Из беспорядочно разбросанных по полю «пикника» картинок, при более внимательном их рассмотрении, кое-как мне удалось выделить две диагонали, на пересечении (или пресечении?) которых, почти в самом центре ребуса, оказалась батальная сцена с боевым слоном времен то ли войн Александра Македонского, то — Карфагена с Римом; надпись под ней гласила — «место важнейших тусовок».

Выше «места важнейших тусовок» по левой диагонали отчетливо выделялся силуэт Пизанской башни, а над нею, чуть правее — фигурка древнеегипеткого жреца, с прилагаемым к ней именем — угОМОН. Ниже «места важнейших тусовок» и немного левее — силуэт известного всему миру римского Колизея, на который — тоже влево — «повалились» знакомые две пальмы из первого «пикника»; ещё ниже и левее Колизея — план-схема незнакомого сооружения с надписью — «Белый дом», а под ним, в самом левом углу «пикника» — улыбающийся тип, отдающий честь левой рукой, и с секирой для рубки деревьев на правом плече. Над ним странная надпись, которую я долго не мог перевести без словаря — «Не москаль за нами?» Таким образом, рисунки, расположенные по левой диагонали «пикника», складывались в нечто, наподобие лестницы, с Эротом или Купидоном (богом любви древних греков и римлян соответственно), на её верхней ступени. Тетива его лука была натянута, а стрела нацелена точно в голову фигурки жреца.

Первая ступень правой диагонали-лестницы начиналась с календарного сообщения, привлекшего мое внимание при первой встрече с третьим «пикником». Справа к календарному сообщению примыкала башня со звездой (меньше Спасской башни) и под всем этим стояла надпись — «Слуховой аппарат ЦК». Ступенькой выше — две надписи: «Лежбище коммунистов» и «Большой цирк Шапиро»; еще ступенькой выше по правой диагонали — знакомая фигура военного из «Оборонного пикника» с маской — респиратором. На следующей ступени — две скульптурные группы борцов (где-то я их видел?) с надписью «Обмен точек зрения». Таким образом, «Место важнейших тусовок» действительно становилось местом пересечения лестниц-диагоналей, выше которого по левой диагонали сидела обезьяна с вытянутой правой лапой, а над ней, на фоне «Лебединого озера» (так почему-то был назван залив, на берегу которого расположился Петербург) — физиономия с выпученными (то ли от страха, то ли для устрашения) глазами, под которой надпись — «Большевистские штучки».

Странные ассоциации вызывали картинки третьего пикника: было ощущение, что некоторые из них мне знакомы, — особенно скульптурные группы по левому и правому берегу Невы, русло которой обрывалось словом «след», написанным от руки. Тут же была и сама «рука», ведущая этот «след», а ниже — загадочная надпись «течет вода Москвы-реки, куда велят большевики». Вспомнился комментарий Холмса по истории отношений троцкистов и большевиков в России, тем более что самый крупный и яркий лозунг «пикника», висевший над головой Маркса, гласил: «Придём к изобилию коммунизма!». Лозунг поменьше, расположенный по правому полю этого ребуса, словно подводил итоги какой-то опасной для Москвы операции: «Народ, армия, Сталин, — спасли тебя Москва!»

Так я пытался пересказать для себя содержание «Пост исторического пикника», чтобы придать его многочисленным картинкам хотя бы видимость упорядоченности, но, перечитав написанное, понял, что упустил многие, возможно важные детали ребуса, которые просто не знал, как встроить в складывающуюся в моём сознании мозаику.

Например, мне была непонятна роль Эврипида, на голову которого автор «пикника» зачем-то надел еврейскую ермолку и назвал его — ЕврейПид; для чего напротив двух пальм, склонившихся влево в сторону Колизея, были расположены две елочки (одна большая и старая, другая поменьше и молодая), свалившиеся вправо; почему напротив Пизанской башни располагался «Желтый дом» по архитектуре и месторасположению напоминавший штаб троцкистов в октябре 1917 года — «Смольный» и почему рыба в «Лебедином озере» — дохлая? Чем больше я всматривался в картинки трех «пикников», тем сильнее меня охватывало ощущение их закрытой пока для меня взаимосвязи.

