Священник закончил свою проповедь, и орган разразился пронзительным стоном, протестуя органисту, который поторопился обозначить музыкой окончание службы. Однако небольшая толпа не разошлась, и Ингрэм, сойдя с амвона, был мягко окутан волнами из тонкой кисеи органди и батиста, принесшими с собой свежий и бодрящий запах прачечной.

Леди представились; он серьезно и с важным видом выслушал их имена. Если уж ему придется работать с таким материалом, как этот, то следует любыми средствами как можно быстрее узнать его.

Как оказалось, женщины получили удовольствие от его проповеди. Ах, они получили большое удовольствие! Все, что говорил преподобный, было так верно! Если бы люди только остановились и подумали! Как хорошо он понял пустыню и их проблемы!.. Кто-то пригласил Ингрэма к себе домой на ланч. Затем предложения посыпались одно за другим.

Невысокая девушка со светлыми, почти белыми волосами и очень голубыми глазами оттеснила остальных, казалось, одним только жестом и, улыбаясь, встала прямо перед священником.

— Они не имеют на вас прав, — сказала она. — Моя бедная матушка не смогла прийти на службу, и она хотела, чтобы я запомнила каждое ваше слово. Как будто моя глупая голова на это способна! Поэтому вы просто обязаны пойти на ланч к нам домой… Отойди, Шарлотта! Не глупи! Конечно, мистер Ингрэм пойдет со мной!

И остальные приняли как должное, что мистер Ингрэм, разумеется, пойдет с этим существом с белыми волосами и невероятно голубыми глазами. Они сдались. А девушка увела Реджинальда из церкви.

У священника и в самом деле возникло четкое ощущение, что его увели. Приложив небольшое усилие, он вспомнил ее имя; оно было довольно необычное. Ее звали Астрид Васа.

Когда они вышли из церкви, к ним приблизился высокий мужчина, сдавленный тесным костюмом, явно купленным в магазине готового платья, и почти задушенный своим галстуком. Ухмылка на его красном лице явно адресовалась девушке.

— Иди сюда, Рыжий, — сказала она. — Мистер Ингрэм, это Рыжий Моффет. Рыжий, это мистер Ингрэм. Ну, ты знаешь — он работает в церкви и все такое. Правильно, мистер Ингрэм?

Задавая этот детский вопрос, девушка подняла на Реджинальда глаза и заслонила Рыжего Моффета изящным зонтиком от солнца, который она крутила на плече своей маленькой ручкой. Ингрэм хотел было насупить брови, но не удержался от улыбки, отчего исполнился еще большей решимости нахмуриться. Но его улыбка стала только шире.

— Рыжий работает на руднике, или что-то в этом роде, — объяснила Астрид Васа, пожимая плечиком в сторону мистера Моффета.

— Я владею рудником, — сказал Рыжий. — Это совсем другое.

Конечно, он был оскорблен. У Ингрэма возникло смутное ощущение, что мистер Моффет был очень оскорблен. Что касается его самого, Реджинальд задумался, как ему следует относиться к человеку, застрелившему основателя церкви, которой он теперь руководил. Но ведь сказано в Писании: подставь свою вторую щеку. Ингрэм, стиснув зубы, сосредоточился на этой мысли.

Они подошли к маленькому неокрашенному дому, окруженному частоколом. Впрочем, в Биллмэне очень мало домов было окрашено.

— Не знаю, стоит ли мне входить, — угрюмо сказал Моффет.

— Лучше пойдем, — сказала Астрид. — На обед у нас парочка отличных петухов — таких ты еще не пробовал.

— Я вообще-то занят, — сказал Рыжий, помрачнев еще больше. — Пока!

И он побрел вниз по улице, неуклюже переставляя ноги. Его походка напомнила Ингрэму одного нападающего из футбольной команды в колледже — этот парень невероятно искусно уходил на поле из-под удара и мастерски проводил интерференцию. С этого момента Ингрэм всерьез заинтересовался Рыжим Моффетом.

— Он не в духе, — поведала Астрид. — Он всегда хочет быть в центре внимания, с тех пор как купил этот дурацкий рудник. Входите!

Решетчатая дверь, пронзительно скрипнув, открылась. Перед ними стоял дородный мужчина в одной рубашке.

— Привет. А где Рыжий? — спросил он веселым голосом.

— Пап, это мистер Ингрэм, священник, я его только что уговорила…

— Привет, Ингрэм! Рад вас видеть. А где Рыжий, малышка?

