– Конечно, – Таллис повернул вправо, – я уже договорился на всякий случай.

Темплтон, когда он ему звонил, явно был заинтригован. Обещал и фото, и записки, и даже кофе с коньяком.

– С кем? – уточнил Броуди.

– С хорошим знакомым Фокса… То есть «Фокса».

– А, – Эйвен махнул рукой, – если я назвал так сына, то могу так называть и стража. С меня не убудет…

Таллис покосился на него и после паузы рискнул поинтересоваться:

– Кстати, почему именно это имя? Верите в теорию заговора? Пришельцев?

– Я? – удивился Эйвен. – Да нет. Это Никки сказал, что в семье должен быть хоть один искатель истины, а Дженнифер в то время была без ума от Дэвида Духовны… Ну и дальше пошло по цепочке…

Детектив предпочел промолчать.

***

С первого взгляда оценив нервозность гостя, Темплтон подошел к делу со всей дипломатичностью и осторожностью.

– Добрый вечер, – с милой улыбкой сказал он, протягивая руку. – Проходите, мистер Броуди.

Слава Богу, что у Фокса есть друзья не ровесники… с ними бы в такой ситуации пришлось туго.

Броуди прошел в кабинет, с интересом огляделся по сторонам, как, впрочем, и сам Таллис. Тут, в отличие от гостиной, таки висели постеры и фото с треккерских косплеев. Эйвен усмехнулся.

– Джон… Фокс всегда умел находить близких по духу людей.

Таллис и Темплтон переглянулись. Да, как удачно Фокс подбирает друзей… Минут через сорок, попивая чай и слушая очередную историю из серии приключений Даны и ее неугомонного брата, Броуди заметно расслабился.

– А Самантой вы не знакомы, Роджер? – градус дружелюбия в атмосфере быстро повышался. Броуди явно хотелось послушать и о дочери, но тут уж Темплтон вынужден был его разочаровать.

– Увы, весьма поверхностно…

– Жаль… – Эйвен поставил чашку, вздохнул и наконец спросил: – А фото у вас найдется? Не Саманты, а тех двоих?

– Конечно.

Темплтон принес ноутбук, открыл фотографии с последнего, как их, конвента. Броуди помедлил перед первым кадром, как перед прыжком с высоты, и посмотрел на смеющиеся мордашки. Слегка побледнел, щелкнул мышкой, посмотрел следующее, снова щелчок, пауза, еще одно фото… Таллис и Темплтон опять переглянулись.

Наконец Броуди закрыл программу и откинулся на спинку кресла, глотнул чаю.

– Я надеялся, что ошибаюсь, – признался он. – Но это они, да.

– Судя по всему, вы хорошо с ними знакомы, – заметил Темплтон.

– Я был с ними знаком. Давно. Но они мало изменились.

– Давно? Хм, им лет-то не так уж много… – в свою очередь заметил Таллис.

– Вы в самом деле хотите их найти? – неожиданно спросил Броуди.

– Ну разумеется, – детектив пожал плечами. – И вашу дочь, между прочим.

– А вы? – он повернулся к Темплтону. Тот промолчал. – Я просто не знаю, что мне делать… Я все еще не могу поверить… Скажите, вы не замечали за ними… странностей? Нет?

– В смысле? – нахмурился Темплтон.

– Поймите меня правильно, – Броуди запнулся, подбирая слова, – но не было чего-то… экстраординарного?

– Ну, мне ординарное сложнее вспомнить, – широкая усмешка Темплтона Таллиса не удивила. – У них девиз – «ни дня без приключений».

– Это да, – Броуди тоже чему-то улыбнулся. – Но я не об этом. Скажу прямо, только не сочтите меня психом, паранормального вы ничего не замечали?

Таллис вздохнул. А как же. Один подпольный клуб чего стоит. При желании что угодно можно «заметить»…

– Вы о том, что синяки у них проходят за полчаса, а порезы затягиваются за минуты? – самым обычным тоном спросил Темплтон. Детектив уставился на него. Что? О таком его не предупреждали. Ему снова вспомнилась мадам Дельфина…

– Ага, – Броуди почему-то растерялся. – И об этом тоже… Черт! Бедная моя девочка…

Он сунул руку во внутренний карман и вытащил фотографию – старую, пожелтевшую, бросил на стол.

– Смотрите.

На фото были трое: парнишка лет шестнадцати и двое детей помладше, в которых, если бы не одежда начала восьмидесятых годов, Таллис без колебаний признал бы Фокса и Дану.

– Это я, – Эйвен ткнул пальцем в старшего мальчишку. – Ну а это… они.

Процент мистики в этом деле за последние сутки возрос неимоверно. Сначала Броуди оказались вовсе не Броуди, а теперь кем? Все-таки привидениями? А, еще есть замечательная версия насчет клонирования…

– Ваши брат с сестрой? – спросил Темплтон.

– Нет. Я единственный ребенок. Мой отец говорил, что мы с ними дальняя родня… А ему говорил его отец…

– То есть, – Таллис решил прояснить ситуацию, – вы считаете, что это одни и те же дети? Сейчас и тридцать лет назад?

– Да, – без малейших колебаний ответил Эйвен. – И не только тридцать… Сегодня я в первый раз за последние пятнадцать лет говорил с моим отцом. Мы никогда не были особо близки, но мне нужно было спросить… Он их помнит. Как помню и я… Послушайте, – он снова обратился к Темплтону, – мне было шестнадцать. Я был испуганным одиноким подростком, вокруг меня всегда происходило что-то странное… мне снились кошмары, – его передернуло, лицо побледнело еще больше, что-то такое он видел внутренним взором, что пугало его и тридцать лет спустя, – и я знал, что мои сны сбудутся. А потом пришли они. Сказали, что защитят меня любой ценой. И защитили, – он с трудом разжал пальцы, сомкнувшиеся на подлокотнике кресла. – А теперь Саманта… Я сбежал, когда понял, что мы с ней похожи… Что сражение неизбежно… Я сбежал. А теперь они пришли снова… Все повторяется, понимаете? Раз за разом…

– Так, давайте разберемся, – деловым тоном начал Темплтон, за что Таллис был ему искренне благодарен. – Значит, когда вам было шестнадцать, вам угрожала некая опасность, я правильно понял? Тогда появились двое, вот эти молодые люди на фото, и вам помогли? Потому присутствие похожих подростков возле вашей дочери вызывает у вас беспокойство за нее?

– Примерно так, – согласился Броуди. – Они тут такие… маленькие. Совсем дети… Отец переслал мне вот это, – он вытащил из все того же кармана распечатку черно-белого фото середины двадцатого века, а то и раньше, Таллис в моде той эпохи почти не разбирался. Молодой человек лет двадцати, и с ним двое. На вид все те же. Экспертизу бы этих фото провести прямо сейчас…

– В мое время их звали Джон и Джеки, – Броуди усмехнулся. – Тогда выстрелы в Далласе, кажется, еще не стали темой для упражнений в построениях теории заговора. Моему отцу они представлялись как Венди и Питер.