Первоначальное «вау» от их появления проходит. Если они продолжат выглядеть так каждый день, я смогу увидеть, как это потеряет свою эффектность. Если бы я была здешним парнем, я бы увидела не столько красоту, сколько привлечение внимания.

— Пошевеливайся, — говорю я, не обращаясь ни к кому конкретно, но в тоже время к каждой из них.

— Ты переставишь свою тачку, — один шаг в мою сторону. Помимо одежды, эта девушка выглядит потрясающе. У неё длинные ноги, отличная фигура и идеальные светлые волосы. Она должно быть мечта всех парней. Неудивительно, что она дружит с этими ребятами. Красивые люди склонны держаться вместе.

— Серьёзно? — но в то же время, насколько глупа эта девушка? Её глаза немного расширяются, а потом в них мелькают искры. Это как если бы я просто бросила вызов, который она принимает.

Она стоит, не двигаясь с места, и ухмыляется, скрестив руки на груди. Ничто в ней не кричит «я собираюсь надрать тебе задницу», так почему она ведёт себя так, словно она большая девочка по сравнению со мной. Эти девушки больше похожи на тип девушек «Я собираюсь быть вашим худшим кошмаром».

— Это выглядит довольно жалко, — продолжая идти вперёд, я задеваю её плечом и проскальзываю между Блонди и её подружкой. Она спотыкается на своих высоких каблуках, и одна из её подруг протягивает руку, помогая ей. Бо снова смеётся, и я так рада, что снова смогла развлечь его.

Где есть гнев, там есть и слёзы. Убегая от них, я протягиваю руку, чтобы погладить стрекозу и попытаться восстановить контроль над своими эмоциями. Ну, что я сделала этим людям, что из-за этого так плохо?

Все мои занятия пролетают так быстро, что я не сразу понимаю, что сегодняшний день растворился в тумане. Я полностью погружена в своё собственное горе. Иду по намеченному пути и ни с кем не разговариваю. И даже не смотрю на кого-либо, если в этом нет необходимости.

Я не хочу жить этой жизнью без неё. Мне так нужно, чтобы она обняла меня, любила меня и говорила со мной. У меня нет никого, кто бы так сделал, и я теперь чувствую себя такой одинокой.

Я иду в Пещеру в 5:15, полностью пропускаю разминку и сразу перехожу к танцам.

Несколько дней назад я нашла эту универсальную комнату, когда вышла из раздевалки. Я была так взволнована, поэтому сразу же постучалась в дверь тренера.

— Входите.

Я толкнула дверь и проскользнула внутрь. Кабинет выглядел вполне типично для кабинета тренера, там был спортивный инвентарь, лежащий повсюду, а стены были украшены трофеями и мемориальными досками. Я не смогла сдержать улыбку, когда мужчина посмотрел на меня.

— Ну, хорошо, не могу сказать, что встречаю здесь много блуждающих девушек. Чем могу помочь? — Я села в кресло, напротив его стола.

— Мне интересно, есть ли у меня возможность использовать соседнюю комнату после школы. — Он вопросительно взглянул на меня и откинулся на спинку кресла. Она скрипнула под тяжестью его веса.

— Для чего?

— Ах, для танцев, сэр.

— Танцовщица значит. Ты новенькая? — Он положил локти на подлокотники и сложил пальцы вместе.

— Да, сэр. — Наступила небольшая пауза в разговоре. Я чувствовала, как он пытается оценить меня взглядом с ног до головы.

— Как тебя зовут? — Внезапно, я действительно занервничала. Волнение, которое я испытывала, когда вошла сюда, исчезло. Что, если он не разрешит мне использвать эту комнату? Тогда мне нужно будет найти студию, которую сдают в аренду на время, или, возможно, обустроиться в гараже. Мысль о нахождении в режиме «без кондиционера» в гараже, во Флориде, была вовсе непривлекательной.

— Элисон Рейн, но все зовут меня Элли. — Мои руки начали потеть, и я машинально протянула руку, чтобы погладить стрекозу.

— Приятно встретиться с тобой, Элли. Я тренер Блэк. Знаешь, у нас есть танцевальный коллектив в школе, и я могу поговорить с тренером по поводу тебя, если ты заинтересована в том, чтобы присоединиться.

