А ничего, утром Гейбл выглядел вполне адекватно, и даже извинился за вчерашнее.

– Твоей вины в произошедшем нет, тебя самого поставили перед фактом. Не знаю, как дальше буду с этим жить… Дома нам с Кэрол предстоит серьёзный разговор, будем искать выход из сложившейся ситуации. Спасибо за выпивку!

Проводив Гейбла, я прошёл на кухню и вылил в стакан остатки вчерашнего виски.

– Желаю тебе, Кларк, чтобы в твоей семейной гавани всё устаканилось, и чтобы Люк рос счастливым человеком.

Для очистки совести я позвонил чете Гейбл на их ранчо спустя неделю. Загадал, что если трубку поднимет Кларк, то положу её на место, а если Кэрол… Она и взяла. Мы поговорили минут пять, не больше. Главное, что, по словам моей бывшей любовницы и матери нашего ребёнка, обошлось малой кровью. Кларк согласился молчать, добавив, что по-прежнему будет относиться к Люку как к своему сыну. Поинтересовалась, что у нас было с её мужем, почему он вернулся таким спокойным, и я сказал правду. Собственно, что там скрывать…

А вскоре раздался звонок из консульства. Вопрос с делегацией советских студентов-кинематографистов, учитывая тот факт, что начались летние каникулы, был решён положительно. Нужно было согласовать сроки заезда и организовать быт гостей из СССР.

– А кто у них за старшего? – не удержавшись, спросил я собеседника на том конце провода.

– Старшим будет профессор, руководитель режиссёрской мастерской, автор книги-учебника «Основы кинорежиссуры» Лев Владимирович Кулешов. Также в составе делегации приедет сам председатель Союза кинематографистов СССР Иван Александрович Пырьев. Он прибудет с супругой, Мариной Ладыниной, освободившейся после съёмок в картине «Кубанские казаки».

Гляди-ка, и в этой реальности их сняли. Похоже, Иван Саныч решил прокатиться в Штаты за мой счёт, и жёнушку заодно прихватить, развеяться. А что я могу сказать? Не вставать же в позу из-за лишней сотни-другой баксов. Я просил не присылать блатных студентов, а насчёт старшего делегации договора не было, вот они и подогнали мне самого Пырьева. С другой стороны, когда бы ещё выпала возможность лично познакомиться с легендами отечественного кинематографа? Тут, правда, у меня и голливудских знакомств выше крыши, но тем не менее.

Ещё неделю спустя, когда Варя с Соней уже вернулись в Вегас, а Сальвадо услышал приговор, обязывающий его следующие 25 лет жизни провести в тюрьме Синг-Синг, в порту Лос-Анджелесе высадилась делегация советских студентов во главе с Кулешовым, Пырьевым и его супругой. Мы встречали их вместе с представителем консульства, прибывшего специально из Сан-Франциско, и моим студийным помощником мистером Пэйном. Последний два года до войны работал по контракту в СССР, успел более-менее выучить русский, поэтому его помощь окажется кстати.

Студентов было 12 человек, три девушки и девять парней, представляли они 3 и 4 курсы ВГИК. Кулешов оказался обаятельным человеком, примерно моим ровесником, а вот Председатель Союза кинематографистов СССР выглядел несколько напыщенным. Хотя, возможно, первое впечатление обманчиво, но я надеялся, что мне не придётся находиться рядом с ним слишком часто. Ладынина держалась намного скромнее и проще, первая протянула мне для рукопожатия свою изящную, длинную ладонь.

– Я слышала, что ваши предки – выходцы из России, – улыбнулась Ладынина. – Вы ещё не забыли родной язык?

– Как же можно забыть родной язык?! – улыбнулся я в ответ, отвечая также на русском. – Язык Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Чехова…

– А также Есенина, Маяковского и Ахматовой… Я видела на закрытом показе ваш исторический фильм о бандах в Нью-Йорке, – изящно перескочила она с одной темы на другую. – Жестоко, но есть в этом какая-то сермяжная правда. А качество материала выше всяких похвал.

– Спасибо, мы стараемся поддерживать уровень и не останавливаться на достигнутом. Поэтому я и открыл собственную киностудию. Хотите, могу и вас снять в каком-нибудь фильме?

Вот уж не знаю, с чего вдруг из меня это вырвалось… Видно, на фоне исходящей от Ладыниной волны позитива. Стоявший рядом Пырьев едва не поперхнулся.

