Барбара подняла темные брови, опасно сверкнув глазами.

— Еще не слишком поздно отказаться от своей просьбы, — сухо произнесла она. — Ты, конечно, потеряешь право на услугу старой Бабы Яги, обещанную твоей бабушке, но, по крайней мере, сможешь уйти подобру-поздорову.

Она начала подниматься со своего места.

— Нет, — ответил Иван, так твердо, как мог, наблюдая как тлеет один из его шнурков. — Я к Вам за помощью пришел, и по-прежнему хочу ее получить. Я говорю правду, клянусь.

Брови поднялись еще выше, но она села обратно на стул.

— Чудо-Юдо?

Холодный черный нос обнюхал Ивана сверху донизу, и неожиданно нежный язык лизнул его руку, а затем лицо. Иван едва сдержался, чтоб не чихнуть от запаха серы.

Пес секунду пристально смотрел на него, потом опустился между ними на пол, и сказал голосом, напоминающим звук гравия, перемалываемого валунами.

— Он говорит правду, Баба. Похоже, нам попался истинный искатель.

***

Барбара подавила смешок: бедняга подпрыгнул так резко, что кружка вылетела из его руки на пол. Полезный цветок вырос из цветочного ковра и смягчил ее падение, но Иван был слишком занят, уставившись на Чудо-Юдо, чтобы это заметить

— Он говорящий! — ошарашенно пробормотал Иван. — Пес разговаривает! Боже мой!

— Ты веришь в древнюю ведьму, а в говорящего дракона, который выглядит как собака, нет? — проворчал Чудо-Юдо. — Хм. Молодые люди нынче имеют такое ограниченное воображение.

— Ясно же, что он просто поражен твоей впечатляющей маскировкой, — сказала Барбара успокаивающе. Куда это годно — расстроенный дракон. Особенно с привычкой вымещать дурное настроение на мебели. Она прищелкнула пальцами, и перед ее спутником на полу появилась гигантская сахарная косточка.

Теперь, когда Чудо-Юдо был, по крайней мере, временно отвлечен, она вернулась к текущей проблеме.

— Думаю, тебе лучше начать с начала, — сказала она, протягивая вновь наполненную кружка слегка ошеломленному Ивану. — Как твоей жене удалось убедить всех в чем-то, что было явно неправдой? И почему? Вы детей не могли поделить?

Иван отхлебнул чай; шок прошел и на его лицо вновь вернулись усталость и печаль.

— Я бы так не сказал. И это не она. Это все ее новый приятель. По-моему, он способен убедить кого угодно и в чем угодно. — Он поднял руку, когда Барбара попыталась что-то сказать. — К сожалению, из меня плохой рассказчик. Вы велели мне начать с начала ...

— Около года назад моя жена начала вести себя по-другому. Сначала я подумал, что она просто устала, самостоятельно воспитывая двух маленьких дочек. Я работал в две смены, чтобы больше зарабатывать, но это значило, что дома я бывал, только когда девочки уже спали, — сказал он. — Нам обоим это не нравилось, но мы старались накопить побольше денег на первый взнос за дом. Грейс очень хотела дом с задним двором, чтобы там играли девочки, можно было разбить сад и завести собачку.

Чудо-Юдо одобрительно гавкнул, и Иван продолжил:

— Но она стала отдаляться, начала уходить по вечерам. Она говорила, что на встречи. Какой-то друг познакомил ее с гуру движения Нью Эйдж (Нью Эйдж — религии «нового века» — общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного, эзотерического и синкретического характера, — прим. пер.). Она говорила, что находит этого парня воодушевляющим. И что это помогло избавиться от скуки, навеянной жизнью домохозяйки и вечно сидящей дома мамаши.

Барбара приподняла бровь.

— И тебя это не насторожило?

Иван пожал плечами.

— Я знаю, что, пожалуй, должно было. Но она же была моей женой. Я думал, что мы любим друг друга. Отношения были немного напряженными с момента рождения Елены; мы планировали подождать со вторым ребенком, пока наше финансовое положение не стабилизируется, так как Грейс очень беспокоилась о деньгах. Но я всегда знал, что все будет в порядке, покуда мы любим друг друга, а я безумно обожал малышек, и не жалею о появлении на свет ни одной из них. Я думал, что и Грейс чувствует то же самое…

— Очевидно, нет, — пробухтел драконопёс; его слова заглушала большая кость, наполовину торчащая из пасти.

