А Шевченко, Огнивцев и Ергин бодрствовали. Они отлично понимали, что после разгрома штаба полка командование охранной дивизии незамедлительно предпримет решительные меры для уничтожения отряда. Чтобы не допустить этого, после прикидки доброго десятка разных вариантов было решено: отряд после короткого отдыха увести в леса севернее Новинок.

Стоянку покинули часа за три до рассвета. Погода резко испортилась. Поднялся ветер, пошел сильный снег. Лыжи едва скользили. Снег на них налипал то и дело, только успевай сбивать, а из-под лямок крепления выковыривать палками. Одно радовало: вьюга заметает следы.

Сообщение о новой дерзкой диверсии русских было воспринято в штабе генерала Хюпнера как гром среди ясного неба. Разгневалось и командование группой армий «Центр». Фельдмаршал фон Бок тут же сместил с должности командира дивизии Рихтера. Вместо него был назначен генерал Ценкер, отличившийся особой жестокостью в борьбе с польскими и югославскими патриотами. С его назначением дивизия усиливалась батальоном войск СС, натасканным для борьбы с партизанами и разведчиками. Командир полка подполковник Рэмер был строго наказан, но оставлен в занимаемой должности, якобы за энергичные ночные действия против русского отряда. В самом же деле главную роль в его судьбе сыграл берлинский патрон, которому подполковник сумел своевременно сообщить о случившемся по телефону в выгодном для себя свете.

Новый командир дивизии генерал Ценкер прибыл в Новинки рано утром в бронированной машине на гусеничном ходу в сопровождении легких танков. Здесь располагался спешно сформированный штаб 37-го пехотного полка. Подполковник Рэмер со штабными офицерами встретил Ценкера у броневика и доложил:

— Господин генерал! Полк готов к выполнению боевой задачи и ждет вашего приказа.

Генерал ответил небрежным жестом на приветствие и, не подав никому руки, вошел в помещение штаба полка и сразу же приступил к делу. Всем своим поведением Ценкер показывал, что он намерен энергично действовать.

— Где находятся лесные бандиты после ночного боя? — спросил он у Рэмера.

— Из-за сильной пурги напасть на их след нам не удалось, — ответил тот. — Все занесло снегом. Но после тяжелого ночного боя и в мороз бандиты уйти далеко не могли. К тому же, как докладывают патрули, — продолжал Рэмер, — шоссе Новопетровское — Новинки в восточном направлении русские не переходили.

— Значит, они укрываются в лесу между Новопетровское — Новинки, Чисмена — Кутвино, — заключил генерал. — Это то, что и надо. В этом лесном массиве их надлежит окружить и уничтожить.

Командир дивизии резко ударил ладонью по карте, разложенной на письменном столе.

— Здесь во исполнение приказа фельдмаршала фон Бока, — продолжал он, — начинаем сегодня операцию «Снежный барс» по уничтожению русской банды. Командиру 37-го полка совместно с батальоном СС, ротой средних танков к девяти утра занять населенные пункты Степаньково, Покровское-Жуково, Васильевское-Соймоново и отрезать пути выхода диверсантов на север. Затем на машинах повышенной проходимости при поддержке артиллерии и танков организовать наступление на юг в направлении шоссе Истра — Волоколамск и вот здесь, — генерал жирно очертил цветным карандашом овал, — уничтожить банду. Лесные деревни Поспелиха, Савино, Марьино, Теплово сжечь. Жителей деревень, подозреваемых в пособничестве диверсантам, расстрелять!

Генерал обернулся к командиру батальона СС Брегману:

— Последние мои указания касаются прежде всего вас, господин Брегман. У вас большой опыт борьбы с югославскими и польскими партизанами. Проявите себя и здесь, в России!

Брегман вскочил и вытянулся перед генералом:

— Благодарю за доверие, господин генерал! Батальон выполнит ваш приказ.