Чтобы проявить эту взаимосвязь, мне необходимо было вспомнить, где я мог видеть хотя бы одну из картинок, и ухватившись за нее, как за звено, вытащить всю цепь. За ключевую картинку я взял фигуру обнаженной женщины из третьего «пикника» с лозунгом «Свободной России — свободную любовь!» и прокручивая в памяти, как в кино, зрительные образы последних лет, добрался до Неаполя, в котором был проездом осенью 1998 года перед отплытием в Сицилию. Тогда, в яркий солнечный день 11 сентября, в ожидании парома на остров, я забрел в Национальный музей и там увидел точно такую же статую, название которой в переводе с греческого тогда поразило меня своей откровенностью — «прекраснозадая». Сейчас я никак не мог вспомнить, как же она называлась по-гречески. Пришлось какое-то время поработать с греческим словарем, прежде чем всплыло забытое имя — «Каллипига». Дальше было уже просто. Я достал с книжной полки немецкий «Словарь Античности» Йоханнеса Ирмшера и Ренаты Йоне, лейпцигского издания 1987 года, и сразу же нашел знакомую фигуру.

Да, это была статуя Афродиты Каллипиги, что в переводе с греческого действительно означало — прекраснозадая. В словаре я прочитал, что «мраморная статуя её хранится в Национальном музее в Неаполе (копия греческого оригинала III в. до н.э.), изображающая женскую фигуру, в изящном повороте обнажающую зад. Считается, что эта статуя Афродиты Каллипиги особенно почиталась в Сиракузах». Сиракузы!? — так это же «Оборонный пикник», в котором во втором куплете «Песни о маршалах» есть слова про Сиракузы:

Дрожат Сиракузы,

Трепещет Гаага,

И Пиза с Тулузой,

И Прага с Сантьяго.

Сантьяго? Сантьяго!… ну конечно же! Только сегодня утром Холмс, рассказывая о троцкистах, упомянул военный переворот в Чили, основные события которого происходили в Сантьяго. Итак, первое звено в цепочке загадочных картинок, похоже, схвачено верно. Некоторые статьи «Словаря античности» были иллюстрированы, и я решил полистать его, на предмет идентификации других картинок. Результат превзошел все мои ожидания. Более половины картинок третьего «пикника» были приведены в этом словаре. Сделав необходимые закладки, я принялся за их изучение на предмет выявления ассоциативных связей меж ними.

Оказывается на левом берегу Невы расположилась довольно известная скульптурная группа из бронзы «Тесей и Минотавр». В прилагаемой статье сообщалось, что Минотавром в греческой мифологии называлось чудовище — человекобык. Видимо мать этого чудовища, Пасифая, решила таким образом «наставить рога» своему супругу Миносу, который приказал поместить плод запретной любви «светящейся» куртизанки (Пасифая по латыни — светящаяся) и «кносского ловеласа» (огнедышащий бык — сожитель Пасифаи из Кносса) в специально выстроенный лабиринт, где он и был убит Тесеем за то, что тот в виде дани ежегодно пожирал по семь самых прекрасных афинских юношей и девушек, отдаваемых на съедение Минотавру. Получалось, что Тесей, пресёкший эту тиранию, — что-то вроде первого демократа.

На правом берегу Невы — скульптурная группа древнегреческого ваятеля из Афин Антенора — «Тираноубийцы» (Гармодий и Аристогитон). Интересно, а с кем же они боролись? В словаре сообщалось, что «Тирания», как форма государственной власти, возникла в Греции в конце VII в. до н.э., в процессе борьбы между разлагавшейся аристократией и растущими народными массами; появлялась прежде всего в городах с высокоразвитой экономикой; законодательство при тирании формально сохранялось почти всегда, хотя в полисах устанавливалось единоличное правление. Тираны проводили политику, направленную на улучшение положение демоса, оказывали всяческую поддержку развитию ремесла и торговли, изобразительного искусства и поэзии. Естественно, что негативная оценка тирании впервые была дана в период демократического правления, отрицавшего основополагающий принцип тирании — единовластие. Среди греческих тиранов в словаре особо отмечены два тирана из Сиракуз (снова Сиракузы!): Гиерон I и Гиерон II. Получается, что «тираноубийцы» — очень воинственные демократы?