– Спасибо за предложение, но у Марины Алексеевны и на родине много работы, – довольно холодно прокомментировал он моё предложение. – А сейчас, если вы не против, мы после долгого пути хотели бы отдохнуть.

Всю делегацию я заселил в один отель среднего класса, для супружеской четы выбрав номер чуть получше, нежели для студентов. Пусть и не «люкс», но всё необходимое присутствует, плюс оплаченное двухразовое питание – завтрак и ужин. Обедать они будут на студии, благо, что ради своих сотрудников я не поскупился на приличную столовую. А из этого отеля до Голливудских Холмов буквально рукой подать, к тому же я на весь месяц арендовал автобус, который будет возить гостей из отеля на студию и обратно.

Перед тем, как покинуть земляков, я собрал всех в холле и провёл краткий инструктаж:

– Автобус отправляется от отеля в 9 утра по местному времени, со студии в отель – в 17.00. Там каждый будет прикреплён к определённому специалисту. Вечер – в вашем распоряжении. Можете проводить его на территории отеля, либо выйти в город или на пляж. Но предупреждаю: не суйтесь в Южный Лос-Анджелес. Там вас разденут и отберут последние деньги. Кстати, каждый, включая и вас, – кивнул я Кулешову и Пырьеву с Ладыниной, – получит на карманные расходы на всё время пребывания в Штатах по сто долларов. Поверьте, на эти деньги можно не только сувениров для родных накупить. Подозреваю, что с английским у вас не всё ладно, поэтому мистер Пэйн каждому вручит сейчас по краткому разговорнику. Кстати, в случае возникновения каких-то вопросов можете смело обращаться к нему, русский он знает. Я этот месяц также почти полностью проведу в Лос-Анджелесе, но у меня помимо кураторства вашей делегации есть и другие дела, так что не обессудьте.

– Один вопрос, господин Бёрд!

Это подал голос Пырьев, сидевший в кресле напротив, закинув ногу на ногу.

– Я вас внимательно слушаю, Иван Александрович.

– Лично мне и Марине Алексеевне техническая часть создания фильмов хорошо знакома, думаю, она не сильно отличается от советских технологий. Тем более что пока мы преимущественно пользуемся зарубежной аппаратурой, в том числе и американской. В свете этого мне бы хотелось познакомиться с Президентом американской киноакадемии Джином Херлоштом. Думаю, мы найдём общие темы для беседы.

– Херлошт – человек занятой, не могу обещать, что у него найдётся время для вас.

Лицо Пырьева на мгновение исказила недовольная гримаса, но он быстро взял себя в руки.

– Всё же попытайтесь, буду вам очень благодарен.

Вот ведь жук, решил тут перед всеми нами что ли выпендриться? И не таких обламывали. Чёрта тебе лысого, а не Президента киноакадемии. А вот Ладыниной, которая, в отличие от заносчивого мужа, мне приглянулась, я устрою встречу со звёздами Голливуда. О чём тут же и сообщил, на что Марина Алексеевна слегка зарделась и вновь улыбнулась своей ослепительной улыбкой, а во взгляде Пырьева промелькнуло что-то похоже не ревность. Ага, задело тебя, братишка? В далёкой прошлой жизни читал как-то в интернете, что Пырьев женат был неоднократно, а тем, кто ему отказывал – ломал карьеру. Надо этот типа хотя бы раз поставить на место, а то, гляди-ка, прикатил на всё готовенькое да ещё условия тут свои ставит.

Студенты и Кулешов полностью погрузились в закулисье Голливуда. Молодёжь на всё смотрела широко открытыми глазами, впитывая информацию, как губка. Я от себя тоже им прочитал небольшую лекцию. В частности, разъяснил значимость такого жанра – как кинофантастика. При том, что в СССР хороших писателей-фантастов было немало, киношное воплощение по сравнению с западным по спецэффектам и декорациям здорово проигрывало и находилось, можно сказать, в зачаточном состоянии. С годами отставание будет только расти, так что пусть молодёжь учится на лучших голливудских блокбастерах, когда зачастую спецэффекты можно сделать подручными средствами, без больших финансовых вливаний. Для этого я согласен организовывать для советских студентов ежегодные месячные курсы на своей киностудии. А себе я дал обещание сделать «Barbara Films» примером практически идеального баланса режиссёрской и актёрской работы вкупе со спецэффектами.