Действительно, батальон, которым командовал Брегман, принимал активное участие в борьбе с патриотами-антифашистами Польши, Греции и Югославии. Он стяжал себе недобрую славу в карательных операциях против слабо организованных и плохо вооруженных отрядов сопротивления этих стран и командование вермахта возлагало на него большие надежды как на силу, способную сыграть серьезную роль в ликвидации партизанского движения на оккупированных территориях Советского Союза, активно противодействовать десантным и диверсионным формированиям Красной Армии, забрасываемым в их ближние и дальние тылы.

Однако уже в первые месяцы войны, участвуя в боях с народными мстителями Смоленской области, каратели столкнулись с умелыми и организованными действиями партизан и диверсионных групп, понесли большие потери и поняли, что в России им нельзя рассчитывать на легкий успех. Поэтому к предстоящей операции «Снежный барс» батальон СС, как, впрочем, и другие силы, привлеченные к ней, готовился со всей тщательностью.

Ровно в 8.00 два батальона 37-го полка и батальон СС выступили из Новинок и через два часа заняли деревни Степаньково, Покровское-Жуково, Вертково, Васильевское-Соймоново, с целью перекрыть возможный выход отряда русских на север.

К этому же времени батальон 39-го пехотного полка занял населенные пункты по шоссе Чисмена — Теряево и наладил по нему усиленное патрулирование, а батальон 38-го пехотного полка оседлал дорогу Новопетровское — Деньково и изготовился к бою в случае появления русского отряда с севера.

Первым доложил по радио о выполнении начального этапа операции подполковник Рэмер:

— Господин генерал, по показаниям местных жителей занятых нами деревень ночью русский отряд в них не появлялся и, следовательно, находится в лесах южнее нас. Таким образом, его окружение в лесах западнее Надеждино можно считать обеспеченным. Начинаю прочесывать деревни и лес к югу в направлении шоссе Новопетровское — Волоколамск.

— Действуйте, — лаконично ответил генерал. — Постарайтесь захватить главарей живыми.

И уже через несколько минут немецкие пушки и минометы открыли по деревням Теплово, Марьино, Савино, Поспелиха беглый огонь. Автомобили с пехотой в сопровождении танков двинулись к ним по лесным дорогам. Час спустя эсэсовцы кинулись по избам, баням, сараям с обыском, но лыжников нигде не обнаружили. На поджоги времени не оказалось. Второпях двинулись на юг к шоссе Новопетровское — Волоколамск навстречу батальону 38-го полка. Но не тут-то было. Глубокий снег сковал продвижение. Автомобили и даже транспортеры на гусеничном ходу застревали в сугробах и их приходилось вытаскивать на буксире танками. В конце концов и они завязли в непроходимых снегах.

Теперь каратели думали уже не столько о дальнейшем наступлении на юг, сколько о том, чтобы засветло выбраться обратно из леса в деревни по проторенному пути. Штурмбанфюрер Брегман вынужден был доложить об этом подполковнику Рэмеру и попросил его разрешения на отход.

— Сделать это следует немедленно, — передавал радист его слова открытым текстом. — Обстановка складывается критическая. Поднялась сильная метель, нас заносит снегом.

Несколько минут в эфире было тихо, затем послышался гневный голос командира полка:

— Господин Брегман, вы со своим батальоном вправе поступить, как найдете нужным. Что касается моих, — Рэмер с нажимом произнес это слово, — батальонов, то я запрещаю им не только отходить, но и думать об этом. Всему личному составу приказываю спешиться и под прикрытием огня танков продолжать продвижение на юг. Найти банду, чего бы это ни стоило. Застрявшие автомобили вытаскивать на буксирах танками и тягачами. При полной невозможности этого оставить их в лесу под надежной охраной. Все! Вперед!

Приказ командира полка удручил оккупантов. Солдаты не только не имели опыта ведения боевых действий в таких условиях, но даже не представляли, что это вообще возможно. Но приказ есть приказ. Его надо выполнять.

И вот эсэсовцы впереди, а за ними солдаты пехотных батальонов, оставив машины, густыми цепями, ведя стрельбу на ходу, двинулись через сугробы на юг. Но много ли пройдешь без лыж в мороз и метель? В лесу трещал сушняк, зловеще скрипел сухостой, пугая солдат и заставляя отвечать на каждый шорох шквальным огнем. Поступили донесения о первых обмороженных и отставших.