— Да брось ты, — взмахнул рукой седобровый. — Это формулируется так: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Когда я сам переступил неоперенным птенцом порог нашей организации, я был поражен тем, что все шло вразрез с моими представлениями о деятельности разведки. Я всерьез подумывал убраться оттуда ко всем чертям. Представь себе — никакой тебе физподготовки — ни каратэ, ни джиу-джитсу… Хочешь этим заниматься — в свободное от основной работы время… Стрелять из всех видов оружия может только Сталлоне или Шварценеггер… Объясняется все просто — если настоящий разведчик понадеется на какой-нибудь приемчик, допустим, даже в виде какого-нибудь простого боксерского хука, то в разведке ему делать нечего. Что это, интересно, за разведчик, который таскает в кармане по пистолету? Он что, Джеймс Бонд? По-настоящему разведчики располагают единственным — своим умом.

Юджин смущенно улыбнулся. Что-что, а ум в нем присутствует — ведь он имеет ученую степень.

— Так вот, — продолжил мистер Тайсс. — Ты просто расписался в получении официального задания, и у тебя есть несколько месяцев свободного времени, чтобы раздобыть свою сенсацию, именно свою! Если работать на цель, то из этого выйдет один пшик. К примеру, ЦРУ прошляпило индийскую атомную бомбу. Именно прошляпило, я тебе говорю. Прозевали и ядерную программу Пакистана… А все потому, что они это искали, а индийцы и пакистанцы это сумели спрятать.

— Но, сэр, меня интересует Россия?

— Тебе, дружок, хочется конкретики? — скептически улыбнулся мистер Тайсс. — Вот поезжай туда, вернешься и расскажешь.

Они беседовали долго, пока заведение не закрылось. Юджин Грин понял, что ничему у бывшего разведчика он не научится. В России предстояло учиться на собственном опыте. В том числе и на собственных ошибках. Это была единственная польза, которую Грин извлек от встречи со старым разведчиком.

Лондон встретил Юджина Грина неприветливо. Этот город показался ему чересчур гигантским, уродливо гигантским — к центру город Юджин на метро добирался почти два часа. Здесь, в электричке лондонского метро, на Юджина нахлынули воспоминания о недавней встрече с Джеком Тайссом.

«Правильно работающий мозг, — утверждал матерый разведчик, — основной инструмент шпиона. Если провал, то ни кулаки, ни пистолеты не спасут».

Не раз и не два старикан называл Юджина сынком. Приходилось терпеть. Все-таки авторитет. Только вот откуда Джек узнал, что Грин получил задание, да еще был в курсе, какое именно? Почему же, однако, Тайсс назвал утверждения о сверхскоростном процессоре, как он выразился — «бредом пьяного койота». Даже иронизировал, готов был держать пари, что Юджин, как мнящий из себя Джеймса Бонда, попытается соблазнить официантку буфета в Российской Академии наук, чтобы та подслушала в разговорах академиков о существовании сверхскоростного процессора. Откуда вообще старикан знал, что Юджин по электронной части?

«Вот что значит опыт», — вздохнул бывший морской пехотинец, пробился к двери, вышел на перрон и стал подниматься по эскалатору. Сразу на выходе из метро он и очутился в условленном месте. Взглянул на часы, и тотчас услышал:

— Ты пунктуален до неприличия!

Юджин оглянулся. Лондонский резидент оказался худощавым мужчиной бесцеремонного вида с совершенно рыжей шевелюрой. Его сразу можно было выделить из лондонской толпы, которая представляла собой невероятное смешении наций, рас и культур. В худощавом чувствовался европеец, настоящий лондонец. Покрытое глубокими морщинами лицо выглядело уставшим.

— Ты направляешься туда, — продолжил худощавый, — где часы служат для красы. Следовало бы поупражняться в безалаберности, — резидент смерил Юджина насмешливым взглядом. — Теперь ты настоящий разведчик, поэтому должен мыслить и вести себя так, как те люди, которых он должен постоянно изучать!

— Хорошо, в следующий раз я обязательно опоздаю, — согласился Юджин.

— А я не ожидал, что ты так молод, — заметил резидент.

— Разве это недостаток?

— Очень существенный. Тебе надо быть начеку. Я имею в виду вопрос моральной устойчивости. Надо помнить, что ударная сила русской контрразведки — женщины.

— О, насчет этого можно не беспокоиться, — отмахнулся Юджин.

— Ты трансвестит? — уставился на Грина резидент.

— Нет, — испуганно пробормотал Юджин. — Просто у меня есть женщина, которой я… верен.

