– Зачем? – напрягся Стетсон.

– Хочу пригласить на стажировку студентов кинематографического института из Москвы. Как-никак Россия – моя родина, русские и американцы вместе сражались против фашистов, и я хочу помочь им поднять свой кинематограф.

– Может, стоит проконсультироваться с мистером Гувером?

– Брось. Саймон, если я из-за каждой мелочи начну консультироваться с директором ФБР, у него ни на что другое просто не останется времени. В конце я концов я – хозяин этой киностудии, и мне решать, кого приглашать на ней работать или учиться. Давай, ищи архитектора, не откладывая на завтра то, что можно сделать сегодня.

Ближайшее консульство СССР располагалось в Сан-Франциско по адресу 2563 Divisadero Street., куда я и отправился рано утром на своём лимузине. Заодно и в Лос-Анджелес заскочу, загляну на киностудию. Меня принял лично консул, который, выслушав мою просьбу, задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Идея мне нравится, – сказал он, – но сам я принимать такие решения не могу. Мне нужно связаться с нашим атташе по культуре.

– Я не тороплю, делайте, что должно, Только предупредите вашего атташе – никаких блатных. Пусть отбирают лишь самых талантливых студентов, кто действительно заслуживает стажировки на одной из лучших киностудий мира.

Тут я, может, немного и загнул, но почему-то меня не покидала уверенность, что так оно и будет. Дайте мне 10 лет – и студия «Barbara Films» нагнёт всех конкурентов. Если только они не устроят нам поджог или покушение на мою персону.

Насчёт первого я подсуетился, обеспечив каждый павильон новейшей системой пожаротушения, к тому же не поскупился и на охрану. А что касается меня… По-моему, обзаводиться кучей бодигардов – глупо и неудобно, да и лишние расходы. Я сам себе лучший телохранитель, какой бы дешёвой бравадой это ни отдавало.

Оставив консулу свои координаты, я рванул в Город Ангелов. На студии процесс шёл согласно графику – «Тутси» и «Молчание ягнят» были готовы для предпремьерного показа в «Китайском театре Груамана». Для комедии я назначил предварительную дату – 10 июня, для триллера – 21 июня. Подтянем критиков, прокатчиков, и прочих людей, кто в теме. Выходила на финишную прямую и лента «Спасти рядового Райана», думаю, в июле и эту картину предъявим зрителю.

В Вегасе я был на следующий день ближе к вечеру после почти четырёх часов езды на своей машине – из Лос-Анджелеса я выехал, хорошо пообедав. Напротив своего дома обнаружил стоявший напротив «Jaguar XK 120» с открытым кузовом. Эту тачку я видел недавно в одном из глянцевых изданий, посвящённых автомобилям, кажется, там указывалось, что пока планируется выпустить всего 240 экземпляров дорогущего спорткара. И вот один из обладателей этого чуда прибыл в мои владения, а за рулём… А за рулём не кто иной, как «оскароносный» Кларк Гейбл!

А в руке у него початая бутылка виски, которую он, увидев меня, отшвырнул на обочину и довольно резво выбрался из машины. Двигался он весьма уверенно, наверное, выдул бухло не в один присест.

Я тоже выбрался из машины, предчувствуя нехорошее. Предчувствие меня не подвело. Не тормозя, Кларк на ходу замахнулся и двинул мне по физиономии. Вернее, намеревался двинуть, мне хватило незаметного движения, чтобы его кулак просвистел в миллиметре от моего подбородка.

Не дав сопернику ещё одну попытку, я коротки двинул ему по печени, отчего Гейбл с оханьем скрючился пополам.

– Кларк, что за дела?

– Ммммм…

– Давай, отдышись, и пойдём в дом, поговорим без лишних глаз и ушей.

Мой удар охолодил голливудского супермачо, и он послушно позволил отконвоировать себя под крышу моего дома. Провёл в ванную, где включил душ и сунул его голову под холодные струи.

– Оботрись, – кинул я ему полотенце. – Как приведёшь себя в порядок – жду тебя на кухне. Похоже, мне тоже нужно выпить.

Спустя пару минут Гейбл тоже нарисовался на моей экологически чистой кухне, где всё было выполнено из дерева.

– Мне тоже налей, – глухо произнёс он.

– Ты уверен?

– Налей! И льда кинь.