— Спасибо, но нет. Это немного другой вид танцев. — Его брови взлетели вверх, и я почувствовала, как мои щёки заливает румянец. Я поняла, что время пришло.

— О каком виде танцев ты говоришь? — Половина его рта скривилась в ухмылке. Я видела, что он находил мою реакцию забавной.

— У меня прослушивание в Джульярде весной, и мне нужно место, чтобы работать над хореографией.

Его улыбка растянулась от уха до уха.

— Джульярд, говоришь. Ну, это просто фантастика. Не думаю, что у нас здесь когда-либо был выпускник, который потом учился бы в Джульярде. Ребята по борцовской практике занимаются там до 4:30, но к 5:00 они всегда убираются оттуда. Я не против дать тебе ключ для занятий по вечерам, но пойми, что ключ будет только у меня и у тебя, так что если что-то случится, то виновата будешь ты.

Облегчение прошло сквозь меня, и я сделала глубокий вздох.

— Я действительно ценю это, сэр. Вы не представляете, как сильно. Я позабочусь о комнате и поскольку я немного замкнутый человек, поэтому, пожалуйста, не могли бы вы не говорить людям, что я буду там.

— Не волнуйся, малышка. — Он открыл верхний ящик своего стола и вытащил ключ, у которого была такая же гравировка, как на Пещере.

Я улыбнулась, потому что это название прекрасно подходило этой комнате. Там нет окон, впускающих естественный свет, только одна дверь, ведущая в коридор.

— Этот ключ от задней двери комнаты, которая ведет наружу. Таким образом, тебе не придётся ходить по школе после окончания занятий, и ты не попадёшь под датчики безопасности. Так как ты будешь здесь после школьных занятий, то не забудь закрыть её за собой, когда войдёшь. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, но ты понимаешь, что я имею в виду. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. — Он тепло улыбнулся мне. Это было намного проще, чем я думала.

Моя мама любила балет больше всего, поэтому сегодня я выгляжу именно так: тугой пучок, чёрное трико, розовые колготки, короткая свободная чёрная юбка и розовые пуанты.

Я включаю музыку чуть громче обычного, потому что мне нужно почувствовать, как эхо вибрации пройдёт по комнате и сквозь меня. Мне нужно чувствовать хоть что-то, кроме этой всепоглощающей потери. Танцуя, я чувствую себя намного ближе к ней. Может быть, это ещё одна причина, по которой я провожу здесь столько часов в последнее время.

В конце концов, я приняла тот факт, что теперь это мой дом и моя школа, но всё это — всего лишь физические аспекты, которые являются частью моей жизни. Что о моей реальной жизни? А что насчёт меня?

Живя здесь, в этом странном месте, ходя в чужую школу, я не чувствую себя. Кто я теперь? Меня напрягает, что я должна делать и кем должна быть. Я должна бы чувствовать себя на своём месте, но это не так. Она должна быть здесь, чтобы помочь мне.

Если бы я была всё ещё в Денвере, то чувствовала, что нахожусь там, где и должна быть. Моя мама помогла мне составить план. Мы уже знали, что я буду делать дальше, и кто мне для этого нужен. Здесь же никого нет. Я неконтролирую своё обучение, и у меня есть одна знакомая, которую я едва ли могу назвать подругой. Другие девушки и парни в этой школе мне не нравятся, и отец ни разу не спросил меня о том, как я поживаю.

В уголках глаз начинает покалывать, и я закрываю их, когда появляются слёзы.

Слёзы.

В какой-то момент можно подумать, что они перестанут появляться, верно? Но нет, каждый день они всё ещё берут надо мной вверх. Мне нужно благодарить слёзы, потому что если бы у меня их не было, не уверена, каким бы человеком я была.

Моё сердце наполняется ими, а боль в моей груди становится всё глубже и глубже, пока не остаётся места, и они просачиваются наружу. Моё сердце переполнено этой всепоглощающей грустью, и всё повторяется снова и снова.

Я постоянно ощущаю, как давит вес этого горя, поэтому подсознательно вытягиваю руки и обнимаю себя. Это давит так сильно, что я не могу дышать. Всё это время, я больше всего на свете хочу, чтобы она была здесь и обнимала меня. Я скучаю по её рукам, скучаю по её теплу, скучаю по её состраданию, и скучаю по её любви.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: