— Как здесь красиво! Я уже и забыла, какое это восхитительное место! — воскликнула Мэри, когда они остановились у ручья. — В детстве я часто приходила сюда с папой. Он очень любил здесь гулять.

Дэйн улыбнулся.

— Жаль, что я не знал твоего отца. Уверен, он был хорошим человеком.

Он выскочил из машины и протянул девушке руку.

Едва спрыгнув на землю, Мэри утонула в его объятиях. Их губы встретились, и на одно восхитительное мгновение все вокруг исчезло.

Глядя Дэйну прямо в глаза, Мэри тихо сказала:

— Я так ждала этого… Ждала тебя.

— Мэри, я не могу вспомнить, когда я был так счастлив, — прошептал Дэйн и коснулся ее лица, затем легонько пробежался пальцами по губам.

Она поцеловала его руку, и они снова слились в долгом поцелуе.

Внезапный грохот копыт нарушил их мечтательное забытье.

— Нам лучше вернуться в машину, Мэри, пока мы не узнаем, кто это, — обеспокоенно сказал Дэйн.

— Да, конечно.

Он помог девушке сесть в кабриолет и развернул его в ту сторону, где на холм поднимались семь вооруженных всадников.

Дэйн не мог различить их лиц, но догадался, что это люди Кросса. Его рука скользнула в карман пальто и успокоилась, нащупав холодную сталь револьвера.

Когда они приблизились, он услышал, как один из всадников сказал:

— Это чертов кузнец!

— И девчонка Стоктона с ним, — добавил другой.

Это были ковбои Кросса. Те, кто приезжал в город утром. Дэйн узнал грузного мексиканца, затем Леконесса и Хогана.

— Что бы ни случилось, оставайся в машине, Мэри. Они не причинят тебе вреда.

Он выбрался из кабриолета, чтобы встретить всадников. Его рука снова потянулась к карману, затем отдернулась. Достать пистолет сейчас означало спровоцировать ковбоев пустить в ход свое оружие. Их было слишком много, и ему нужно было подумать о Мэри.

— Может быть, они просто проедут мимо, — сказала Мэри без особой уверенности в голосе.

— Может быть, — пробормотал Дэйн, не отрывая глаз от процессии.

Ехавший впереди ковбой с изрытым оспинами лицом, судя по всему, предводитель банды Кросса, остановил свою запыхавшуюся лошадь в нескольких футах от Дэйна. Уинслоу Татум злобно ухмыльнулся и сдвинул на затылок мягкую фетровую шляпу с короткими полями. Из наплечной кобуры, надетой на рубашку, торчал кольт с рукояткой из орехового дерева. На лице парня, напоминающем картофелину, топорщилась короткая щетина, долженствующая изображать бороду.

Кузнец не двинулся с места. Шестеро остальных всадников окружили Дэйна и автомобиль, выстроившись полукругом.

— Ну-ну-ну, какая милая картинка, — заговорил Татум. — Кузнец пытается отбить девушку Стоктона. Думаешь, теперь ты на все имеешь право, после того, что случилось сегодня утром?

— Я не девушка Стоктона! — гневно выпалила Мэри. — Уходите и оставьте нас в покое.

Главарь уперся затянутыми в перчатки руками в рожок седла.

— Не могу, мисси. Вы находитесь на земле Кросса — а мы не любим нарушителей границ.

— Это ничья земля, и вы знаете это, — спокойно ответил Дэйн. — Уходите.

То, что произошло дальше, было для него полной неожиданностью. Сверху на него обрушились две веревочные петли. Ему удалось их сбросить, но третья петля в одно мгновение затянулась вокруг пояса, крепко прижимая руки к телу. Этот бросок сделал седой всадник, находившийся у дальнего конца автомобиля справа от Дэйна. Еще через мгновение на поясе у него затянулась другая петля, брошенная с противоположной стороны. Эти две веревки связали его, не давая возможности двигаться или хотя бы поднять руки. Третья пеньковая веревка, обвившаяся вокруг шеи, почти содрала кожу и лишила его возможности нормально дышать.

— Ну и что ты теперь скажешь, кузнец? — Татум спрыгнул с лошади, на ходу натягивая перчатки и передавая поводья Большому Хуану. Кожаные гамаши развевались вокруг его ног, словно крылья летучей мыши, шпоры оживленно звенели при каждом шаге. — Босс очень обрадуется, когда узнает об этом.

Дэйн изо всех сил пытался освободиться, но безуспешно. Воздух почти не проходил через сдавленное веревкой горло, и у него закружилась голова. Он попытался дотянуться до пистолета в кармане пальто, но не мог пошевелить правой рукой, крепко прижатой к боку.