— Ладно, приступим к делу. Я не могу сказать точно, — продолжил резидент, — когда ты отправишься по ту сторону, так сказать, добра и зла. Все будет зависеть от эффективности подготовительного процесса. Некоторое время ты побудешь в Азербайджане, в Баку, под видом английского сотрудника одной из совместных нефтяных компаний. Думаю, на это уйдет один-два месяца. Если же подготовка пойдет эффективно, то ты отправишься в Россию значительно раньше. Мне сообщили, у тебя вполне приличный русский?

— Да, сэр, — сказал Юджин несколько печальным тоном. Его не радовала перспектива торчать в Баку несколько месяцев.

— Давайте пройдемся, — рыжий резидент указал рукой в направлении автостоянки, где блестели хромом и никелем «Ягуары», «Роллс-Ройсы», «Паккарды» и «Мерседесы».

— Надеюсь, ты не очень боишься холода?

— Нет, сэр.

— Ну раз ты не полный профан в русском, останется за малым — освоиться со спецтехникой. Я не зря назначил встречу возле автостоянки. Отправишься в Россию на вот таком «Мерседесе». В нем будет все — печка, холодильник, теле-и аудиоаппаратура, навороты для спутниковой связи. И все смонтировано на немецком автомобиле массовой серии. Надеюсь, ты понимаешь, для чего этот автомобиль нужен?

— Для моей полной автономии.

— Совершенно верно. Мы работали столь продуктивно, что Советский Союз развалился. Теперь у них полный бардак. Их система не потянула в той экономической круговерти, в которую мы ее втянули…

Юджин уловил хвастливые нотки в голосе резидента.

— Как мне выходить на оперативную связь?

— Мы решили, что удобнее всего тебе быть корреспондентом, а не глубоко законспирированным агентом разведки. Так проще. К чему тебе знать, кто, к примеру резидент американской разведки в Москве?

— Это на случай провала, что ли? Вы мне не совсем доверяете?

— Не ерунди. Подстраховаться никогда не помешает. Ты будешь передавать информацию одному приятелю в посольстве Ее Величества.

— В британском посольстве?

— Совершенно верно. Информация потом дойдет по назначению. Ну, кажется, все.

Резидент с тоской посмотрел на Юджина.

— Куда прикажете отправиться сейчас? — спросил Грин.

— В Баку! Торчать в Лондоне не придется. Только на пару недель прилетишь на ознакомление с автомобилем.

Юджин облегченно продохнул.

— Через Баку можно попасть хоть в Иран, хоть в Северную Корею. Все-таки в настоящее время Баку — столица мирового шпионажа. Если потребуется перейти на нелегальное положение — вот шифры. В банке бакинского отделения «Credit Swiss», в ячейке для хранения документов получишь дальнейшие инструкции, а также документы на имя Петрявичюса Николая.

— Насколько я понимаю, это литовская фамилия?!

— Совершенно верно.

— Но ведь я ни слова не понимаю по-литовски, — попробовал возразить Юджин.

— Не беспокойся. Это отработанная практика. Большинство тех, кто переходит на нелегальное положение, имеют «легенду» не коренных граждан, а натурализованных. То есть этап «родился, учился, венчался» должен по «легенде» проходить на территории другого государства.

— С какой целью?

Резидент поморщился, пробурчал:

— Чтобы трудно было провести тщательную проверку на уровне соседей-родственников-од-нокашников. Улавливаешь? Если русские и заподозрят Петрявичюса Николая в каком-либо антигосударственном прегрешении, то для того, чтобы проверить, был ли на самом деле такой тип, им придется ехать в Литву.

— Разве это сложно?

— Ты, я вижу, — вздохнул рыжий, — элементарного представления не имеешь о таком понятии, как пограничный и таможенный контроль. У русских до сих пор с этим чудовищная волокита. Одно упоминание об этом нам может показаться мелочным. Но над этими бессмысленными «мелочами» русские безвозвратно, бессмысленно растрачивают свое и чужое драгоценное время. Если посчитать, сколько анкет я заполнил за годы моей работы в России, то станет тошно! А сколько различного рода подписал я налоговых деклараций, валютных свидетельств?! А сколько мне потребовалось справок о пересечении границы, разрешений на пребывание, разрешений на выезд, заявлений на прописку и выписку?! А сколько часов отстоял я в приемных консульств и органов власти, перед каким числом чиновников высидел, сколько выдержал опросов и обысков на границе?! Только пройдя все это, начинаешь понимать, как много русские потеряли в сравнении с остальным человечеством. Как много отнято у их производительности, творческих сил, ихнего воображения из этих бесполезных и вместе с тем унижающих душу мелочей!