Барбара отвесила ему приличный пинок ботинком и сказала: — Так что же произошло?

Иван выглядел так, будто воспоминания причиняли ему жестокую боль, беспощадно терзая его.

— Однажды я пришел домой, а девочки там совсем одни. В доме было темно, а они спали в своих кроватках, но ведь могло что-нибудь случиться. Какая мать оставит своих детей двух и четырех лет без присмотра? — Руки стиснули кружку. — Через несколько минут примчалась Грейс и клялась, что бегала к соседям, но я слышал, как отъезжает автомобиль. Вот тогда я и нанял частного детектива.

— Оказалось, что у Грейс была любовная связь с этим гуру — Джонатаном Беллингвудом. Когда я предоставил ей доказательства, она взяла детей и переехала к нему. У него в собственности много земли за пределами ДеКалба; большое ранчо и куча мелких построек на огромной площади. Полагаю, пара, владевшая поместьем, просто отдала его этому типу, когда они присоединились к его «пастве». Он живет там с кучей последователей: в основном, это женщины (некоторые из них с детьми), несколько супружеских пар, а также пара-тройка огромных неповоротливых типов, которых он использует как своего рода неофициальных телохранителей.

— Полагаю, это ты выяснил на собственной шкуре, — сухо произнесла Баба Яга.

Иван потрогал скулу, на которой все еще красовался синяк от контакта с кулаком гораздо больше его собственного.

— О, да, — он покачал головой.  — В конце концов, я сказал Грейс, что она может делать все, что хочет, пока я могу видеться с детьми. Но она отказала мне. Начала нести какой-то бред о том, что она и девочки стали частью семьи Джонатана, и теперь Катя и Лена принадлежат ему, а не мне.

Какое-то мгновение он стал живым воплощением ярости, и, прежде чем продолжить, отхлебнул чай.

— Я нанял адвоката и подал на нее в суд. Именно тогда она придумала безумную историю о растлении детей. Доказательств никаких нет, и психолог, которая общалась с малышками, сказала, что они это отрицали. Но тогда этот Джонатан выступил в суде с заявлением, что якобы он видел меня … делающим это.

Иван задохнулся на словах, вспомнив, как ужасно это было: все осуждающе уставились на него, и сомнение в их глазах так или иначе сменилось на непоколебимое отвращение.

— Судья ему поверил. Социальный работник, представляющий интересы детей, ему поверил. Черт, даже мой собственный адвокат ему поверил. Этот парень отвернулся от меня, как только мы вышли из зала суда. Это было два месяца назад, и с тех пор я не видел моих девочек. Я волнуюсь по поводу того, что происходит с ними там, на ранчо. И так сильно-сильно по ним скучаю...

Его голос сорвался, и ему пришлось прерваться, чтобы высморкаться. Когда он перевел взгляд на Барбару, она задала ему наиболее очевидный вопрос.

— Ну и как же он смог убедить всех этих людей? Подкупил?

Иван опять пожал плечами.

— Я так понял, что он действительно из тех харизматичных личностей, которые являются пастырями большого культа, а люди считают их богами или что-то в этом роде. Но моя бабушка готова поклясться, что он использует какую-то магию, — он осмотрел пространство Эйрстрима, а затем взглянул на Чудо-Юдо. — Честно говоря, я считал ее сумасшедшей, но теперь даже и не знаю...

— Х-м-м,  — сказала Барбара. — Но тогда почему он не убедил тебя просто закрыть дело и оставить жену и детей с ним? Ведь, разумеется, это было бы намного проще, чем зачаровать весь зал, полный людей, или что там он, по словам твоей бабушки, сделал.

— О, он пытался, — ответил Иван, скривив губы в отвращении. — Он сказал: «Они тебе больше не нужны, забудь про них и возвращайся домой». Как будто от его слов это должно было стать правдой. Мудак. — Он вдруг вспомнил, с кем разговаривает. — Извините. Я хотел сказать «придурок».