Р’йенра вновь подумал, что Тираи похожа на Хманкан. В прежние времена хманки непременно заявили бы на неё свои права. Но сейчас их слишком мало, да и волнуют их другие вещи – не стяжание богатств, не охота за новыми территориями. К’хирилл несколько раз пытался объяснить Р’йенре, как хманки мыслят теперь, но Р’йенра не сумел понять его. «Да, - подумал он, - таковы они, хманки. Люди успели изучить хманков, какими они были раньше. Теперь мы не повторили бы прошлых ошибок. Но хманки успели измениться, и вот – нас вновь ждут попытки понять их. И это будет сложнее, чем прежде...»

Вчетвером они шли через луг, ориентируясь только по запаху. Очертания ай’аххара даже не угадывались в пелене тумана, но его громада рассекала сплетение воздушных потоков, а мокрая обшивка распространяла слабый собственный аромат, который легко отслеживался, потому что был отчётливо чуждым зелёному миру... Вчетвером они шли: Р’йенра,М’рхайра, Л’йарса и Н’йирра.

Р’йенра выделил в море запахов запах златокосого старика и вновь ощутил прилив безмерной благодарности – как тогда, на допросе в родовом доме Ацарши. Давая ей окончательный ответ, Р’йенра понимал, что тот будет встречен презрением и насмешками: мальчишка без единого знака доблести, жертва вырождения, не умеющий даже охотиться толком, - и намерен драться с испытанными воинами? Урши и Сатарши переглянулись и скривились, М’йарга рассмеялся, Л’йарса отвёл лицо с таким видом, будто учуял зловоние.

Великие старейшины отреагировали иначе.

Ацарши ничего не сказала, но выглядела довольной. Из её облика ушла угроза. А зелёные глаза Н’йирры приветливо блеснули. Он улыбнулся Р’йенре, и запах его выразил, что старый воин, живой герой древности признаёт и принимает юнца. Он считает его достойным. У Р’йенры голова закружилась от невыносимого, на удушье похожего облегчения.

Н’йирра заговорил тогда. Слова его изрядно удивили и встревожили младших членов совета.

- Это хорошо, - сказал он. – Я возражу Ацарши. Я скажу, что хманка не надо убивать. Я хочу посмотреть на него. Достаточно ли смел твой друг, Р’йенра, чтобы взглянуть мне в лицо?

- Да, - ответил Р’йенра; тут нужно было использовать какой-то специальный фразовый оборот, но Р’йенра не нашёл сил его вспоминать. – Я... Будет по твоей воле, великий старейшина.

Он поклонился. И, выпрямившись, увидел, как Ацарши смотрит на Н’йирру: долгим, печальным и светлым взглядом, с бесконечной любовью.

«Они как Ц’йирхта и Сеайши», - думал Р’йенра, идя сквозь дождевую завесу. Он не так уж много знал о мифах и легендах Кадары. Многие были потеряны, от многих остались только упоминания, но эта история уцелела... Древняя семья состояла из матери-старейшины, её младших сестёр, их дочерей и десятков их мужей, многие из которых считались общими. Лишь изредка мужчину и женщину соединяла столь глубокая дружба, что их союз становился похожим на традиционный воинский брак «парных лезвий». Но, хотя в жизни это было скорее исключение, нежели правило, мифы говорили, что вождь мужских богов Ймерх Ц’йирхта неразлучен со своей подругой Сеайши. Р’йенра мысленно перевёл их имена на лучэн; получилось: Великий Хищник и Прекрасная Смерть.

Он хотел бы сказать об этом Н’йирре, но побоялся, что выйдет дерзость, и не стал.

Когда они подошли к кораблю, дождь кончился. Верней, отступил: всего лишь на расстоянии нескольких шагов по-прежнему высилась стена прозрачного бисера. В небе показалась прогалина. Облака расходились. На тёмную обшивку упали солнечные лучи и заиграли искрами в дождевых каплях.

Певчий хманк приветствовал гостей.

Н’йирра догадался о том, что происходит. Тряхнув косами, он поднял голову и окинул ай’аххар таким взглядом, словно мог видеть сквозь обшивку.

- К’хирилл, - негромко проговорил он; он явно знал, что его услышат. – Да. Я понимаю.

Открылся шлюз. С тихим шелестом опустился трап. К’хирилл стоял в тёмном проёме. Он был одет в светлое, а лицо его словно утратило цвета, и он выглядел измождённым. Точно стебелёк, проклюнувшийся в бедных почвах, больной и слабый. Хманк, абсолютно уверенный, непредставимо могущественный. Он сошёл по трапу. Двигался он медленно, неуверенно. Р’йенра подался вперёд, готовый подать ему руку.