— Не знаю. Он был не в духе и свалил. Что я могла сделать? Опять напридумывал себе…

— Ты, маленькая простофиля, — с грубоватой лаской сказал мистер Васа, — вот увидишь, однажды он ускользнет у тебя между пальцев.

— Пап, о чем ты говоришь! — воскликнула Астрид, сильно покраснев.

Родитель перевел взгляд на ее спутника и крякнул.

— Хм… — сказал он. — Значит, вот так.

— «Значит вот» как? — свирепо спросила Астрид.

— Да так. Заходи, садись, дай ногам отдохнуть. Послушай… ну не дурочка ли, а? Вытирать ноги о такого парня, как Рыжий… Знаешь Рыжего?

— Я редко с ним встречался, — осторожно сказал Ингрэм.

— Правда? Ну, нормальный парень. Иногда, правда, бывает зол. Да, зол, словно сам дьявол. Но честный. Ужасно честный. Знаешь, этот паренек купил шахту стоимостью в полмиллиона долларов там, в Сан-Хоакине. А глядя на него не подумаешь, да? Но я ее видел. Прямо слюнки текут. Бог знает, насколько глубоко уходит жила! Может, сотню лет будет приносить в год по сто тысяч, кто знает… А тут наша Асти — такой джентльмен у нее, можно сказать, в кармане, а она плюет на него через плечо. Дают — бери… Сестренка, ты точно простофиля, вот и все!

— Папа! — воскликнула Астрид, разделив слово на две части, каждая из которых несла в себе бездну смысла. — Ты ведь знаешь, что разговариваешь со священником — и сквернословишь, и говоришь глупости о Рыжем Моффете! Кто сказал, что он у меня в кармане? Кто вообще захочет иметь его в кармане? Уж точно не я. И зачем ты говоришь все это человеку, который здесь совершенный новичок?

— Ой, не заводись — все равно не получится подколоть меня, глупышка, — ухмыльнулся ее отец. — Кроме того, может быть, Ингрэм не собирается долго оставаться здесь в новичках. Что скажешь?

Эта бесхитростная прямота привела Ингрэма в замешательство. Не найдя, что ответить, он выдавил из себя улыбку, которую можно было истолковать по-разному. Астрид удалилась, чтобы скрыть румянец и вернуть своему лицу прежнюю бледность.

— Хорошая малышка, — произнес мистер Васа, — но легкомысленная. Чертовски легкомысленная! Хотя, если уж на то пошло, эти края сплошь состоят из легкомыслия и случайностей. Биллмэн сам случайность, знаете?

— Случайность? — вежливо переспросил Ингрэм.

— Конечно. Вы знаете, как он возник?

— Возник?

— Ну, конечно. Город должен возникнуть, разве нет? А, ну да, вы же только что прибыли из старых Штатов, где город пускает корни в такое глубокое прошлое, что о нем остаются лишь легенды, которые являются совершенной ложью. Нет, здесь все совсем не так. Мы еще не много царапин наскребли на пустыне, но все они — сплошь новые. Взять хотя бы Биллмэн. Старина Айк Биллмэн отправился к Сан-Хоакинской гряде, когда здесь начали открывать рудники. Тащил за собой обоз из фургонов, груженных разным товаром, который собирался продавать вдесятеро дороже, чем купил, старый негодяй! Но он здесь задержался. Сломал колесо фургона. Пока чинил, ребята толпами повалили по дороге, ведущей к Сан-Хоакину с одной стороны, и к Сьерра-Негра — с другой. Им нужна была еда и прочие мелочи, да так сильно, что цена не имела значения. Ну Айк и выудил свое барахло, и продал его здесь так выгодно, как мог бы продать, если бы пошел туда, в горы. Затем он построил себе здесь хибару, и привез еще больше барахла — не на рудники, а сюда. Другие парни последовали хорошему примеру. А потом некоторые из нас заинтересовались обоими местами — Сан-Хоакином и Сьерра-Негра, — так что мы поселились на этом перевале. Понимаешь? Так возник Биллмэн — благодаря простой случайности.

— Значит, вы тоже владеете рудником? — спросил Ингрэм, из вежливости стараясь проявить интерес к разговору.

В этот момент вернулась Астрид. Она внимательно изучила свою улыбку перед зеркалом и удовлетворилась результатом.

— Конечно, я владелец рудника. В смысле, у меня доли в двух рудниках. Вообще-то я был кузнецом, когда пришел сюда, чтобы…