— Прекратите! Отпустите его! — пронзительно закричала Мэри. — Я… люблю его!

— Конечно, милая. — Татум подошел к кузнецу, еще раз подтянул перчатки и сжал кулаки. — Полегче, Хоган. Я хочу, чтобы этот сукин сын почувствовал все как следует.

— Ага, босс. Я дам ему немножко вдохнуть.

Веревка на шее Дэйна слегка ослабла, чему он был очень благодарен. Но едва он вдохнул, Татум, злобно ощерившись, ударил его в лицо. Рефлексы у Дэйна были достаточно хороши — он успел отвернуться, но кулак Татума прошелся по щеке, так что затрещали зубы.

В тот момент, когда Татум замахнулся для второго удара, кузнец пнул его в пах, и ковбой согнулся пополам от дикой боли.

— Ты, трус, дай мне только шанс! Я выбью из тебя… — слова Дэйна прервал аркан, туго затянувшийся на шее.

— Хватит болтать, кузнец! — крикнул Хоган.

Выпрямившись наконец, Татум выдохнул сквозь зубы:

— Ты пожалеешь об этом!

Держась подальше от ног Дэйна, Татум обрушил кулак ему в лицо и тут же ударил в живот. Второй удар по лицу разбил Дэйну щеку и рассек губу. Поморщившись, Дэйн плюнул кровью Татуму в лицо. И получил третий удар по лицу.

Отступив назад, Татум потряс правой рукой.

— Черт, больно!

— Сеньор Татум, теперь моя очередь. — Большой Хуан широко ухмыльнулся, показав зубы.

— Эй, я тоже дожидаюсь своей очереди! — крикнул Хоган и хорошенько дернул веревку на себя.

Неожиданно сидевшая в машине Мэри оторвала автомобильную антенну, спрыгнула на землю и, подскочив к Татуму, хлестнула его по лицу. Стальной прут рассек щеку; из раны ручьем полилась кровь.

Атака Мэри отвлекла на себя внимание всего отряда. Леконесс прокричал что-то по-французски, а Хоган, позабыв про свою веревку, наклонился вперед, чтобы подбодрить Татума. Самый молодой из ковбоев, парень лет восемнадцати с кривыми, торчащими вперед зубами, крикнул Татуму:

— Сдери с нее платье!

Воспользовавшись суматохой, Дэйн изо всех сил напряг левую руку, стремясь хоть немного ослабить затянутые у него на поясе веревки. Ему удалось сдвинуть веревки вверх и освободить правую руку до локтя. Этого оказалось достаточно, чтобы сунуть ее в карман. Дэйн сжал рукоятку револьвера, борясь с накатывающей дурнотой.

Татум, чертыхаясь, бросился к Мэри, сбил ее с ног и вырывал из рук хлыст. В это мгновение Дэйн выстрелил сквозь карман в рябого ковбоя, который стоял слева, удерживая одну из веревок. Парень завопил от боли и, отпустив аркан, схватился за руку. В следующую секунду Дэйн повернулся к ковбоям, державшим остальные две веревки. Это движение принесло еще каплю воздуха его изнемогающим легким.

Кузнец выстрелил еще дважды, и Хоган вывалился из седла, а конец веревки взвился в воздух. Третий ковбой, не дожидаясь очередного выстрела, бросил свою веревку на землю и поднял руки. Стоявший рядом с ним Леконесс потянулся было к своему револьверу, но передумал.

Дэйн повернулся к остолбеневшему Татуму.

— Если кто-то из твоих людей двинется, ты умрешь, — коротко сказал он.

Левой рукой кузнец сдернул петли с шеи и тела. В его кармане чернела дыра, от краев которой поднимался дымок. Дэйн глубоко вдохнул, но свежий воздух входил в легкие медленнее, чем ему хотелось. Он не делал попытки вытащить револьвер из кармана, опасаясь, что тот может застрять по дороге.

— Не делайте глупостей, — проворчал Татум, поднимая руки, и обернулся к своим подчиненным: — Никто не двигается.

— Сеньор, а ведь у вас осталось всего три пули, не так ли? — ухмыльнулся мексиканец.

Продолжая держать на мушке Татума, Дэйн подошел к нему и левой рукой вытащил из его кобуры шестизарядный револьвер. Он повертел его в руках и, усмехнувшись, спросил:

— А теперь сколько у меня пуль? Вы все — бросьте оружие. По одному. Начнем с тебя, — он указал на мексиканца. — Давай.