Ладно, хрен с тобой… Видно было, что мужику отчего-то не по себе. И боюсь, причиной этого являлся именно я, недаром он накинулся на меня с кулаками. Я даже догадывался, в чём именно дело, но сам себе боялся в этом признаться. Поэтому просто налил незваному гостю из початой бутылки точно такого же виски, какой он хлестал, дожидаясь меня, так как считал, что смешивать спиртные напитки – дурной тон. Гейбл какое-то время смотрел на стоявший перед ним наполненный на 1/3 стакан, затем взял и молча опрокинул его в себя, вытерев рот рукавом. Кубик льда остался лежать на дне. Гейбл поднял на меня глаза, в которых плескалась такая тоска, что я невольно отвёл взгляд.

– Это правда?

– Что именно ты имеешь в виду?

– Правда, что Люк… Что ты его отец?

Ну вот, я так и знал, что рано или поздно это всплывёт! Это ж надо, Кэрол столько лет молчала, а тут взяла и проговорилась. Или утечка произошла из клиники, от её личного доктора? Чёрт его знает, тут гадай не гадай – а разгневанный рогоносец сидит напротив меня.

В этот момент в зале как нельзя кстати затрезвонил телефон.

– Извини, я ненадолго, возможно, важный звонок.

Дверь в кухню прикрыл, может, и впрямь разговор не для чужих ушей. Не успел поднять трубку, как услышал взволнованный голос Кэрол:

– Алло! Фил, это ты? Фил, с тобой всё в порядке?

– Со мной да, а вот твой супруг, похоже, кое-чем весьма разгневан, и я даже догадываюсь, чем.

На том конец провода явственно всхлипнули, однако несколько секунд спустя Кэрол продолжила:

– Это я во всём виновата! У нас с Кларком и раньше случались скандалы, но в этот раз после недавнего выкидыша у меня словно случилось затмение. Да ещё выпила немного… Сама не поняла, как из меня вылетела эта фраза.

– То есть ты ему заявила, что отцом Люка является Фил Бёрд? – скорее утвердительно, чем с вопросительной интонацией сказал я.

– Фил, я очень сожалею…

– Люк об этом знает?

– Люк? Нет, а…

– Вот и не вздумай ему говорить. Пока, во всяком случае. А сейчас я вынужден позаботиться о твоём муже, он там на кухне грустит в одиночестве.

Кларк и впрямь грустил, но уже не так отчаянно. Этот засранец, пока я общался с его женой, успел налить себе ещё, и в данный момент допивал вторую, а может, и третью порцию.

– Я понимаю твои чувства, Кларк, – начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более проникновенно. – Не знаю, как бы я повёл себя на твоём месте. Возможно, Люк действительно мой сын, во всяком случае, всё это мне известно лишь со слов Кэрол…

– У него твои глаза. И родинка вот здесь точно такая же, – он коснулся указательным пальцем левой щеки. – Я только сейчас это понял, глядя на тебя.

– Ну, глаза и родинка – это слабое доказательство… Ладно, пусть я отец мальчика. Я сам много думал об этом, не раз и не два мне хотелось прийти в ваш дом и заявить, что я имею право видеться с сыном, и вообще требую зарегистрировать в свидетельстве о рождении ребёнка мою фамилию. Но нет, ничего этого я не сделал. Потому что спокойствие твоё и Кэрол, да и Люка в том числе, для меня значат очень много. Мне крайне жаль, что Кэролайн не сдержалась. Это она сейчас звонила, сказала, как всё было.

– Надо было её убить… Нет, не стану мараться, просто разведусь! Причём она переспала с тобой, когда мы уже встречались!

– Послушай меня, Кларк… если хочешь – ударь меня! Ну, давай, возьми и ударь, от души. Может быть, тебе станет чуть легче. А потом ляжешь спать и когда проспишься – мы с тобой поговорим.

– Ударить тебя? – Гейбл грустно усмехнулся. – Теперь уже не хочу. Перегорело. У меня только одно желание – удавиться.

– Ну-у, брат, это ты брось! Ни за что не поверю, что ты такой слабак. Давай-ка, я тебе постелю в холле на диване. Как говорят русские: «Утро вечера мудренее».

Гейбл засопел почти сразу, а я полночи ворочался, пялился в окно, на чёрное, истыканное серебряными точками звёзд небо, и думал, как мне завтра разговаривать с несчастным любимцем публики.