- Р’йенра, - произнёс К’хирилл едва слышно. – Пожалуйста, прости меня.

Р’йенра тяжело вздохнул.

- Ты – дурак, - сказал он. – Я испугался за тебя.

К’хириш кивнул и слабо улыбнулся.

- Я знаю. Спасибо.

Р’йенра мотнул головой. Минуту назад он предвкушал, как отчитает К’хирилла и нарычит на него. Но досада его истаяла вмиг. Хманк выглядел таким усталым, таким хрупким. Его хотелось только защитить. Немного поколебавшись, Р’йенра шагнул к нему и властно обнял за плечи. К’хириш повиновался с благодарностью. Что по этому поводу подумают люди Тираи, Р’йенру совершенно не беспокоило.

Опираясь на его руку, К’хирилл повернулся к Н’йирре. Лицо старейшины было непроницаемым.

В следующий миг глаза его расширились, а уши встали вертикально. У Р’йенры мурашки побежали по спине. Л’йарса отступил на шаг. Один М’рхайра ничем не выдал потрясения, а лишь фыркнул и ухмыльнулся.

К’хирилл заговорил на упрощённом общем. Выговор его был безупречен, лексикон – красочен и богат.

- Приветствую тебя от имени моей расы, великий старейшина. Я Кирилл, и люди назвали бы меня Кирилл аххар Аксара аи Владимир. В былые столетия между нашими расами пролегли реки смерти. Но ныне они обмелели, и над ними наводят мосты. Мой род и моя кровь обладают силой возвести ещё один. Я желаю этого, потому что признателен моему другу Р’йенре за его деяния.

Он умолк, улыбаясь. Лишь вздох спустя Р’йенра понял, что К’хирилл не раскрывал рта. С уст его не слетело ни звука. Он говорил мысленно – а фразовые обороты, какие следовало выбирать послу, определил, коснувшись разума Н’йирры. Он сделал именно то, чего хотел бы от него Р’йенра и о чём бы попросил его, если бы знал заранее. Хманквыказал уважение старейшине, одновременно с этим недвусмысленно продемонстрировав свою силу.

Понял это и Н’йирра.

Да, хманк повёл себя вполне по-человечески, и людям Тираи это пришлось по вкусу. Н’йирра ответил усмешкой.

- Не скрою, - сказал он, - ничего не желаю так, как вновь увидеть пустыню Аххарсе и кряж Ненэрхар, увенчанный младшими солнцами. Да будет завершён мост. Я Н’йирра аххарНиши аи В’ринга, и да свидетельствуют знаки моих побед.

К’хирилл коротко склонил голову.

- Мост завершён, великий старейшина. Несколько часов назад Ррит Кадара услышала координаты этой звезды.

 «Так вот почему его ветром качает!» - осенило Р’йенру. Ребёнок, придурок, сумасшедший! К’хириш связался напрямую с кем-то в безмерной дали, снял свой спасительныйбиопластик, вытянул страшную тяжесть только ради того, чтобы... Ради чего? Чтобы покрасоваться перед Н’йиррой? Безмозглый хманк! Р’йенру охватил гнев. Теперь у него вновь был повод на К’хириша накричать, и Р’йенра не собирался с этим затягивать.

Но сейчас он всё-таки легко сжал когтями его плечо.

А Н’йирра кивнул с достоинством, пряча под веками сияющие глаза.

5.

Экран мерцал. Ацарши в рубке чри’аххара пересматривала записи камеры. Н’йирра вошёл и остановился за её спиной, поприветствовав без слов, только запахом. Повинуясь лёгким движениям её когтя на управляющей пластине, сменялись кадры. Н’йирра пару десятков вздохов следил за ними, но не уловил логики в последовательности.

- На что ты смотришь? – спросил он.

- Ищу речь. До сих пор я смотрела на поведение и мало прислушивалась к словам.

Н’йирра покопался в памяти.

- Чуть назад, - посоветовал он. Ацарши шевельнула ушами. Экран погас на полвздоха, отдав рубку во власть сумрака, и засветился, показывая пищевое стадо – не вилорогов, а ни-ркхли. Конечно, это были не настоящие ни-рхкли. Длинные шеи, длинные ноги – вот и всё сходство. Просто милее было звать добычу привычным именем. Ещё животные предки людей охотились в основном на предков цангхьяр и ни-ркхли, так оно и осталось с тех пор... Цангхьяр вырастали крупней и давали больше мяса, но стройные ни-ркхли были вкуснее. «Сохранились ли на Кадаре пищевые животные?» – подумалось Н’йирре. Скоро, скоро они узнают.