— Думаю, мужчина достаточно молодой, чтобы влюбиться по-настоящему, и достаточно зрелый, чтобы взять меня в жены.

— Довольно большие запросы, вам не кажется?

— Большие, — согласилась она, возможно, немного резко.

— Могу сказать лишь одно: вы весьма откровенны. — Замечание Дэйла прозвучало довольно холодно.

— Я прямолинейна, — поправила она.

— Действительно, — согласился он. — А это вам не мешает?

— Н-н-ну, пожалуй, даже и мешает. Однако меня не интересуют люди, которых отпугивает честность.

Дэйл кивнул. Азартное любопытство исчезло. Вместо этого в его глазах можно было прочесть уважение.

— В вашей прелестной головке таится масса неизведанных тайн, — произнес он задумчиво и быстро добавил: — Ну так что, едем в город или не едем? Я свободен как ветер, чертовски заинтригован и отнюдь не испуган тем фактом, что вы охотитесь за мужем.

— Но все это не важно, — спокойно подытожила она. — Ибо любите вы мисс Коуплэнд.

Он изменился в лице и плотно сжал зубы.

— Вы словно в сговоре с самим дьяволом! Как вы узнали? — выдавил он.

— Просто видела, как вы на нее смотрели, когда она появилась в фойе, — тихо ответила Эйлин. — Глаза никогда не лгут.

Дэйл немного помолчал.

— Вы не только прекрасны и очаровательны — вы очень умны. Но именно поэтому я думаю, что наилучшим для нас с вами будет перенести ужин на другой вечер.

— Как скажете, мистер Кеннеди.

Он долго молчал, глядя в ее глаза, а вокруг продолжали сгущаться вечерние сумерки.

— Возможно, не вечер, а ночь, если никто из нас не будет пребывать в столь… смешанных чувствах, — сказал он наконец увереннее.

Эйлин вышла из машины и, стоя на тротуаре, проводила его взглядом. Он уехал не оборачиваясь.

Готовить была очередь Луизы, и та хлопотала на маленькой кухоньке. Когда вошла Эйлин, подруга обернулась.

— Роскошная была карета, — подмигнула Луиза. — У меня даже сандвичи подгорели, пока я за вами шпионила. Только не говори, что ты теперь занимаешься выгулом двуногих. Возможно, моя любознательность и выходит за рамки общепринятых норм, но все же что это за парень?

— Дэйл Кеннеди. Мы встретились случайно, у квартиры мисс Коуплэнд, когда я пришла за Чери.

Луиза вышла из кухни, ошеломленная, с глазами, увеличившимися до размера автомобильных фар.

— Дэйл Кеннеди? — не веря своим ушам, повторила она. — Боже мой, наверное, мне тоже следует заняться выгулом собак. Это стоит того, если знакомишься с такими интересными людьми.

— Он предложил мне поужинать с ним, но передумал. — Эйлин вздохнула. — Может, оно и к лучшему. Мисс Коуплэнд это вряд ли понравилось бы.

— Мисс Коуплэнд и еще, как минимум, пятидесяти замужним и незамужним особам этого небольшого, но очень шумного городка, милочка, — подтвердила Луиза и удивленно добавила: — Неужели ты не знаешь, кто он такой, Эйлин?

Эйлин рассмеялась:

— Ты у нас читаешь светскую хронику, не я.

Эйлин прислонилась к дверному косяку, сделав рукой неопределенный жест.

— Ну, во-первых, он так богат, что не сможет потратить всех своих денег, даже если проживет пару сотен лет, раздавая их направо и налево, — бодро начала она. — Кроме того, Дэйл Кеннеди обладает неописуемым шармом и способен очаровать любую женщину, от восемнадцати до восьмидесяти. Вполне вероятно, что какие-нибудь нежные женские пальцы с длинными отшлифованными коготками разодрали бы тебя на части, появись ты, скромная офисная служащая, в компании Дэйла Великого где-нибудь в общественном месте.

— Только знаешь что, Лу? — Эйлин равнодушно выслушала эту оду. — Я не думаю, что он счастлив.

Луиза презрительно фыркнула:

— Разумеется, нет! Ведь он попал в сети Пэйдж Коуплэнд. Все газеты только и пишут о том, что наша Пэйдж разбила парню сердце, да поможет ему Всевышний.

Эйлин на минуту задумалась, затем, как бы подтверждая слова Луизы, добавила:

— Сегодня у Пэйдж свидание с Джонни. Луиза выпрямилась, в глазах появилась усмешка.

— Так что же? — тихо сказала она.

— То, что она воспользуется им, а потом оттолкнет. Выбросит, как ненужную вещь, и после этого он уже не захочет смотреть на других девушек.

Луиза изучала подругу пристальным взглядом, в котором смешались жалость и сострадание.

— И тебе это вовсе не безразлично, не так ли, малыш?

— Для меня это очень важно, Лу, — призналась Эйлин.

— Я этого боялась, — вздохнула Луиза. — Боялась с того самого дня, как вы вдвоем отправились осматривать постройки на Северном побережье. Я пыталась предупредить тебя, малыш, — Джонни принадлежит ей!

— Знаю. Но что-то претило прислушиваться к тебе. Лу, он такой замечательный!

— Хорошо, а как он к тебе относится? — осторожно спросила она.

Эйлин густо покраснела и опустила глаза, избегая внимательного взгляда подруги.

— Он меня боится.

— И готова поспорить, что причина в твоих разговорах о поисках большой любви, — усмехнулась Луиза.

— Знаешь, мне кажется нечестно, если… — попробовала защититься Эйлин.

— Честность! — скривилась Луиза. — Дорогая Эйлин, я люблю тебя, как сестру, но, видит бог, иногда мне хочется взять тебя за шиворот и всыпать по первое число. Разве не пыталась я объяснить тебе, что честной и откровенной с мужчинами быть нельзя? По крайней мере, до тех пор, пока вы оба не стоите у алтаря и отступать ему уже некуда.

Эйлин тихо спросила:

— Ты именно так заполучила Фрэнка?

Луиза застыла при упоминании о муже, сражавшемся сейчас в Корее. Потом она снова расслабилась, и теплая улыбка тронула уголки ее рта.

— Не-ет, с Фрэнком было иначе. Мы поженились прежде, чем он успел понять, что, собственно, произошло. А когда осознал, малыш, ему это очень понравилось.

— Джонни боится брака, — горестно вздохнула Эйлин.

В глазах Луизы засветилась нежность, улыбка стала чуть шире.

— Этого боятся девяносто девять мужчин из ста. До тех пор, пока не станут мужьями. А после свадьбы создается впечатление, будто они только об этом и мечтали.

— Джонни считает, что несправедливо жениться на девушке, а потом, например, уйти на войну, бросив ее на произвол судьбы, — тихо сказала Эйлин.

Луиза согласно кивнула:

— В чем их совершенно невозможно переубедить, так это в том, что нет на свете девушки, не мечтающей выйти замуж за любимого человека и провести с ним хотя бы несколько недель или месяцев, которые она могла бы сохранить в памяти на всю оставшуюся жизнь. А ведь для женщины именно это дороже всего на свете. — Она смотрела Эйлин прямо в глаза, голос ее был тихим, но убедительным, полным внутренней силы. — Запомни, Эйлин, ни за какие богатства я не соглашусь стереть из памяти те четыре месяца, три недели и два дня, что мы провели с Фрэнком перед тем, как он был направлен в Корею. Однажды он вернется, и мы наверстаем все то время, что были в разлуке. И никогда не будем ссориться из-за всякой ерунды. Мы всегда будем помнить о главном: быть вместе и любить друг друга, пока смерть не разлучит нас.

— А если он не вернется? — осторожно спросила Эйлин.

Луиза побледнела, дыхание ее стало тяжким и прерывистым.

— Не говори так! Даже не думай об этом! Это плохая примета! Конечно же он вернется! Обязательно вернется, потому что должен!

Пораженная, Эйлин положила руки на плечи Луизы и поспешила успокоить:

— Боже, прости меня, Лу, милая, прости. Я знаю, как тебе несладко. Прости, мне не следовало так говорить.

Но Луиза, не будучи сторонницей излишних нежностей, высвободилась из рук Эйлин и отвернулась, вытирая глаза руками, словно обиженный ребенок.

— Я и сейчас ни за что не отказалась бы выйти за него, ни за что не отказалась бы от проведенных с ним дней. Эти воспоминания до сих пор согревают мне душу, и я никогда, ни за что не откажусь от них.

Эйлин тихо кивнула и хранила молчание вплоть до ужина.

— Луиза, ты не могла бы поговорить обо мне с Джонни? — наконец спросила она. Луиза вытаращила глаза. — Я хочу сказать, просто поделись с ним тем, как ты любишь Фрэнка, как счастлива, что вышла за него перед его призывом на воинскую службу, как тебе дорог каждый миг, проведенный с ним, и насколько хуже было бы, не стань ты его женой, — запинаясь и краснея, пояснила Эйлин.