24

щина рассказала свою историю. Она русская, с Урала. Вышла замуж за мадьяра, когда их отправляли на родину после плена в 1920 году. Ее дочь скоро придет, она понесла передачу мужу, который как активный фашист был задержан и сидит в тюрьме. Вскоре пришел с работы муж этой женщины, коммунист. Нас угостили скромным ужином, распили бутылочку бора (вина). Такая трагедия внутри одной семьи!

На другой день комендант нас посадил в эшелон, поезд пошел на Вену. В полку меня радостно встретили мои друзья. В батальоне было уже много других офицеров, которые заменили убывших, но и в моем батальоне меня встретили с радостью. На другой день я был назначен комбатом своего же 3-го батальона. Вену нам не дали возможности посмотреть, буквально через сутки после моего прибытия части дивизии начали марш в Чехию. Советская армия спешила на помощь чешскому народу, поднявшему восстание в Праге. Начиналась Пражская операция. Для усиления 2-го Украинского фронта ему из состава 3-го Украинского фронта была передана 9-я гвардейская армия, которая, действуя в составе ударной группировки фронта, наносила удар на Прагу из района южнее Брно.

8 мая 1945 года войска армии, сбивая арьергардные части и подразделения противника, продвинулись вперед на 30 километров и освободили чешский город Зноймо.

Южнее города Зноймо - канал Дие. В ночь с 6 на 7 мая батальон сменил на одном из участков на южном берегу канала поредевшие подразделения из состава другой стрелковой дивизии. День 7 мая ушел на подготовку к форсированию канала. На противоположном берегу виднелись подготовленные окопы, дзоты и огневые точки немцев. Форсирование должно было быть на рассвете 8 мая. Ночью по радиостанции мы получили сообщение, что завтра, то есть 8 мая, будет объявлено об окончании войны. Эта весть быстро разнеслась по позициям. Нашей радости не было предела. Но приказ есть приказ. На рассвете 8 мая я отдал приказ на перепра-

25

ву. К нашему счастью, единственный деревянный мост оказался целым, хотя и был заминирован. Саперы быстро разминировали его, и батальон, свернувшись в ротные походные колонны, переправился по мосту через канал. В дзотах на противоположном берегу мы обнаружили оставленные карточки-схемы огня. Нам пришлось бы тяжело, если бы немцы ночью быстро и тихо не оставили свои позиции и не ушли.

За каналом простирался покрытый весенней травой луг. Надо было его пройти, чтобы затем выйти на дорогу, ведущую к, Зноймо.

Шли тремя ротными колоннами, и вдруг слышу впереди взрыв. Это разведдозор головной роты напоролся на мину. В это же время в воздухе появилась четверка наших штурмовиков. Ведущий резко пошел в пике на наши колонны, за ним и остальные. Нам только этого и не хватало, чтобы в последний день войны попасть под удары своей авиации! Нас спасло то, что роты остановились, не залегли, а стоя махали руками летчикам. Видимо, они наконец поняли, что мы свои. Став в круг и снизившись, самолеты прошли над нами, помахали нам крыльями и улетели дальше на запад.

Выйдя на дорогу, батальон быстрым маршем двигался к Зноймо.

Во второй половине дня 8 мая мы вошли в город. Полк был остановлен на окраине. Официально объявили об окончании войны.

Командир полка полковник Георгий Петрович Голофаст приказал размещать подразделения на отдых, выставив охранение. Разведвзвод батальона откуда-то привез на повозке бочку вина и тушу теленка. Мы готовились на другой день отпраздновать окончание войны и отдохнуть. Но этому не суждено было сбыться. В 2 часа ночи меня подняли и вызвали к командиру полка. Там уже были и другие командиры. Приказ был ясен до предела: в 5.00 утра выступить и преследовать противника в общем направлении на город Табор. Батальону придавался артиллерийский дивизион 76-миллиметровых орудий под командованием командира дивизиона

26

Павла Григорьевича Калинина. Дивизион был на механической тяге. Посадив пехоту на машины дивизиона, точно в назначенное время подразделения начали марш в авангарде полка, как всегда имея впереди разведку и охранение.

Мне бы хотелось сказать несколько слов о командире артиллерийского дивизиона майоре Калинине.

Когда он командовал артиллерийской батареей в звании капитана, ездовым в этой же батарее был его отец. Сын - командир, отец - рядовой, подчиненный ему по службе. Павел Григорьевич в дивизионе пользовался исключительным уважением у подчиненных, это был требовательный, но справедливый и заботливый командир. Стройный, красивый молодой офицер, всегда подтянутый и аккуратный во всем, общительный, с юмором и обаятельной улыбкой, он сразу располагал к себе. Дивизион имел отличную выучку, артиллеристы красиво и точно работали. Мы быстро нашли взаимопонимание с ними.

После войны Павел Григорьевич прошел службу на различных командирских должностях, дослужился до начальника артиллерии воздушно-десантных войск, получил звание генерал-лейтенанта, сейчас он возглавляет Совет ветеранов управления и штаба Воздушно-десантных войск. Наша фронтовая дружба сохранилась до сих пор, и каждая встреча приносит радость и удовлетворение, надеюсь, обоим.

В ходе марша кое-где еще встречались разрозненные группы немцев, они пытались открывать огонь по двигающимся войскам из засад, особенно там, где были для них какие-то укрытия. Эти группы сбивались и уничтожались охранениями. Основные силы, как правило, не развертывались.

Марш от Зноймо запомнился радушием и восторженными встречами с чехами. В населенных пунктах вдоль дорог, где проходили войска, стояли толпы людей с цветами, хлебом-солью и обязательной бутылкой вина. Иногда машины просто не могли проехать, народ радостно кричал «Наздар!», «Червона Армия!». Молодые красивые девушки дарили солдатам цветы, угощали вином, фруктами.

27

Непроизвольно возникали митинги, чехи говорили о дружбе с советским народом, выражали благодарность Советской Армии за освобождение от фашистской оккупации. Эти встречи незабываемы. Перед началом операции по освобождению Чехословакии, военный совет фронта в специальном обращении к воинам потребовал гуманного обращения с жителями, всяческие, даже мелкие, инциденты жестоко пресекались, командиры несли личную ответственность за поведение своих подчиненных. Солдаты понимали, что они вступили на землю дружественного народа и соответственно себя вели. Чешский и словацкий народы стали нашими друзьями.

К сожалению, после ввода советских войск на территорию Чехословакии в 1968 году отношение к нам жителей, особенно чехов, изменилось. Это я почувствовал сам, когда был командующим Центральной группой войск. Чувствовалась какая-то настороженность и недоверие, хотя внешне вроде выглядело все нормально.

10 мая 1945 года батальон, которым я командовал, действуя в авангарде полка, переправился через реку Влтава и вышел к населенному пункту Чемелице, где и остановился.

В батальон прибыли командир нашей 104-й дивизии генерал-майор Серегин и командир полка полковник Голофаст. Они приказали закрепиться в районе Чемелице, организовать оборону фронтом на север с задачей не допустить прорыва на юг крупной, окруженной южнее Праги, группировки противника, которая пыталась выйти на соединение с американцами.

С окраины деревни было хорошо видно громадное поле, забитое немецкой техникой, солдатами. То и дело слышны были отдельные выстрелы. Как потом стало известно, это стрелялись офицеры, особенно из СС, боясь плена.

К ночи в расположение батальона на командный пункт приехали два «виллиса» с офицерами-американцами. Я зашел с ними в домик, и через переводчика мы договорились о совместных действиях в случае попытки немцев пойти на прорыв.