28

Выпили по рюмке русской водки. Я доложил сразу же о посещении американцев командиру полка.

Ночью хорошо были видны в расположении немцев костры: они сжигали технику, оружие, чтобы не досталось русским. Утром на следующий день с белым флагом к нам вышел немецкий генерал с небольшой группой офицеров. Прибыл командир нашей дивизии, и начались переговоры о порядке сдачи в плен. Окруженной группировкой немцев командовал генерал Шернер. Вел переговоры о сдаче в плен его заместитель.

Мне было приказано выделить им на окраине домик, организовать их охрану и проследить, чтобы подписанный ими приказ о сдаче в плен они довели до своих войск. Все это было выполнено. Во второй половине дня командир взвода охраны доложил мне, что в домике, где расположился штаб немцев, творится что-то непонятное, было несколько выстрелов.

У входа в дом меня ждал капитан - один из штаба немцев. Он сообщил, что генерал застрелился. Из холла дома наверх в мансарду вела лестница. На лестнице, залитой кровью, вниз головой лежал генерал с простреленным виском, в комнате наверху - застреленные жена генерала, адъютант, его жена и четырехлетняя девочка, их дочь. Картина была ужасная. Генерал по очереди застрелил их, а потом и себя.

Девочка была еще жива, ей пуля попала в грудь. Мы быстро вызвали своего фельдшера, она начала перевязывать грудь девочки, почти в это же время подъехала машина с американским врачом. Американское танковое подразделение находилось рядом на левом фланге позиции батальона. Американцы попросили у меня разрешения взять девочку с собой. Я разрешил, они ее увезли. Она была без сознания, но жива.

Утром следующего дня пленные немцы начали строиться в колонны и выдвигаться по дороге на юг. Теперь они стали послушны. Мне было приказано выделить группы для сопровождения пленных до города Писек, где организован сборный лагерь военнопленных.

29

Пока полк и батальон находились на месте и занимались сопровождением колонн военнопленных, к нам довольно много приводили и других пленных, не немцев, а власовцев из Русской освободительной армии (РОА). Сам Власов, как известно, сбежал, был задержан, а затем судим и казнен.

Солдаты- власовцы дрались отчаянно, зная свой конец. Рассеявшись небольшими группами, они пытались уйти в леса или скрыться в других местах. На территории Чехии в конце войны действовали небольшие партизанские группы, руководимые нашими советскими офицерами, заброшенными в тыл к немцам. Они с помощью местного населения вылавливали по лесам власовцев и передавали представителям Советской Армии. Мы их отправляли в полк, затем в армию. Там с ними разбирались офицеры отделов контрразведки «СМЕРШ». У войны своя жесткая логика: она беспощадна к ошибкам, промахам, предательству. Их цена -человеческие жизни.

Так для меня 12-13 мая 1945 года практически закончилась война.

Хочется сказать несколько слов о моей встрече с американцами.

Когда мы вышли в район Чемелице, чтобы отрезать пути отхода на юг немецко-фашистским войскам, в расположение батальона подошла танковая рота американцев. Они производили на нас непривычное впечатление. На танках были привязаны канистры и бутыли с вином, солдаты вели себя развязно. Сразу начали угощать наших солдат вином. Рукава кителей у них были завернуты по локти, на руки надето по несколько наручных часов, они горделиво говорили, что это трофеи. Трофеи они добывали бесцеремонно и нагло: попросту сдергивали часы с рук военнопленных немецких солдат, могли даже и ударить. Мы удивлялись, нам подобное категорически запрещалось, считалось мародерством. Да наши солдаты и сами себе такого не позволяли. Если и случалось что-то, то это были одиночные случаи, и виновного ждало строгое наказание,

30

Вот так выглядели хваленые американские вояки. Я это видел сам.

Вскоре нас перевели в район сосредоточения, в лес вблизи населенного пункта Старое Седле. Через несколько дней на поляне вблизи кромки леса был назначен строевой смотр полка. Утром полк со знаменем выстроился на месте. Ожидали прибытия командира дивизии. Стояла летняя, солнечная погода, было жарко. И вдруг команда командира полка: все кругом, бегом в лес. Недоумевая, мы врассыпную бросились в лес. Над поляной в небе раздался гул моторов. Два американских самолета на низкой высоте вынырнули из-за леса и прошли над нами, развернулись, сделали второй круг и улетели на запад.

Это настораживало. То были первые признаки начала «холодной войны». С этого дня были прекращены всяческие встречи с американцами, в том числе и спортивные соревнования, которые проходили прежде на линии соприкосновения советских и американских войск. Я не знаю, как было в других местах, на нашем участке это было так.

В начале июля по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования 9-я гвардейская армия сменила свои районы сосредоточения.

104- я гвардейская стрелковая дивизия, как и другие соединения 38-го корпуса, начала марш своим ходом в обратном направлении: из Чехии в Венгрию. Это был трудный и утомительный марш: лето, жара. Шли ночами, днем отдыхали, расстояние протяженностью около 500 километров прошли пешком. Через каждые двое суток марша сутки давались на отдых. За ночь проходили около 30 километров. Начинали марш во второй половине дня, когда спадала жара. Шли походным порядком, неся на себе вооружение и снаряжение. Тяжелое оружие и материальные запасы перевозились на повозках. Вперед, к месту дневного отдыха, заранее высылались квартирьеры, которые выбирали место расположения частей для отдыха. Кухни также высылались вперед, чтобы к приходу подразделений был готов завтрак.

31

В ходе марша очень часто на асфальтированном участке дороги колонны встречал духовой оркестр, светили прожектора, в кузове грузовой машины стоял командир корпуса генерал-лейтенант А. И. Утвенко с группой офицеров и генералов. Раздавалась команда: «Торжественным маршем, равнение направо!» Строй подтягивался, и мы, печатая шаг и держа равнение направо, в колонне по четыре проходили мимо импровизированной трибуны.

Однажды, пройдя трибуну, я услышал: «Третий батальон - плохо, повторить!» Заворачиваю батальон обратно, и повторяем прохождение. Это был всем нам первый урок. В последующем солдаты так старались пройти, чтобы нас не завернули еще раз. Как только мы подходили к освещенному участку дороги и слышали оркестр, сразу подтягивались, выравнивались, и больше за время длительного марша батальон замечаний не имел.

Следующий урок нам был преподнесен на месте одного дневного привала. Как только мы приходили к месту дневного отдыха, нас встречали квартирьеры и показывали, где ставить палатки, где разместить ружейные пирамиды и т. д. Палатки ставились из солдатских плащ-накидок, перед ними делалась передняя линейка и ставился «грибок» для дневального, то есть строго уставная разбивка лагеря. После устройства лагеря завтракали и ложились спать.

Однажды, только я заснул, будит дневальный - приехал командир дивизии и вызывает меня. Быстро одеваюсь и выхожу из палатки. На линейке перед палатками стоит командир дивизии с группой офицеров. Представляюсь. Ничего не говоря, комдив отводит меня к началу линейки и рукой показывает на невыровненный ряд палаток. Дает один час на приведение лагеря в порядок. Пришлось поднять батальон и выровнять переднюю линию палаток. Вот здесь я в полной мере усвоил «богатство русского языка», которым солдаты обменивались.

Это был второй урок. Больше мы уже не получали замечаний.

32