой пана Индржиха, и все тут. Вот и разгорелся у них спор.

Как увидел пан Ян, что Рожмберк его силой выгнать порешил, отослал он в Прагу свою сестру к тетке, а дочку пана Яна приютил у себя его давнишний друг пан Соколек. Пан Ян собрал таких же, как он, обедневших рыцарей да земанов,[14] которых Рожмберки разорили, и начал нападать на замки и города панов Рожмберков. А пан рыцарь, наверно, знает, что Рожмберк в своем кулаке держит почитай весь Бехиньский и Прахенский края. Ну, как народ услыхал, что Ян из Троцнова объявил пану Рожмберку войну, - стали к нему идти все, кто от пана Индржиха обиду имел: и мужики разоренные, и бедняки из города, и шляхтичи, обедневшие по милости пана Индржиха. Вот и пошло дело. Что ни месяц, так ребята пана Яна то замок сожгут, то обоз захватят. Будеёвицкие же коншели стали на сторону Рожмберка. Тут начал воевать пан Ян и против города Будеёвице. А как захватил пан Ян со своими ребятами замок Словеницы да Новы Грады, пан Рожмберк двинул на него всю свою силу. Да ведь пана Яна не поймаешь - все мужики на его стороне: и прячут, и кормят, и одевают, а ежели что, так и об опасности предупредят, потому что он крепко за народ стоит и всем мужикам помогает чем может.

- Я вижу, что вы его оберегаете! - заметил с усмешкой рыцарь. - Думаешь, я не заметил, как ты нарочно к мальчишке подошел и надоумил его, что мы едем к Волчьему оврагу. Ну да ладно, будь спокоен, хлап. - Он обернулся к латникам: - Оставайтесь здесь, трубите в рог и ждите меня. Если что случится со мной, скачите в Троцнов и доложите пану Рожмберку... А мы с тобой, дядя Иозеф, пойдем дальше, - обратился он к мужику.

Они достигли небольшой поляны, окруженной густой чащей дубов и кустов. Рыцарь остановился:

- Дальше я не пойду. Ты же иди к своему пану Яну и скажи ему, что рыцарь Вилем из Коуржима зовет его для переговоров по поручению пана Индржиха Рожмберка. Пусть рыцарь Ян из Троцнова поверит рыцарскому слову Вилема из Коуржима и придет на эту поляну тоже один для переговоров. Я буду ожидать его здесь.

Иозеф пристально поглядел на рыцаря, который спрыгнул с коня и спокойно уселся на ствол лежащего дуба, и уже на ходу бросил:

- Добро! Ждите, пан Вилем! - и быстро скрылся в чаще кустарника.

Вилем, мурлыча про себя песню, снял шлем. Солнце припекало, и он с удовольствием подставил вспотевшую голову свежему лесному ветерку. Оглянувшись назад, он увидел внизу на склоне холма стоявших латников. Один из них изо всех сил трубил в рог, и протяжные звуки повторялись эхом в лесу.

Минут через десять послышался треск сучьев и чьи-то быстрые шаги. Пан Вилем обернулся и увидел, что из чащи кустов вышел человек и направился к нему. Вилем поднялся и, держа в одной руке повод коня, пошел навстречу незнакомцу. Потом они остановились и, испытующе глядя друг на друга, несколько секунд молчали.

Перед паном Вилемом стоял худой загорелый человек в одежде шляхтича. При среднем росте он выглядел атлетически сложенным и коренастым. В его лице было что-то такое, что сразу приковало к себе внимание пана Вилема. Вероятно, это был взгляд его глаз - серых, с выражением необычайной твердости, ума и решительности. На вид ему было не больше сорока лет.

- Я - рыцарь Ян из Троцнова, - сказал он. - Что пан Вилем желает мне передать?

- Пан Индржих из Рожмберка велел мне, рыцарю Вилему Новаку из Коуржима, предложить рыцарю Яну из Троцнова прекратить бесполезное сопротивление и сдаться со своими людьми на милость и благоусмотрение пана Индржиха Рожмберка. - Немного помолчав, пан Вилем добавил: - Пан Индржих велел также указать рыцарю Яну, что этот лес - его последнее убежище - плотно окружен со всех сторон воинами пана Индржиха, и по его первому знаку отряды со всех сторон сдавят и сметут с лица земли пана Яна и его отряд.

- Что еще говорил пан Индржих? - поинтересовался рыцарь.

- Больше ничего.

Оба собеседника молчали, внимательно глядя друг на друга. Вдруг пан Ян совершенно неожиданно спросил:

- А как пан Вилем думает, что мне следует предпринять?

Пан Вилем надел шлем и в раздумье оглаживал крутую шею коня:

- Пан Индржих больше всего ненавидит пана Яна за то, что крестьяне помогают ему и сами начинают поднимать голову.

- А иначе и не может быть: у меня с мужиками один общий враг - паны, которые топчут своими сапогами и их и мои земли.

- Так-то оно так, пан Ян, и вот поэтому-то я бы на вашем месте и не принял предложения пана Индржиха. По мне, лучше рыцарю погибнуть в бою, чем на виселице. Я так думаю.

- Истинно! Вот это самое пусть пан Вилем и передаст как мой ответ пану Рожмберку.

- Ну что ж, так и передам. Но, слово чести, пан Ян, не будь у меня дочери, я бы к вам присоединился, потому что меня самого сильный сосед лишил земли, а попы из монастыря за долги выгнали из родового замка. Я не богаче вас, пан Ян.

- У меня таких, как вы, пан Вилем, наберется в отряде с десяток.

Вилем вздохнул и протянул руку рыцарю из Троцнова:

- Будьте благополучны, пан Ян, позвольте пожать вам руку. Даст бог, вы и на этот раз благополучно выйдете из беды.

Пан Вилем вскочил на коня и отправился в обратный путь.

Занятый мыслями о пане Яне, Вилем не заметил, как выехал на площадь деревушки Троцнов.

Окруженный почти королевской по своему блеску свитой, перед большим шатром сидел в кресле высокий тучный старик, повернув свое красное, с крючковатым носом лицо к подъезжавшему рыцарю. Когда рыцарь, сойдя с коня, подошел к креслу, старик расправил седые усы и смерил его надменным взглядом:

- С чем вернулся, пан Вилем?

- Предложение пана Индржиха отклонено рыцарем Яном.

- Отклонил? Жалкий жебрак![15] Ты видел его мужицкую банду?

- Нет. Он вышел ко мне совершенно один и без оружия.

- Один?.. Так что же ты, растяпа, не снес ему голову и не привез ее мне?

Пан Вилем побагровел:

- Я, пан Индржих, не растяпа, а рыцарь и привык к честным способам...

- Ни слова! - взвизгнул пан Рожмберк вскакивая. - Ты такой же негодяй, как и твой Ян! Подумаешь, "рыцарь"... Ты не рыцарь для меня, а жалкий червяк! Червяк, которого я могу вот так!.. - Старик исступленно топал и растирал землю остроконечным башмаком. - Мне такие слуги не нужны. Слышишь?

Пан Вилем задрожал от оскорбления и, круто повернувшись, отошел. Рожмберк, оглянувшись по сторонам, позвал по-немецки:

- Любезный барон!